Горло сжало спазмом. С каждым её новым словом внутри меня словно умирала частичка души, а моя волчица так просто выла от отчаяния, тоски и страха оказаться вновь в одиночестве.
– Какая записка? – выдавила через силу. – Я ничего не писала.
– Ты, может, и не писала, однако даже экспертиза не различит того, что почерк как бы и не твой. Я же говорила, что позаботилась обо всём. Он не будет тебя искать, девочка. Волк никогда не простит предательства своей пары. Так что смирись. Теперь у тебя будет другая жизнь. Та, что должна была быть изначально.
– Вы все сумасшедшие, – пробормотала тихо.
Не чувствуя ног, поднялась с места и просто пошла наверх.
– Территорию охраняет сорок волков. Даже и не думай, что сможешь выйти за её пределы, Ярослава. Советую поспать. Холодильник полон. Я привезла тебе новые вещи. Оставлю их здесь. Вернусь через несколько дней проведать тебя и привезу с собой доктора, который будет вести твою беременность, – напоследок сказала она.
– К чёрту всё, – отозвалась я, прежде чем закрыть дверь спальни.
После, тихонько сползая по стене на пол, позволила себе проплакать несколько часов. Подлая вторая сущность молчала, сиротливо скрутившись в закромах сознания, и не желала идти на контакт. Даже она покинула меня. Что ещё хуже, страх того, что слова Гленны окажутся правдой, выворачивало душу наизнанку. И лишь одна единственная мысль грела моё сердце и не позволяла окончательно сойти с ума от безысходности. Ведь Ян обещал, что всегда найдёт меня…
Глава 38
Ян
Я стоял в нашей с Ярой комнате и мял бумажку, на которой было написано всего несколько строк, но каких…
А ведь ещё несколько мгновений назад мне казалось, что она действительно была счастлива со мной! Но всё ложь! От начала и до конца…
Луна, неужели она просто не могла сразу сказать мне всё это, глядя в глаза? И вообще, к чему был весь этот фарс с тем звонком с яхты?
Она была искренна. Я чувствовал это тогда. Не хотела от меня уходить, просто испугалась, когда я согласился дать ей свободу. Но и это мы выяснили…
Всё оказалось до прозаичности просто. Ей нужен был оборот, и она добилась этого, и теперь я ей больше не нужен.
– Дрянь, – прошептал в тишину комнаты, зажмурившись от поселившейся боли в груди.
Даже мой волк от отчаяния и тоски замолк. От него приходили лишь отголоски полной безнадёжности. В этот раз даже он сдался.
– Альфа? Вы здесь, – раздался за дверью взволнованный голос моего беты.
Ну, что ещё могло случиться за то время, что меня не было?
– Входи, Айом, – дал ему своё дозволение.
Оборотень чуть помялся на пороге, но прошёл в комнату и встал передо мной, опустив повинно голову. А вот это уже нехорошо…
– Простите меня, альфа, но ищейки недавно обнаружили труп Айдарова. Ему кто-то перерезал горло. Следов сопротивления не обнаружено, как и других улик, которые бы смогли пояснить, кто и за что это сделал. По предварительному осмотру, у него ничего не украли. Просто убили и оставили.
Задумчиво посмотрел в окно, раздумывая над новостью.
Неужели Ярослава?
Нет, она бы не смогла, да и глупо это как-то – при побеге так следить.
– Но хоть что-нибудь узнали?
– Ни в номере мотеля, ни рядом с телом ничего не найдено. Ищейки осматривают близлежащие улицы, плюс тело Айдарова только что доставили в лабораторию Макдауэлла. Он уже предупреждён, – отчитался бета о своих действиях.
С удивлением уставился на Айома.
– И он тебя не убил за это?
Тот хмыкнул и потёр свою грудь.
Ага, видимо всё же прилетело ребятам. Впрочем, неудивительно. Он только-только получил Мэйси в личное и полноценное пользование…
Вообще я удивлялся поведению сестры. Все знают, если волк выбрал себе пару, от этого уже никуда не деться. И если метания своей пары я ещё понимал, так как волчица Ярославы довольно долго спала, плюс ко всему сама девушка выросла среди людей, потому она просто не до конца осознавала, что для нас значит найти свою половинку, то вот почему Мейси так себя вела…
Хотя о чём это я?
Моя сестра просто вредина по жизни. Да уж, повезло другу, нечего сказать. Ну, ничего, после моей маленькой мести этой гадкой девчонке никуда уже не деться от своего волка. Ну, хоть кто-то же должен быть счастлив…
Горько ухмыльнувшись, вновь отвернулся к окну, у которого всё это время продолжал стоять. Посмотрел на руку, сжимающую бумажку, и внутри всё снова сжалось от острой тоски и одиночества.
Как она могла? Почему?
«Спасибо за всё. Ты мне очень помог. Теперь я могу жить полноценной жизнью», – гласило в записке.
– Предательница! – зарычал я, опрокидывая рядом стоящий столик, и закричал от душевной боли.
– Альфа…
– Убирайся! Не желаю никого видеть, – Айом попятился от меня на выход. – Вон!
Через мгновение я остался один.
Ещё этот разговор со всеми главами кланов…
Неужели Ярослава замешана в этом деле?
Нет! Не верю!
Тряхнул головой, прогоняя эти глупые мысли, но картинки произошедшего за последний час всё равно продолжали крутиться в моей голове.
Я как раз отпустил любимую на прогулку с матерью и направился к своему бете, который сообщил о внезапном желании всех альф устроить собрание прямо во время праздника. Посмотрел в сторону своей волчицы. Она как раз направилась на выход в сад, гулять по тисовому лабиринту вместе с Гленной. Они о чём-то тихонько беседовали, и я даже уловил живой интерес на лице своей девочки и тёплую улыбку, адресованную своей спутнице. Порадовался тому, что у моей пары всё хорошо, и потащился в кабинет.
Там уже все собрались, ожидали только меня одного. Айом стоял у окна за моим рабочим местом, сцепив руки в замок. И судя по хмурым выражениям их лиц, тема разговора была более, чем серьёзной. Тем более что раньше никто из них не стремился общаться со мной по собственной воле.
Прошёл мимо враз замолчавших при моём появлении оборотней и уселся в кресло за стол. Обвёл заинтересованным взглядом всех собравшихся и приготовился внимать их словам. Вот только никто из них не стремился начинать разговор.
– Я вас слушаю, – подтолкнул их к начинанию диалога.
– Речь о вашей супруге, Йен, – первым заговорил глава клана бурых волков, сложив руки на груди в обманчиво расслабленной позе.
Вот так-так…
– Неожиданно, – ухмыльнулся я. – С чего бы мне с вами общаться о моей паре и жене? – откинулся на спинку кресла, хмуро глядя на всех.
Нутром чуял, что здесь что-то не так.
