— О таком не рассказывают, Кейт. И не потому, что он мой преподаватель, — просто отвечаю я, глядя в одну точку. Все вновь расплывается перед глазами, и я сжимаю руку в кулак.
Хватит. Хватит жалеть себя. Он этого не заслуживает. Он заслуживает футболок, которые больше не пахнут мной. И спать на идеально ровных простынях без меня. Он не стоит ни одной потраченной на него секунды…
Не лги себе, девочка.
— Ты влюбилась? — с придыханием интересуется Кейт, расплываясь в улыбке. — Не все стали относиться к тебе иначе, Лана. Ты же знаешь, что я всегда с тобой. Чтобы ни случилось. Может, я не такая умная, поверхностная, и у нас с тобой мало общих интересов, но я всегда буду рядом. Так же как и ты была рядом, когда мне было тяжело, и я рассталась с Брэксом, — вспоминает Кейт о своем бывшем парне, и я сжимаю ее ладонь, поэтому что сейчас это единственное действие, наполненное благодарностью, на которое я способна.
Мне тяжело двигаться.
Даже дышать больно.
— Я не хочу говорить об этом, Кейт. Все, чего я хочу — это много мартини.
Я не хочу ничего помнить. Может, это поможет? Пожалуйста.
— Что ж, думаю это можно устроить.
— Со мной никто не общается, — бросаю я, подкладывая ладонь под подбородок. — Видимо считают, что высший бал я получила через постель. Думаешь, Райт вызовет меня к себе?
— Об этом мы подумаем завтра… — в глазах Кейт вспыхивают озорные огоньки, которые обычно повышают мне настроение, но сейчас и они не действуют.
— А сегодня? — умирающим голосом интересуюсь я, ловя на себе очередной пренебрежительный взгляд.
— А сегодня я предлагаю снова немного поразвлечься. Кстати, вчера твой Джордан выследил меня перед кампусом. Он ищет тебя. И очень просил, чтобы ты ему позвонила. Я не стала говорить ничего сразу, видела, что ты не готова слышать его имя. Я надеялась, что ты сама мне все расскажешь. Я понимаю тебя, милая.
Мимо нас проходит очередная компания парней, которые чуть ли не свистят, глядя на меня и плотоядной ухмыляясь. Закрывая глаза, я впиваюсь руками в свою сумку.
Как говорит мой папа: легко быть жертвой, Руслана.
И на этот раз я не буду жертвой обстоятельств, несмотря на то, что мое сердце переполнено горечью, душа болью, а с репутации мне уже не смыть грязные пятна.
На этот раз я не буду жертвой и не буду никого винить в случившемся. Даже Джордана.
Мы сами принимаем решения, сами строим свою судьбу, и нет никакой предопределенности событий. Конечно, она есть, но я могла выбрать другой путь… однако всегда выбирала плыть по течению вместо того, чтобы грести против, во всех сферах своей жизни кроме писательского дела.
Но я должна. Должна заглянуть в себя и понять одну простую истину: то, что я имею сегодня — всего лишь результат моих мыслей и поступков, и не более. Посмотреть на свою жизнь и задать вопрос: неужели это тот самый максимум, потолок? Неужели я использовала все возможности и полностью реализовала свой внутренний потенциал?
Думаю, что нет. А вы…?
Но осознание этого придет ко мне, конечно, намного позже. Намного позже, после того, как я стою в кабинете мистера Райта и едва ли не падаю в обморок от раздирающей нутро боли, когда смотрю на гребаное порно-видео со мной в главной роли, которое легким движением руки можно выложить в сеть.
Вселенная очевидно сегодня как никогда нуждается в равновесии. И вознеся меня на вершину горы новостью от Стейси, легким движением руки она решила меня сбросить на самое дно. Боже. Я даже представить себе не могла… хотя почему не могла? Я, черт возьми, сама пошла на это. Тогда в аудитории. Я сама совершила ошибку… Алекс совершил ошибку, когда в принципе решил, что может ворваться в мою жизнь, имея за плечами двоих детей, о которых не сказал мне ни слова.
Но какой смысл винить Алекса? Винить кого-то?
Нет никакого смысла.
ГЛАВА 18
Дом — это не просто крыша над головой.
Приключения Паддингтона (Pаddingtоn)
Алекс
И нет ничего удивительного в том, что утром я не слышу ни одного звонка будильника. Просыпаюсь на час позже запланированного еще более разбитый, чем накануне.
Не успеваю даже кофе выпить, но зато удается успеть минуту в минуту на первую пару, которая проходит как во сне. Мысли витают вокруг по-прежнему неясной ситуацией с Ланой. Надеюсь, что сегодня она все-таки придет на занятия и нам удастся, наконец, выяснить, что за муха ее укусила. К тому же у меня накопилась масса вопросов помимо наших внутренних проблем в отношениях.
За пару минут до конца лекции на телефон поступает сообщения лектора. Кевин Райт требует меня к себе на ковер, а значит, придется снова отсрочить разговор с Русланой. Я уже выяснил, что у нее по расписанию дальше, и попробую поймать беглянку во время следующего перерыва.
Предварительно постучав в кабинет ректора, я открываю дверь и прохожу внутрь.
— Мистер Райт, доброе утро, — вежливо приветствую я Кевина.
Ректор сидит во главе круглого стола для проведения совещаний. В толстых очках на переносице и лопающийся от собственной важности и чрезмерного употребления жирной пищи перед сном Кевин Райт делает знак рукой, приглашая меня присесть, не поднимая взгляда от монитора рабочего компьютера.
— Заходи, Джордан. Разговор будет длинным, не очень приятным. Садись, — официально, с налетом свойственного ему пафоса произносит он.
Я занимаю место справа от него, морально пытаясь настроиться на нудные нотации Райта. Возможно, именно сегодня, сейчас мне стоит осчастливить его новостью о моем планируемом увольнении.
Я молчу в ожидании оглашения повестки моего присутствия в просторном, но неуютном кабинете ректора, пропахшем его потом и пиццей, которую он любит заказывать в обед. Райт пару минут игнорирует мое присутствие, стуча толстыми пальцами по клавиатуре. Я кашляю, пытаюсь напомнить о себе, но чуда не происходит. Раздается механический шум запускаемого принтера.
— Сэр, может быть, мы начнем? Через семь минут у меня начинается следующая лекция. Помнится, вы категоричны в вопросах опозданий, — подаю я голос, устав просиживать штаны впустую и тратить свое драгоценное время.
— Не переживай, Джордан. Спешить тебе некуда. Лекцию проведет за тебя Адамсон. Он сегодня по счастливому истечению обстоятельств вышел на работу после длительного лечения, — Райт протягивает руку к принтеру и берет из лотка распечатанный документ, наклонятся вперед и кладет его передо мной.
— Подписывай. Ручка на столе, — приказным тоном заявляет ректор. Я бросаю хмурый взгляд сначала на его невозмутимое лицо, потом на документ передо мной.
— Что это? — спрашиваю я напряженно, едва скользнув взглядом по заголовку.
