— Ох… — вырвалось из меня жалобное.
— Ты в порядке? — отозвался встревоженно Арт.
И вот что я должна сказать? Конечно я не в порядке!
Но и признаваться по какой причине…
— Грустная сказка, — вернулась к предыдущей теме. — Хотя в этом что-то есть… — призадумалась, подбирая нужное слово, — знакомое.
Моё сердце билось просто оглушительно громко. Собственные слова я слышала плохо.
— Даже не представляешь насколько, — привычно ухмыльнулся архивампир.
Наверное, если бы я в данный момент соображала хоть чуточку лучше, обязательно бы задумалась над его словами тщательнее. Но я не соображала. Вообще уже ничего!
— Я так больше не могу-у… — всё, на что меня хватило.
Понятия не имею на что решилась бы дальше, но пытка чужими прикосновениями прекратилась. Артур надавил на плечи и резко опустил меня под воду. Но наглотаться от неожиданного жеста не успела. Также быстро он вернул меня на поверхность, а в следующее мгновенье совсем вытащил из воды, укутал в полотенце и отнес куда-то, усаживая в… кресло?
— Можешь снять повязку, Ева, — сообщил архивампир.
Медлить не стала. Стянула с глаз мокрую атласную ленту.
— Арт, а… — огляделась по сторонам.
Блондина в комнате не оказалось. Я и правда сидела в кресле. Повсюду преобладала тотальная монохромность. Мебель жемчужно-белого цвета с изогнутыми барочными ножками и плавными изгибами линий прекрасно гармонировала с резными рамами на стенах. Серебристые кованые бра повторяли дизайн роскошной люстры. Классический потолок с ровными линиями и аккуратными молдингами прекрасно сочетался с гаммой множества оттенков штор цвета шампанского. Скрытая подсветка на потолке, точечные светильники и массивная люстра насыщали интерьер яркими бликами. Огромный шкаф-купе, вмонтированный в стену, почти что сливался с общей картиной и не выделялся. Стёганое мягкое изголовье кровати ассоциировалось с уютом, мягкостью и роскошным комфортом, а огромные колонны по углам ложа только дополняли первое впечатление. Сама постель — отдельная история. Это скорее огромное спальное место на десять персон, а не кровать. В общем, идеальная спальня для сладких… не только снов.
— Арт! — позвала снова. — А во что можно переодеться?
Полотенце на мне — это конечно хорошо. Но мокрое бельё под ним всё же доставляло дискомфорт. То, что мы находились в личных покоях архивампира — не оставалось сомнений, потому и спросила.
— Открой крайнюю правую дверцу шкафа, — высунулся по пояс мужчина по пояс из-за приоткрытой двери ванной комнаты.
По полный идеально мускулистый, гладкий, жутко привлекательный обнажённый пояс…
Я даже не сразу нашлась с тем, как бы правильно отреагировать. Но в итоге, пусть и с трудом, всё же кивнула. Минуты две спустя, причём в адрес давно закрытой за ним двери.
Потом всё-таки до меня дошло — вечно он там не будет. Встала и направилась куда сказано. Открыла шкаф и… просто ошалела!
— Ох ты ж… — сорвалось беззвучно.
С крайней стороны, на семи полках, расположенных до самого потолка, лежали абсолютно новые комплекты женского нижнего белья. Даже бирки висели, как подтверждение дизайнерского производства земного происхождения. Чуть левее — на длинной перекладине, насчитывалось около двадцати комплектов ночных комбинаций. К ним прилагались халаты, преимущественного почему-то красного цвета. Внизу же были аккуратно расставлены контейнеры с тапочками.
— Твою ж… Вселенную, — пробормотала снова, не в силах сдержать эмоций.
Это ж сколько у него тут женщин было, что он ТАК подготовился?!
— Нашла что-нибудь? — голос раздался позади и очень близко.
В очередной раз вздрогнула.
— Это немного не… подходит, — пробормотала смущённая ведьма с зарождающимися предпосылками жгучей ревности в моём лице.
— Катарина выбирала. Выбрала на своё усмотрение, — пожал плечами Артур.
Он открыл крайнюю левую сторону шкафа, доставая для себя пижаму, а затем снова скрылся за дверями в ванной.
— А кто такая Катарина? — выкрикнула ему вслед.
Ответом послужила тишина. Кто бы ни была эта самая Катарина — заочно я уже тихо ненавидела её. Но предаваться новым мысленным терзаниям долго всё равно не удалось. Вспомнила о насущном и схватила первые попавшиеся комплекты. Пусть они и были мне не по душе — всё лучше, чем в мокром белье.
— Что б тебя… — выругалась немного позже.
Пальцы дрожали, а застёжка на новой сухой одежде никак не желала поддаваться. Я уже была почти готова жалостливо захныкать от собственной беспомощности, но…
— Давай помогу, — любезно предложил Арт.
И вот почему он так бесшумно двигается?!
— Знаешь, с каждым днём я нахожу всё больше общего между тобой и твоей матерью, — как ни в чём не бывало, продолжил архивампир, справляясь с предложенным нереально ловко и быстро. — Видимо всё же Катарина оказалась права, — помог расправить края шёлка ночной рубашки, к моему счастью закрывавшую даже колени.
— Не поняла?! — даже не вопросом, а скорее с вызовом.
Резко развернулась, чтоб посмотреть в бесстыжие глаза, а заодно убрать загребущие ручонки, которые так и остались у меня на талии по окончанию процедуры одевания.
— Даже более чем похожи, — ухмыльнулся он.
Вытащил из моих волос (как и думала изначально) китайскую деревянную заколку, пока градус закипания моих эмоций планомерно поднимался всё выше и выше.
— Не могли бы ВЫ, господин любвеобильный архивампир повторить ту часть, где про Катарину и женское нижнее белье, — ткнула указательным пальцем ему в грудь.
Взгляд цвета первой весенней травы наполнился удивлением, а глаза увеличились чуть ли не вдвое. Артур прищурился и пристально посмотрел сначала на меня, потом на место соприкосновения моего пальца и его тела; снова на меня, а затем… залился громким заразительным смехом, подхватывая меня и кружа.
Так и напрашивался вопрос: «Кто из нас двоих более сумасшедший?».
— Ты больной? — уточнила на всякий случай.
Объятия жгучей ревности всё ещё не отпускали. Ненавязчиво подкрадывающееся желание сделать этот мир на одну женщину меньше также не располагало к веселью.
— Ага. Ты меня заразила, — всё ещё не прекращая смеяться, он остановился и поставил меня рядом с кроватью. — Спи, давай. Камелия сказала, чтобы утром ты прибыла в резиденцию, если не хочешь, чтобы папочка-кесарь сравнял этот дом с землёй.
Когда-то площадь под столицу в восемь миллионов двести тридцать семь квадратов злющий Арханиэлиус разровнял за считанные минуты, пребывая в состоянии крайнего бешенства. Причём поступок был совершён не для того, чтобы город построить. А ведь там, говорят, не только трудно проходимый лес был, но ещё и река когда-то протекала.
