Ну да, конечно!
— Где мама? — задала новый вопрос.
Не отстану ведь, пока не объяснит!
— Я же сказал, она сейчас занята, — сухо и небрежно отозвался Амит.
Неприкрытое раздражение в голосе мужчины только подтвердило мои подозрения о том, что «ничего не происходит» — сплошное враньё.
— И чем же? — полюбопытствовала снова.
За окном что-то грохнуло. Приблизительно также как в день, когда мы прибыли. Вот только на этот раз эпицентр звука был совсем рядом и в десятки раз громче.
— Что это? — нервно пробормотала Ангелина.
Маша промолчала. Однако взгляд девушки выражал точно такую же тревогу.
— Он всё равно ничего не скажет, — передразнила я тон навязанного телохранителя.
Амит сделал вид, что ничего не слышал. Он продолжал сосредоточенно выплетать узор защитного контура. Я же злорадно фыркнула в его сторону и пошла на кухню.
— Чай будете? — поинтересовалась громко, чтоб все слышали.
— Нет, — отозвались подруги в один голос.
— Ну, как хотите, — отозвалась равнодушно.
Включила чайник. Прибор громко зашумел, быстро нагревая воду. Нет, я не собиралась действительно пить чай. Просто не хотела, чтоб алнаириец услышал, как я выхожу через заднюю дверь, которую он ещё не успел покрыть плетением своей магии.
Дверная ручка без скрипа и других шумов легко повернулась в моих руках.
«Хорошо, что у этого слух не такой, как у Арта» — усмехнулась я про себя напоследок.
Обогнув дом с восточной стороны, первое, что увидела — разнесённая стена и упавшая сторожевая башня по периметру резиденции. Но это напрягло не так сильно, как то, что было прекрасно видно благодаря разрушению.
Целая стая монстров грязно-коричневого цвета кружила вокруг четырёх архимагов и ещё нескольких персон, среди которых я сразу же распознала двух архивампиров — Александра и Артура. Твари передвигались на четырёх конечностях, оснащённых огромными когтями и выглядели минимум в полтора раза выше любого из находившихся там. До этого момента прежде мне не доводилось видеть демонов в живую.
— Создатель… — выдохнула я беззвучно, чувствуя, как сердце учащало ритм.
Они нападали одновременно по трое — четверо. Длинные шипы и сотни острых крепких зубов в их раскрытых пастях вынуждали мою кровь стынуть. Картина была жуткой и завораживала одновременно.
Клинки в руках защищающихся беззвучно рассекали сначала воздух, а потом и плоть монстров. Следом огненная стихия, слетающая с рук Вероники, обхватывала демонов столпом пламени. Огонь вспыхивал ярко-красным, чтобы уже в следующий миг то, что осталось от детей Сумрака, осыпалось на выжженную землю серым пеплом.
Обрывки ветра доносили запах промозглой обгорелой гнили. Я невольно поёжилась, думая о том, что стоило бы лучше вернуться в дом. Но осуществить задуманное не удалось. Внимание привлекла мягкая поступь с правой стороны. Пришлось обернуться.
— Ведьма… — донеслось едва слышно.
Слегка пошатывающейся, но уверенной походкой в мою сторону двигалось нечто. Совершенно иссушенное и схожее с мумией. Белёсые зрачки создания находились в постоянном движении, в то время как скрюченные пальцы импульсивно перебирали монеты, причём некоторые из них врастали в пергаментную кожу существа.
— Ведьма… — повторился почти неслышимый полушёпот.
В моей голове будто что-то зафонило. «Нечто» удовлетворённо улыбнулось. Оно продолжало приближаться. Но я не могла отступить назад. Сознание оказалось скованно невидимыми путами. У меня будто всю волю враз отобрали. Разум планомерно наполнялся паникой. Сердце давно колотилось в бешеном ритме.
— Ведьма… Слабая ведьма… — снова заговорило существо.
Или то было лишь в моей голове?
— Жалкая ведьма… — повторилось вновь.
И правда. Жалкая. Слабая. К тому же, беспросветно глупая. И смерть моя будет такой же. Безрассудной. Так к чему эти ничтожные попытки бесполезного сопротивления?
— Жалкая, слабая ведьма… Мёртвая ведьма, — повторялось и повторялось как мантра.
Голос существа слился с потоком моих мыслей. Одно и то же.
— Да, — согласилась вынужденно.
Опустилась на колени. Обхватила себя руками. Жутко холодно. Страшно.
— Да-а… мёртвая ведьма… — существо возвышалось совсем близко.
Золото в его руках противно позвякивало. Отголоски этих звуков буквально ударяли по вискам. Как же плохо. Пусть бы всё закончилось побыстрее!
— Д-да… мёртвая, — произнесла беззвучно.
Как и мой палач, я была уже совершенно точно уверена в этой правоте. Но я ошиблась. Только ветер успел задеть мои волосы, когда Древний и Высший приблизился к демону и одним точным движением вырвал то, что должно называться сердцем.
— За себя суди, — брезгливо поморщился Арт.
Существо рухнуло на землю. Из груди монстра хлынула чёрная субстанция. Ею же была испачкана по локоть правая рука архивампира. Она разрушала целостность покрова его одежды и разъедала ладонь, но, кажется, блондин не замечал даже. Или просто очень хорошо притворялся. Смотрел только на меня. Взгляд цвета первой весенней травы словно застыл на одном моменте почему-то в глубокой задумчивости.
— И вот чт… — начал в привычной манере с ухмылкой.
Но не договорил. Окаменел будто. Упал.
— Арт! — поднялась на ноги и устремилась к нему.
Вязкий чёрный смрад внутренностей поверженного планомерно распространялся от ладони мужчины и быстро распространялся выше. Субстанция успела опутать всю руку и предплечье, начав подбираться к шее.
— Арт?! — свалилась на колени рядом.
Глаза зажгло горючими слезами. Одна из них упала на его лицо.
— Уходи, — прошептал он тихо-тихо.
Но даже в такой тональности голос звучал властно, холодно и надменно. Древний не просил. Он приказывал.
Твою ж… Вселенную!
— Ага, обязательно, — съязвила я. — Мечтай дальше.
Пришлось приложить немало усилий, чтобы освободить архивампира от испачканной верхней одежды, насквозь пропитавшейся субстанцией демонического происхождения, и при этом не запачкаться самой. Но спустя какое-то время мне всё же удалось.
— Ты не поняла, — продолжил командовать этот, который с синдромом старческого маразма.
Как ещё объяснить то, что он тут вроде как сейчас умрёт, но его последнее желание всё равно остаться в одиночестве?! Эгоист!
— Уходи, Ева.
Тяжело вздохнула в ответ, наблюдая за тем, как лицо архивампира всё больше и больше походило на мрамор. Он едва мог пошевелить губами. Но всё равно вредничал!
