– О чем вы думаете, леди Эсми? – подозрительно сощурил глаза дракон.
– О вас, – честно призналась я. – А вернее, о вашем ритуале.
То, как он выдохнул, говорило, что жрать он меня будет медленно, тщательно пережёвывая косточки.
– То, что вы увидели, всего лишь подготовка к ритуалу. В таком виде я ни перед кем выходить не собираюсь. Маги всего лишь снимали мерки, чтобы создать для меня кокон магии, необходимый для ритуала.
Вообще-то, хасраши не любопытны. Но тут не сдержалась:
– Вас в кокон заключат?
Дракон нервно откашлялся.
– Да, кокон магии. Я буду находиться в нем почти сутки, отдаваясь своей стихии и принимая ее во все свое существо. А потом вылуплюсь, уже более сильный и…
– Владыкой.
– Да.
– А кокон?
– Он рассыпается на тысячи нитей, что расплывутся по воздуху. И каждый, на кого они осядут, получит частичку моей магии.
– Какой интересный ритуал!
– Это древний ритуал, – холодно бросил вейлар. – Но вы ведь пришли поговорить не о моем становлении владыкой.
Я спохватилась.
– А скажите, вейлар Шайрен, когда станет ясно, какой магией обладает драг?
Грозное лицо ко всему еще и хмурым стало.
Дракон развернулся на пятках и прошел к своему столу, взял с кресла шелковый черный халат, накинул размашистым жестом на широкие плечи и сел.
Минуту сидел, смотря на меня, а потом уже более сдержанно произнес:
– Присаживайтесь, леди Эсми.
Я прошла и присела. Напротив стола, на краешек широкого резного стула.
– А теперь расскажите: почему вы решили меня об этом спросить?
– Ну… – Я нервно сжала складки платья. – Я знаю, что драги не обладают магией, та медленно накапливается и обозначается только в момент становления. Значит ли это, что именно тогда можно узнать, какой магией обладает дракон?
Владыка откинулся на спинку кресла.
– Вы почти правы. Узнать о том, какая магия превалирует в драконе, мы можем только с момента становления. Но бывали случаи, когда магия драга была столь сильна, что начинала проявляться значительно раньше. Обычно это магия тьмы или света, обладающая столь большой силой, что начинает буквально выплескиваться из тела драга. В таких случаях и становление происходит раньше. Это все, что вы хотели узнать?
Я не ответила, вместо этого снова спросила:
– Магия передается по наследству? Если вы темный маг холода и ваша жена…
Дракон воздухом подавился.
– Будущая жена, – поправилась я, – будет обладать стихией холода, то и ваш ребенок…
– Тоже будет обладать именно этой магией.
– А какая стихия была у отца Хэйвена?
Владыка на меня посмотрел пристально.
– Та-а-ак… Давайте-ка расскажите, что там у вас в голове. Хватит уж вокруг да около.
Я помолчала, собираясь с мыслями, и начала:
– Элкар говорил, что уже много веков владыками становятся драконы, обладающие темной магией холода. Хотя я точно помню по истории стихий, что сильнейшими считаются чистые магии тьмы и света. Так вот, если отец Хэйвена имел именно эту магию, то можно предположить, кому-то было очень не по нраву, что владыкой может стать дракон с истинной магией тьмы. И его убили. Но Хэйвен получил такую же магию по наследству, и теперь охотятся за ним.
Вейлар Шайрен сидел, сцепив пальцы рук. Молча выслушал меня и, только когда я замолчала, произнес:
– Ваши доводы имели бы смысл, если бы отец Хэйвена обладал тьмой. Но он, как и я, был магом темного холода. Да, в нас есть частичка тьмы, как и в любом темном драконе. Но превалирует холод. Название темный дракон скорее номинальное. В этом Элкар прав. Чистая магия тьмы уже давно не рождалась в драконах. Связано это с тем, что, в отличие от людей, которые заимствуют магию у природы, мы сами являемся её частью. И потому сделать выбор самостоятельно не можем. Раньше у драконов были очень строгие правила отбора партнера. Но несколько веков назад молодые драконы начали более свободно относиться к выбору своей пары. С тех пор пошла волна браков со смешением стихий. К настоящему времени практически не существует чистой магии. Как вы знаете, к истинной темной магии относятся стихии холода, водные и земные. К светлым – стихии воздуха и огня. Но существует еще чистая темная и светлая магия. Магия света и магия тьмы. Обладатели одной из них способны работать со всеми стихиями, подвластными ей. Но драконы не учли, что при смешении светлой и темной произойдет вытеснение чистой магии. Так и вышло, что уже почти несколько веков на престол не восходят владыки истинной тьмы. И хотя мы сейчас стараемся вернуть выбор в прежнее русло, чтобы восстановить чистоту магии, но на это уйдет еще много времени. Потому меня очень заинтересовало то, что вы говорите. Вы хасраши, и я видел, как вы убираете смрад. Вы вхожи в сумрак и знаете больше, чем мы. Скажите, леди Эсми, вы заметили в Хэйвене задатки истинной магии тьмы?
«Не уверена», – хотелось сказать мне. Я видела саму тьму, лежащую у его ног и принимающую его как своего собственного владыку. И я не понимала, что это значит.
– Видимо, да, – ответила тихо. – Я не знаю, как должна выплескиваться магия тьмы. Но Хэйвен однозначно ею пользуется. И я предполагаю, что он дракон тьмы.
Лицо вейлара стало бледно-каменным.
– Что значит пользуется? То есть вы говорите об осознанном использовании магии тьмы?
Я посмотрела на дракона удивленно. А он, увидев мою растерянность, тут же пояснил:
– Когда я говорил о выплеске магии, я не имел в виду, что драг способен управлять ею. Это скорее хаотичные действия, зачастую имеющие неосознанный характер. Очень опасное явление. В подобных случаях мы приставляем к драгу мага, который сдерживает или убирает последствия такого действия. Вы же мне сейчас говорите не об этом?
Я покачала головой.
– Хэйвен пользуется магией, – сказала твердо. – На уровне не просто мага, а…
Как объяснить, что я ни разу не видела, чтобы он произнес хоть одно заклинание? И что тварь сумрака, аракарна, прониклась им, едва встретившись? Все это как будто на уровне инстинктивного использования. Словно он не владеет наукой магии, а магия готова слушать каждое его повеление. И даже я, воин тьмы, испытываю неподконтрольное желание оберегать и быть рядом. Жизнь отдать. Все это не просто магические способности. Это внутри. Не объяснить. Вы словно одно целое, ты и тьма. Нет жестких приказов, нет заклятий и заговоров, есть она и ты, и вы вместе. Вот только в Хэйвене это куда сильнее.
– На каком уровне? – напряжение в голосе будущего владыки передалось и мне.
– На очень высоком. Я еще не видела никого, кто с такой легкостью управлялся бы с тьмой.
