Ой, на Ивана Купала я венок заплетала,
Ой, на Ивана Купала в хоровод вошла.
Ой, на Ивана Купала я любовь загадала,
Ой, на Ивана Купала судьбу свою нашла.
Самозабвенно распевая древнюю песню, женщины водили хороводы, и, казалось, время отступило на тысячелетия назад к далёким и таинственным временам, когда на земле все люди были равны и свободны. Праздник кружился, звуча обрядовыми словами, и мужчины с восхищением наблюдали за жёнами, а парни зорко высматривали суженную.
За буйным чарующим движением следил и Левашов. Разыскав в толпе Таяну, его глаза больше не замечали ни одну другую девушку. Лицо Таяны озаряла лучезарная улыбка, распущенные волосы в свете костра отливали золотом, а венок из трав царской короной венчал её голову. Всполохи пламени отражаясь в огромных глазах и, путаясь отблесками в её волосах, превращали простую девушку в настоящую богиню. Сердце Евсея предательски затрепетало, его грудь заполнилась томительным теплом, дыхание лихорадочно сбилось, и ему безумно захотелось прижать к груди это неземное создание.
А между тем праздник продолжался, и как только женщины закончили петь, в хоровод вломились парни. Над лугом зазвенел заразительный смех, девичий визг и озорной мужской гогот. Во всеобщей суматохе парням всё же удалось отобрать у девушек украшенную лентами берёзку, и, завладев деревцем, бойкие молодцы побежали его топить. Молодые селянки не противились, а подхватив по-особенному сплетённые венки, разожгли от пламени костра свечи и, затянув мелодичную песню, величаво направились следом за парнями.
Оказавшись на берегу, девушки, опуская венки в воду, с волнением наблюдали, как неспеша они заскользили по глади реки.
Я пущу венок на воду, пусть несёт его волна,
Помашу ему рукою с бережочка я одна.
Подхвати ты мой веночек, буйна реченька-река,
Пусть найдёт его милочек, он – судьба наверняка
Таинственные огоньки в окружении цветов вздрагивали на ветру, и каждая будущая невеста с тревогой ожидала: Не утонет ли? Далеко ли уплывёт? Не погаснет ли свеча?
Отдав свой венок на волю реки, Таяна с замиранием сердца следила за его ленивым движением. Свеча робко трепетала, но не гасла, и венок, плавно покачиваясь, устремлялся всё дальше. Восхитительное зрелище поистине завораживало. Россыпь огней отражалась в тёмном зеркале воды множеством искр и отблесков, и казалось, небо, стряхнув в реку звёздную пыль, решило искупаться в её мягких водах. Щёки девушек полыхали лихорадочным румянцем, и каждая, надеясь на чудо, всей душой мечтала о любови и счастье.
Проводив взглядом огонёк, ставший в ночи чуть заметной звёздочкой, Таяна облегчённо выдохнула. Венок предрекал ей большую любовь и благополучие, и, собираясь вернуться к костру, она развернулась, как тут же натолкнулась на Левашова.
– Евсей? – растерялась девушка.
– Смотрю, твой венок далёко уплыл, – улыбнулся он.
В глазах княжича Таяна разглядела искреннее восхищение, но почему-то не смутилась, а открыто улыбнулась в ответ. Евсей подал руку, и она уверенно коснулась горячей мужской ладони. Тепло рук растеклось по телу и, добравшись до сердца, распустилось в груди алым цветом. Сжимая хрупкие девичьи пальчики, Левашов еле сдерживал желание подхватить Таяну на руки. Ему безумно хотелось сжать девушку в объятиях, чтобы запертое в рамки условностей томительное чувство, наконец, выплеснулось наружу и перестало его мучить.
Так, крепко держась за руки, они и вернулись к костру. Здесь начиналась новая забава: парни затеяли игру в горелки. Таяна, не задумываясь, присоединилась к игре, а Евсей остался следить за резвящейся молодёжью, но к княжичу неожиданно подскочил Ерёма:
– А ты, Евсей Фёдорович, чего стоишь? – воскликнул парень. – Давай, тебе водить! – засмеявшись, дотронулся он до княжеского плеча и помчался прочь. Левашов не стал кочевряжиться, а принял участие в потехе, тут же «заляпав» мимо пробегающего юношу.
Праздник гудел, бурлил, клокотал, искрился, плескался необузданным весельем и, растекаясь над землёй многоголосым гомоном, наполнял ночной воздух ликующим звоном.
В очередной раз увернувшись от водящего, Евсей случайно столкнулся с Таяной и невольно обхватил её руками. Девушка засмеялась, и Левашову показалось, что он слышит звон хрустального колокольчика, а не смех.
– Бежим! – показывая на приближающегося человека, воскликнула она и тут же ускользнула. Не желая быть «заляпанным», княжич тоже сорвался с места, пытаясь догнать в беспорядочно снующей толпе Таяну.
Утомившись, парни и девушки решили передохнуть и поиграть в «ручеёк». Пары выстроились длинным коридором и, пробираясь под лесом рук, человек разбивал «берега» и со своим «уловом» становился первым, возглавляя вереницу. Несколько раз «пробежав» по ручейку, Таяна оказалась в паре с девушкой, когда крепкая рука, ухватив её за запястье, потащила за собой. Вынырнув из ручейка, она увидела, что её держит Евсей.
– Наконец я поймал тебя, – улыбнулся он.
Через некоторое время кто-то попытался вырвать руку девушки, но Левашов, крепко ухватив, не позволил этого сделать.
– Другую выбирай, – нахмурился князь, и парень покорно последовал дальше.
Пока молодёжь носилась по поляне, к костру подтянулись музыканты, и начались пляски. Таяна весело взглянула на Евсея:
– Пойдём? – тряхнула она светлым шёлком волос, и Левашов тут же согласился.
Пары весело кружились, сходились и расходились, менялись партнёрами, а потом вновь возвращались друг к другу. Танец бушевал заразительной радостью, кипя молодецкой удалью и увлекая девичьем изяществом. Захваченная пляской Таяна вся светилась, её щёчки раскраснелись, с нежных уст не сходила восхитительная улыбка, а глаза полыхали драгоценными сапфирами. Возможно, и другие девушки выглядели столь же обворожительно, но Евсей не видел больше никого. Тёмная синева глаз Таяны манила, а её тёплое дыхание, коснувшись щеки, волновало и жгло сладким огнём.
Через некоторое время над поляной разнеслась проникновенная песня о любви, и девушки, держа в руках венки, направились к парням. Если молодец опускал голову девушка торжественно надевала на него венок, и они, взявшись за руки, неспешно шли вокруг костра.
Наблюдая за красивой церемонией, Таяна робко взглянула на Левашова, и её сердце взметнулось сполохом сверкающих искр. Поймав её взгляд, Евсей утонул в свете прекрасных глаз, и горячая волна, прокатившись по телу, перекрыла дыхание.
Они смотрели друг на друга и не видели никого вокруг, не слышали они ни весёлых голосов, ни звуки песен, не замечали ни любопытных взглядов, ни насмешливых перешёптываний, им казалось, они одни во всем мире.
Волнующий трепет заполнил грудь, и две души слились в ликующем танце. Пение райских птиц звенело в ушах, и Таяна несмело протянула свой венок. Евсей не посторонился, а прислушиваясь к неистовой пляске в груди, улыбнулся и опустил голову. Душистые травы, сплетённые рукой девушки, накрыли тёмно-русые кудри княжича, соединяя и скрепляя два сердца древним обрядом. Счастливые глаза вновь встретились, и обоим казалось, теперь их связывает незримая нить. Продолжая заворожённо смотреть на друг друга, они счастливо сияли, пока из колдовских чар пару не вырвал визг девушек и хохот парней, прыгающих через костры.
