– Вы можете занять мне денег? В смысле, под зарплату, конечно.
– Я не кредитор, Елена. Хотел бы смотреть на такие лица – работал бы в банке.
– Максим Александрович, пожалуйста!
Он все же остановился, я отпустила руку. Промелькнул знакомый прищур вкупе с незнакомой улыбкой.
– Сколько нужно?
– Полтора миллиона.
– Долларов? – вот! Так и знала, что мой вопрос Денису не был таким уж и нелепым!
– Рублей.
– Я не кредитор. В долг не даю никому. Я только плачу за работу.
Понимая, что другого выхода нет, и прямо сейчас он уедет, я решилась окончательно:
– Я… вы тогда были заинтересованы в… Я…
Улыбка поползла в сторону, глаза сузились еще сильнее:
– В машину. Там обсудим.
Думала, что от волнения упаду, но почувствовала прилив сил. Да, я о таком варианте раньше не думала, но разве Максим Александрович мне не нравился, разве я не считала его сексуальным, разве мне придется заставлять себя его желать? А его странные наклонности… Ну что ж, можно пережить, если Дениса этим выручу.
В машине попыталась смотреть прямо – теперь уже поздно сдавать назад. Но не выдержала и потупила взгляд.
– На меня смотри, – Максим Александрович перешел на ты. Я подчинилась, но от этого только больше смутилась. – Уверена?
– Да… Да! – повторила, чтобы прозвучало тверже. Но изнутри раздирали сомнения – мне даже некогда было подумать, на что я соглашаюсь!
– Условия?
– Я… я не люблю боль, – поняла, что сейчас последний шанс выдвинуть хоть какие-то требования. – Но готова терпеть… в пределах разумного.
– Секс?
– Д… да.
Он усмехнулся:
– Ты понимаешь, что именно это я тебе предлагал месяц назад?
– Понимаю.
– В глаза смотри, – он не повышал голоса, но говорил холодно. – Все эти условия уже неактуальны.
– Вы… больше не заинтересованы?..
Он смотрел так пристально, будто наслаждался моим смятением:
– Заинтересован. Но на других условиях.
– Каких?
– Теперь не будет никаких правил. И срок – это будет не один раз, а, скажем, неделя. Обещать могу только то, что ты останешься живой и здоровой. Во всем остальном – никаких правил.
Воображение нарисовало семь кругов ада – как фотоснимком отпечатало. Я всхлипнула:
– Зачем вы так?
– Потому что мне нужен интерес. Я тебе не нравлюсь, а значит, ты уйдешь сразу после этого срока. Соответственно мне незачем строить из себя паиньку. Не нужно делать так, чтобы тебе понравилось, не надо вовлекать в Тему, не надо ни в чем себе отказывать. Потому и условия другие.
Он ведь сказал «живой и здоровой»? Значит ли это, что каких-то особенных увечий не предполагается?
– Согласна, – но голос мой дрожал.
– Тогда переезжаешь ко мне. Можешь уйти в любой момент. Но деньги получишь только через семь дней.
Я сжалась от отчаяния:
– Деньги… они нужны завтра. Крайний срок.
Максим Александрович рассмеялся:
– Так дело не пойдет! Выходите, Елена, мне нужно ехать. И забудьте об этом разговоре.
Какие гарантии я могу ему дать? У меня даже квартира съемная!
– Я… расписку могу дать! У нотариуса заверим! Если уйду раньше, то останусь вам должна!
Он снова посмотрел на меня, а я обрадовалась, что он не окончательно потерял интерес к сделке.
– Ты так и хочешь сделать из меня кредитора! У кого-нибудь из родных есть недвижимость?
– Да, – обреченно согласилась я.
– Вот тогда жду расписки от них. А срок увеличивается до двух недель.
– Ладно.
– Не «ладно», а «все, что захотите», – он беззастенчиво смеялся. – И пока ответ не принимается. Подумай хорошенько и звони только в том случае, если других выходов не найдешь. Потому что я, поверь, точно не лучший для тебя вариант. Не после твоих признаний в этой же машине раньше. Уж это я тебе гарантирую.
Глава 3
– Так и будешь стоять на пороге, как контуженная?
Я нерешительно переминалась с ноги на ногу. Это было достойное завершения ужасного дня. Еще вечером я отправилась к родителям и рассказала им ту часть правды, которая была необходима. Денис, смиренно потупив взгляд, и не думал возражать. Нет ничего страшного, если они этому переростку решат наконец–то всыпать ремня! И пока маму не хватил удар, сообщила, что проблему решить можно: мой начальник готов занять необходимую сумму. Единственное его требование – залог имущества. Родители размышляли недолго и согласились, они не усмотрели в просьбе Максима Александровича ничего подозрительного. «Мы все ему вернем! – говорили они. – Какой великодушный человек, даже проценты не назначил!»
Самым отвратительным было наблюдать, как они его еще сердечно благодарили за помощь, вручая в юридической конторе расписку. Со стороны его жест действительно выглядел щедрым – помог в безвыходной ситуации. Но я не могла оценивать ситуацию объективно: в случае, если не выдержу установленных двух недель и сбегу, моя семья потеряет квартиру. Даже Денис не заподозрил неладное – так был рад разрешению собственной проблемы. Легкомысленный идиот, считающий, что все блага сами валятся ему на голову!
Дела были улажены, и по договоренности я вечером собрала сумку и отправилась по названному адресу. Максим Александрович открыл дверь и отступил, пропуская внутрь, а я все никак не могла решиться. Потому и мялась на пороге.
– Или сделай еще шаг, или разворачивайся и уходи, – сказал раздраженно.
Будто сам не знает, что уйти я не могу! Он не зря связал меня по рукам и ногам… пока в переносном смысле. А теперь стоит, наслаждается властью! Красивый. Одетый непривычно – футболка и спортивные штаны. Такой домашний… и такой совсем незнакомый.
Я заставила себя пройти, бросила сумку под вешалкой. Квартира ожидаемо оказалась шикарными апартаментами: огромная гостиная, высокие узкие окна сразу с двух сторон, а там, дальше – двери в другие комнаты. Чтобы наладить хоть какой–то диалог, пробубнила:
– Извини, что так поздно, – я в самом деле тянула время до последнего. Оттягивала неизбежное. Но соглашение все-таки не нарушила – явилась без четверти двенадцать.
Он подтолкнул меня в спину, вынуждая пройти дальше.
– Запоминай: обращаться только на вы, в квартире называть «господин», за пределами – по имени-отчеству, не переспрашивать, не спорить, не кончать, пока не разрешу. Это, как минимум, значит, что мастурбация без разрешения запрещена. До сих пор все понятно?
