Старый управляющий, которого помнила ещё сама Навия, был уже в серьёзном возрасте, ста сорока лет. Но для человека чувствовал себя ещё бодро. Хотя работать уже не мог. Понятно, что он передал дело сыну, раз не было никаких указаний. Старик был очень рад, что Навия вернулась и приняла хозяйство, потому что считал, что наследник или наследница должны жить в поместье. Сестру же за наследницу он не признавал и сказал об этом прямо:
– Блажь это придумал ваш батюшка. При живых родных детях, приёмную наследницей назначать. Пусть и во вторую очередь, а всё одно – неправильно это.
Но Навия на отца не обижалась. Значит, так складывались обстоятельства. Теперь-то, объездив поместье и просмотрев все счета и документы, она понимала, что отец тревожился о том, как бы вообще не потерять свои земли. Ведь ни Джеш, ни сама Навия не оставили ему надежды. Они уехали и пропали. Отцу просто не на кого было опереться. Вот он незадолго до гибели и составил это завещание без имён конкретных наследников, но с условием, которое отдавало первенство Навии, если она приедет до совершеннолетия сестры. Так что Навия приехала и приняла наследство в самый последний момент.
Теперь она понимала и Самейну, которая с детства привыкла считать здесь всё своим. И тут приехала какая-то сестра, которую она два раза в жизни видела и забрала всё. Ещё бы не возмутиться.
Между тем, Навия собиралась посоветоваться с Виртеном и Гобеном, и обсудить с ними вопрос о назначении Самейне какого-либо денежного содержания, чтобы та не чувствовала себя обиженной и обделённой. Откровенно говоря, Навия здесь преследовала чисто эгоистичную цель – удовлетворить материальные запросы сестры, в разумных пределах, и вернуть в дом спокойную атмосферу. Тяжело жить, когда воздух наэлектризован неприязнью и склоками. Это Навия сполна поняла за прошедшие со дня её приезда две недели.
Правда, первую неделю Навия почти не видела сестру, хотя та и находилась в замке. Но ни на завтраках-обедах-ужинах, ни в парке, ни в библиотеке её не было видно. Потом она и вовсе уехала в Росвик и появилась через несколько дней с довольным видом. Однако отсутствие прежней хозяйки сполна заменяли её слуги. Они фыркали, поручения исполняли нехотя, смотрели искоса, а то и пренебрежительно. И Навии это надоело. «Какого тёмного! Что они себе позволяют!» Весь её либерализм по отношению к слугам куда-то улетучился и, видя, что люди не понимают и не принимают смены обстановки, собрала однажды их в холле с утра пораньше и объявила:
– Те, кто был не замечен в пренебрежении новой хозяйки, могут остаться в замке. Их имена назовёт вам управляющий – господин Пилайди. Все остальные уволены без права восстановления.
Навия решила, что лучше полностью заменить штат, чем воспитывать нежелающих хорошо работать. Слава Фируне, рядом несколько деревень и в работниках недостатка не будет. Кроме того, Навия решила потратиться и нанять отряд замковой стражи в тридцать человек. Пока на три года с тем расчётом, что капитан стражи возьмётся за обучение новобранцев из окрестных сёл и со временем у неё будет своя стража.
У сестры она оставила только её личную служанку, не желая создавать дополнительные проблемы. Из-за этих перемен в замке прибавилось народа и Навия решила для прислуги открыть флигель, который стоял позади замка и за ним начинался уже хозяйственный двор. «Так будет даже удобнее, – решила Навия, – по крайней мере слуги не будут постоянно находиться в замке и не будут лишний раз подслушивать хозяйские разговоры. Флигель был большой, двухэтажный и все туда прекрасно вошли и одинокие, и семейные. А кто не захотел, тот мог жить в любом селе поблизости.
К концу второй недели, удовлетворённая Навия, стояла на крыльце и хозяйским взглядом окидывала окрестности замка. И тут подъехала карета, из которой легко выпорхнула Самейна с довольной улыбкой на лице. Не здороваясь с Навией, она прошла на свою половину (Навия не стала менять расположение покоев в замке: сама она занимала крыло, где раньше жили родители, а сестра – своё крыло, которое занимала с детства). И не успела Навия спуститься с крыльца, чтобы направиться к коляске, как из сестриной половины раздались крики, звуки падающих предметов и приближающийся шум скандала.
«Началось», – подумала Навия, приготовившись защищать свои преобразования.
– Где мои слуги?! – Самейна вырвалась из коридора на простор холла и гневно притопнула ногой.
Может с неделю назад Навия и поддалась бы этому приёму, но магия уже начала возвращаться, медленно, неуверенно, но всё же. И что-что, но настроение и истинные, а не показные эмоции, Навия уже читала. Так вот, якобы гневающаяся Самейна на самом деле была холодно-равнодушна, и может быть чуть более, чем нужно пренебрежительна к окружающим. Слуг ей было не жаль, но важно было обозначить свою позицию. И показать своё недовольство окружающим.
– Я их уволила, Сами, так как они плохо работали. Но твоя личная служанка осталась. – спокойно и доброжелательно ответила Навия. – Но если тебе кого-то надо вернуть, то ты можешь сказать господину Виртену.
– Да не в них дело! Как ты посмела без моего ведома уволить моих слуг?! Ты?! Сорок лет где-то скиталась, а теперь вернулась в поместье! Наследница! – с гневным сарказмом слова вылетали из хорошенького ротика.
«А вот теперь эмоции соответствуют мимике», – мимолётно заметила Навия. Она не хотела устраивать взаимную грязную склоку, но и спускать такое обращение было нельзя. Слуги всё видят и их уважение, и послушание будет зависеть от того, как она сейчас себя поведёт. Да и самоуважение никуда не делось. Поэтому Навия сделала вдох и, добавив словам немного магии, властно приказала:
– Молчать!
Самейна захлебнулась в очередном крике и осталась стоять с закрытым ртом. А Навия продолжила тем же тоном, не допускающим возражений и отказа:
– Для кого это выступление? Я тебя и так хорошо слышу. Все свои претензии ты можешь высказать мне в кабинете. Прошу пройти туда через полчаса, нам нужно поговорить.
И обращаясь к выглядывающим из разных уголков горничным, добавила:
– Все могут быть свободны и наконец заняться своими делами. Предупреждаю, что если слухи о происходящем в усадьбе, начнут гулять по округе, то я наложу на присутствующих заклятие немоты. Всё ясно?
С последним вопросом в холле никого не осталось, кроме сестёр. Самейна уже взяла себя в руки и настороженно разглядывала сестру, бросая в её сторону косые взгляды.
– Самейна, нам действительно надо поговорить и будь добра, держи себя достойно.
Самейна развернулась и молча покинула холл. А Навия направилась в кабинет. Вопросы, которые она хотела задать сестре были очень непростые. А ещё она хотела спросить про договор и ключи от часовни.
Через час, то есть даже в такой мелочи, показав своё отношение, Самейна явилась в кабинет и села напротив Навии через стол.
– О чём ты хотела поговорить, сестра?
Язвительность её тона не оставляла сомнений в её отношении к сестре. Но Навия пропустила этот укол мимо ушей. Она крутила в руках стилос (магическая авторучка) и внимательно разглядывала Самейну. Всё-таки родители в чём-то ошиблись. И у них выросла маленькая эгоистичная дрянь, которую сейчас, с помощью магии, Навия хорошо чувствовала. Она не была полноценным эмпатом, но как целитель высшего уровня могла видеть по ауре основные линии настроения. Это часто помогало в диагностике организма. И Навия умела пользоваться этим своим преимуществом.
