– Присаживайся.
Я дёрнулась. Посмотрела, куда показывает Ксавье и прошла к светло-бежевому дивану.
Остановилась. Расстегнула пальто, сунула его в руки мужчины и села. Положила ногу на ногу и стала ждать. Вот только чего? Пламенных речей? Каких-то действий? Меня коробила эта напряжённая неизвестность, которая когтями впилась в кожу, норовя оставить следы.
– На улице холодно. Я заказал нам глинтвейн.
Я уже хотела возразить, как Роже рассмеялся.
– Из виноградного сока, дорогая. У меня нет цели, напоить тебя и обесчестить.
– Я тебе не дорогая, придурок, – пробурчала я.
Француз принёс поднос с двумя кружками.
– Я смотрю, ты меня ждал.
Ксавье загадочно улыбнулся и, взяв напиток, сел напротив меня. Сейчас он выглядел по-домашнему в спортивных штанах и чёрной майке. За пять лет его тело стало более упругим. Видимо, не вылезал из спортивного зала или из постелей своих шлюх.
– Пять лет, – раздался в тишине его голос,– Знаешь, сколько это дней? Сколько ночей и сколько нервов?
– Ты это мне говоришь?– с возмущением полюбопытствовала я.
Делакруа с раздражением на меня посмотрел.
– Шелли, позволь мне договорить. Это не так просто, как кажется и я…готовился.
Сделала глоток горячего напитка, насладилась вкусом корицы и гвоздики, пообещав себе, что выслушаю до конца, а вот потом будет разбор полётов.
Мужчина выругался и продолжил:
– У нас ведь было с тобой всё хорошо. Быстро так всё завертелось, и не понятно было, когда наши отношения перестали быть сделкой, чёртовым контрактом. Только вот, я понял, что люблю, когда потерял тебя. Парадокс. Люди всегда начинают ценить что-либо, когда этого уже нет. Виноват…Да чёрт возьми!– мужчина встал с дивана, взъерошил пятернёй волосы, – Меня ничто не оправдает, тем более в твоих глазах. Диктофон, документы были сфабрикованы Моранси и девками из дома. После… Я пил много, не просыхал. Просыпался, полз в ванну, блевал и снова напивался. Меня привёл в чувство Маркос. Это он выбил из меня дурь, и помог со всем разобраться. Вот только тебя это не вернуло. Я был в аэропорте, когда ты улетела в Россию. Видел, как ты шепчешься с барменом, видел улыбку на твоём лице и отступил. Я не мог показаться перед тобой после всего…
Мужчина ушёл куда-то и вернулся с бутылкой дорогого бурбона. Виски лучший друг мужика.
Налив себе в бокал залпом его осушил.
– После того, как ты покинула страну, нанял детектива. Он должен был предоставлять минимум информации о тебе. Что ты жива, здорова, тебе ничего не угрожает… На тот момент, я не хотел знать больше. Я ревновал к бармену и не хотел знать подробности вашей личной жизни. Или, возможно, страшился услышать ещё о ком-нибудь… А если бы узнал, что и ты полюбила, то всё, что делал в тот промежуток времени, стало бы бессмысленным, – Роже провёл ладонью по вспотевшему лбу, – Шелли, если бы я знал, что ты носишь моего ребёнка…
– Ты так был уверен, что он от тебя?– фыркнула я, – А может быть, от мужа?
– Детектив предоставил мне точные копии записей из роддома. Ты родила на тридцать восьмой неделе. А я умею считать. Ты забеременела в тот день, когда… Я бы мог подумать, что это твой Ржевский, но Кэти похожа на меня. Этого не изменишь. Шарлотта, я, правда, хочу тебя вернуть. И сделаю это. Потому что тебе со мной будет лучше. Вам будет лучше. У меня ничего нет, кроме банковских счетов. Всё имущество, бизнес распродал. Чтобы начать с чистого листа. С вами… Где пожелаешь. Мне всё равно, главное с тобой.
Вздёрнула бровь.
– Я верю, что ты пытаешься измениться, Ксавье. Действительно, по твоему взгляду это заметно. А может, ты прекрасный актёр, – я запнулась, – Но это не меняет того факта, что ты меня грубо лишил девственности, что пользовался, как хотел, где хотел. Влюбил в себя, получил мое доверие и снова окунул лицом в грязь. Я надеялась, что больше тебя не увижу, как выясняется, что жду ребёнка. Так что не тебе говорить о нервах.
Сделала большой глоток глинтвейна.
– Шелли…Я не верил… Был другим человеком, которому приглянулась девушка.
– Это твое оправдание? В то время, как ты знал обо мне всё, я не знала о тебе ничего. Я полюбила, закрыв глаза на прошлое, молча ждала, пока тебе надоем. И знаешь, спасибо, что избавил меня от своего присутствия! Хотя в присутствии тебя в своей жизни виновата сама.
Я встала с дивана.
– Спасибо за напиток. Молодец, что избавился от борделя. Но меня это не волнует. Надеюсь, полёт до Парижа будет прекрасным.
Наспех надела пальто и ринулась к двери. Меня резко развернули. Пара шагов назад и я прижата к стене.
– Не убежишь, пока не поймёшь, – прошептал он мне в губы,– Пока не почувствуешь. Между нами тлеет жажда. И это не только чёртова похоть, это нечто иное, глубокое и яркое.
Парфюм. Я и забыла, как он меня возбуждает, как заставляет мечтать уткнуться носом в шею мужчины…
Попыталась освободиться от оков, но трудно сделать, когда прижата крупным мужчиной. Одну руку Ксавье держал над головой, стиснув запястье.
Его язык коснулся шеи. Мелкая дрожь прошлась от кончиков пальцев ног до макушки.
Рука Делакруа проникла под водолазку и сквозь кружева пальцы коснулись набухшего соска.
Мужчина оторвался от шеи и хрипло рассмеялся.
– Ты моя Шелли. Была, есть и будешь. Этого не изменить.
– Ксавье, – с придыханием выдавила я,– я замужем….
Француз сжал мой сосок сквозь ткань. Из груди вырвался стон.
– Он взял то, что принадлежит мне, – прорычал Ксавье мне в губы, – И вернёт… Я в этом, ни капельки не сомневаюсь.
– Я не вещь, чтобы мной раскидывались, – гневно прохрипела я.
Его язык коснулся моей щеки и прочертил дорожку до верхней губы.
– Прекрати, – шипела я.
– Останови меня, – прошептал он и показал мне, как долго я не чувствовала его вкус.
Этот поцелуй можно было сравнить с путником в пустыне, который нашёл кувшин с водой и испивает из него. Жарко, жадно, мокро и так возбуждающе. Желание бурей поднялось во мне, затрагивая все нервные окончания. Мысли метались в разные стороны, противореча, друг дружке. Я хотела его, всего и сейчас. Но, так же, не могла так просто сдаться на милость мужчины. Голова кружилась от губ Роже на коже, от его дыхания и горячих рук под водолазкой.
– Ты до сих пор любишь меня, – страстно прохрипел мужчина, оторвавшись от меня, – Значит, шанс есть. Я добьюсь тебя, Шелли.
Вытерла губы.
Боже, что это было? Пелена чувственности застилала глаза мужчины.
Он отстранился от меня, и стало так пусто. Глупая любовь! Почему ты внедрилась так глубоко и не выбираешься из души, тела, сердца! Это ведь всё, о чём я молила! О чём жаждала все эти годы.
