Меланиппа молча подошла и приобняла Сану.
У Зиндры вдруг защипало в глазах.
* * *
– Что ты делаешь? – осведомилась Зиндра, уставившись на Теокла.
Она все думала о Зарине и Меланиппе, которые сегодня утром отправились в Ольвию, чтобы выяснить все про выкуп, а заодно – как и где им там можно будет обосноваться… если можно будет вообще. А Теокл просто попросил разрешения прогуляться за стенами, – разумеется, пеший и под ее присмотром, как иначе? Она, при луке и мече, сперва была верхом, но вскоре ощутила себя дура дурой: ну не бросится же на нее пленник, совсем он не таков, да и понимает ведь – некуда ему бежать. Поэтому спешилась и шла рядом с Теоклом.
Даже в беседу с ним вступила как-то незаметно для себя, хотя мысли по-прежнему были о Зарине с Меланиппой…
А конь брел следом и неодобрительно фыркал, видать, подозревал грека в скверных умыслах. Или, может, просто ревновал Джигетай, что не с ним хозяйка сейчас говорит. Степные кони своих всадников защищают вернее, чем сторожевые псы, и это, конечно, даже для самого непокорного пленника довод, чтобы о побеге не думать, о нападении тем паче.
И вот теперь, едва крепостца перестала быть видна, скрытая склоном неглубокой балки…
– Что ты делаешь? – в изумлении повторила она, отстраняясь.
– Целую тебя, Ликаона… – ответил он, глядя на нее прямо и без страха.
«Какие у него синие глаза!»
– Ликаона? Ты уже новое имя мне придумал?
– Так звучит твое имя на моем языке, Лунная Дева. Ликаона – «волчица»…
– Ты хорошо знаешь наш язык…
– Торговцам полезно знать языки мест, куда они водят корабли или караваны.
– Ты, никак, думаешь за поцелуй скостить выкуп? Тебя не пугает, что я могу… – Зиндра проглотила то, что намеревалась сказать, да, пожалуй, и не додумала этого до конца.
Конечно, она могла сделать с ним все. Зарезать своей рукой, по возвращении в крепостцу отдать на расправу тем эорпатам, которые жаждут его крови (есть такие)… Правда, это означает предать своих подруг, но откуда эллину знать, что она, их предводительница, не оценит свою гордость выше всего прочего! Прошлая ардара могла…
В конце концов, сейчас достаточно просто отскочить в сторону, возгласом и позой изобразив испуг или ярость, – и даже меч из ножен выхватывать не придется: Джигетай растерзает дерзкого. Ибо мужчина, хоть бы и самый могучий, без серьезного оружия ничтожен перед зубами и копытами боевого коня.
– Прости, я не мог иначе выразить свое восхищение. – В голосе Теокла тоже не было страха. – Ты… ты необыкновенная. Я встречал многих девушек, но ты и твои сподвижницы… А ты… ты среди них, как…
Он прижал руку к сердцу, видимо, и в самом деле не в силах подобрать слов.
– Выходит, тебе повезло, что ты попал ко мне в плен? – Зиндра постаралась сказать это насмешливо, но не была уверена, что получилось. Она ни в чем теперь не была уверена…
– Владыка морей Посейдон и Великая Мать привели меня на тот берег, чтобы я встретил тебя, – твердо кивнул Теокл.
– Мы все дети Богини… – неопределенно произнесла она. – И морской владыка Фагимасад – тоже.
Отодвинулась, чтобы посмотреть мужчине в лицо. Изумилась: он смотрел на нее, как… как на…
– Я люблю тебя… – прошептал Теокл. – Я люблю тебя так, как невозможно любить смертную!..
У нее перехватило дыхание.
– Я сам бы не поверил еще несколько дней назад… – продолжал он. – Но это – воля богов, уж не знаю каких… Наверно, Афродита меня захватила, ведь это же безумие… Но оно сильней меня…
– Теокл, я не могу… Мы не можем! – остатки здравого смысла вернулись к Зиндре. – Ты – мой пленник, нельзя!
Он прервал поток ее слов поцелуем.
– Можно. Сейчас нам можно все – и нельзя противиться этому! Я знаю это с самого начала, с того мига, как увидел тебя. И ты тоже это знаешь…
Он целовал ее… О Богиня, как он ее целовал! Девушка почувствовала, как рука Теокла скользнула ей под рубаху, коснулась груди, и сладостный огонь разлился по всему ее телу.
Она забилась в его руках и вдруг обмякла… Потом, вспоминая это, не могла отделаться от мысли, что далекий неслышный голос – который и голосом-то на самом деле не был, во всяком случае, человеческим! – в этот миг приказал: подчинись!
Подчинись. В конце концов, ты же сама хотела узнать, каково это – лечь с мужчиной! Чем этот мужчина хуже любого другого? Тем более что сейчас у тебя неплодный день…
Зиндра тряхнула головой и перестала слышать нашептывания чужой мудрости. Но безумный йован покрывал ее поцелуями, и она, не веря себе, почувствовала их сладость. Вместо того чтобы оттолкнуть, прижалась к нему всем телом, почувствовала трепет набирающей силу плоти. Руки Теокла раз за разом незнакомо касались ее кожи, словно бы вспыхивавшей под его прикосновениями. Она провела ладонью по его лицу, коснулась губ. И странная расслабленность овладела ей.
Руки Теокла обхватили ее бедра.
Он хочет сделать меня женщиной! А я хочу, чтобы он это сделал! Я хочу, чтобы это продолжалось! О, Великая Мать, пусть это продолжается…
Его правая рука нащупала пряжку мечевого пояса, расстегнула… потом добралась до завязи кушака… нежным, но опытным прикосновением огладила бедра Зиндры…
Пояс с мечом и двумя кинжалами соскользнул на траву. Через несколько мгновений на траве оказалась и их одежда. Теокл поднял Зиндру и опустил ее на расстеленный плащ.
Она лежала обнаженная, покорная, трепещущая в предвкушении невероятного. Ее лицо пылало, глаза затуманились.
– Девочка моя… Все будет хорошо.
Она молча прижалась губами к его губам. Он улыбнулся. Шепча имя Теокла, Зиндра обхватила его за плечи.
Мужская рука опустилась вниз, пальцы скользнули к ее лону, и девушка застонала от нежности, страха и предвкушения. Прислушивалась к непривычным ощущениям, к быстрому и нежному натиску, который отзывался дрожью наслаждения где-то в глубине ее тела. Упруго выгнулась, обхватив руками широкую спину своего мужчины, чувствуя его тяжесть, твердость его плоти. Подчинилась зову – тому, что вложен богами.
Теокл вторгся в нее резкими, мощными толчками. Распятая под могучим жарким телом, она коротко вскрикнула – и ощутила, как боль сменилась наслаждением. Извернувшись, оказалась сверху, обвила Теокла ногами, точно всадница коня.
– Тебе больно? – прошептал он, стирая слезы с ее щеки.
– Нет… Почти нет, – тихо сказала она дрожащим голосом.
– Тебе этого хотелось? Вот так? Так?
– Да! – выдохнула она и со стоном прижалась лицом к его груди. – Но не так быстро… У нас столько времени впереди.
Джигетай стоял почти над ними, наблюдая. Он был в недоумении, поэтому, хотя и чувствовал, что юной хозяйке помощь сейчас не нужна, все-таки старался оставаться рядом, чтобы та могла его мгновенно подозвать, если этот чужак вдруг вздумает причинить ей обиду.
