– Ева, вернись, – слезы ручьем покатились по щекам. Даже не заметил, когда позволил себе расплакаться. – Ты нужна мне!
Взвыл, будто раненый зверь… Как оставшийся без истинной пары волк…
В какой-то момент на экране холтера вместо прямой линии появился зигзаг. Не поверил своим глазам. Еще один. И еще. Чертова машина решила со мной пошутить или?..
Ева вдруг открыла свои невероятные глаза. Кажется, их радужки стали еще прозрачнее. Девушка посмотрела испуганно, как на чужого. Не узнала?
Первой мыслью было позвать доктора, но вместо этого шокированно открывал и закрывал рот, как рыба. Не получалось издать ни звука.
Наконец на лице Евы появилось узнавание:
– Даня, – хрипло позвала она и закашлялась. – Прости.
– Все хорошо, моя девочка. Не волнуйся. Я все знаю. Ты ни в чем не виновата. Сейчас принесу воды, – взяв себя руки, попытался ее успокоить.
Если бы не необходимость, больше не оставил бы ее ни на секунду.
Я боялся, что ожившая Ева – лишь результат моего больного воображения, и, когда вернусь, иллюзия испарится. Это было бы слишком больно. Тем не менее, выбежал в коридор.
– Медсестра, – окликнул девушку в белом халате. – Позовите доктора. Ева очнулась.
Медработник посмотрела на меня с недоверием и не сдвинулась с места.
– Да скорее же Вы! – начал ее подгонять. Еле сдержался, чтобы не взять за плечи и хорошенько не встряхнуть. Вместо этого спросил: – Кстати, где у вас автомат с водой?
– Дистиллированная есть только у повара на кухне, а еще в буфете на первом этаже, – сообщила медсестра и наконец развернулась, чтобы уйти. Понадеялся, что за врачом.
Вот же сервис! А ведь я настаивал на переводе Евы в нормальную клинику.
Когда вернулся с полным стаканом в палату, стоявший возле Евы доктор уже совершал какие-то манипуляции.
– Отлично, – сразу же меня заметил, – Давайте сюда воду. Я как раз отправил за ней Ольгу.
Догадался, что так зовут медсестру.
Молча протянул стакан.
– Это чудо, – сказал врач, глядя, как Ева шумно заглатывает воду. – Сколько работаю, поражаюсь, насколько загадочен человеческий организм и как много неизведанного еще существует, – обернулся на меня: – Изо дня в день Еве становилось хуже. Препараты не помогали, органы постепенно отказывали. Девушка медленно угасала. Сегодня по всем показателям она умерла. И вот, – лучезарно улыбнулся, – она снова с нами. Потрясающе. Ева пережила клиническую смерть, но ее организм работает, как новый. Это что-то невероятное. Конечно, нужно провести дополнительное обследование, чтобы убедиться. Но факт налицо – самое страшное уже позади.
– Спасибо Вам, доктор, – в моих глазах мужчина приобрел ореол божества. – Спасибо.
– Я здесь ни при чем, – засмущался он. – Это прозвучит непрофессионально, но, видимо, время Евы еще не пришло.
– Определенно, – кивнул я. – Она еще нужна мне в этом мире.
Перевел взгляд на девушку, и внутри что-то оборвалось. Как и несколько минут назад, она лежала с закрытыми глазами. Мир вновь пошатнулся. Будто через толщу воды услышал голос врача:
– Не беспокойтесь, Даниил Эдуардович. Ева просто спит. Организму нужно время, чтобы восстановиться.
Да сколько угодно! Я подожду, лишь бы моя девочка пришла в норму…
Глава 14
Даня
Прошло три недели с момента, когда Ева очнулась. Три наполненных задушевными диалогами недельки… Мы с девушкой знакомились заново. После того, как сбросила маску отчужденности, она начала нравится мне еще больше.
Первое время стыдливо отводила глаза, но, поняв, что ни в чем ее не виню, наконец-то расслабилась.
Отец тоже стремительно шел на поправку. Чтобы избавить его от лишних волнений, правду о лучшем друге и своей девушке решил временно утаить, поделившись подробностями только с мамой.
Однако чуть потерял дар речи, когда папа очередной диалог в вайбере начал со слов:
– Здравствуй, сын. Очень ты меня удивил, очень…
– Привет, пап. О чем ты? – насторожился я.
– Да вот, запросил отчет из офиса. Оказывается, в мое отсутствие дела сети пошли в гору. Не твой ли свежий взгляд тому причина, а? – теплая улыбка мужчины позволила наконец расслабиться. Облегченно выдохнул: он ничего не знал о Шумилином.
Заметив этот жест, отец насторожился:
– Дань, ничего не хочешь мне сказать?
Знал ведь меня, как облупленного. Но ставить его в курс дела пока не входило в мои планы, поэтому ответил:
– Очень по вам соскучился. Возвращайтесь скорее.
– Скоро, сын. Где-то через недельку, – расчувствовался отец. – И еще: ты молодец. Я тобой горжусь.
Этих слов я ждал, наверное, целую вечность, а, когда услышал, предсказуемо растерялся…
Кирилл Шумилин бросил меня в блок. Вернее, просто попросил пока его не трогать.
– Даня, я уже тебе говорил, что ты все сделал правильно. Сам это понимаю, но все равно на душе мерзко. Получается, я предал собственного отца. Дай мне время разобраться в себе. Потом сам с тобой свяжусь, – сказал однажды друг, и мы прекратили общение. Хотелось верить, что это не навсегда…
Зато когда-то казавшаяся мне милашкой Арина превратилась в настоящую стерву: днем и ночью искала встречи со мной, чтобы в очередной раз напомнить, как сломал жизнь членам ее семьи. И это при том, что столько времени Шумилины принимали меня, как родного.
Также девушка не забывала высказаться в адрес Евы, из-за знакомства с которой, по ее мнению, и начались все беды.
Но мне было плевать на ее обвинения, ведь старался прислушиваться к внутренним ощущениям и поступать так, как того требовала совесть.
Лиза
Данила признался, что прочел мой дневник. От неловкости хотелось провалиться сквозь землю, но зато ничего не пришлось объяснять. Теперь парень знал, что мои чувства к нему настоящие, а еще – через что мне пришлось пройти.
Даня так много времени проводил в моей палате, что даже притащил туда рабочие документы и ноутбук. Забавно было видеть его серьезным, ведь с этой стороны я парня еще не знала.
Наблюдая за его деятельностью, грустила, что сама некоторое время вынуждена буду проваляться на больничной койке, хотя вдохновения на новые статьи было хоть отбавляй. Как-то поделилась этими мыслями с парнем, и тем же вечером он подарил мне ноутбук.
Безумно нравилось то, как чувствовала себя рядом с ним: окруженной теплом и заботой.
По делу Валерия Шумилина ко мне приходил следователь, но Данила запретил проводить любые допросы без его присутствия. Не могла выразить словами, насколько важна была в тот момент его поддержка.
