Не удалось произнести даже слова. Стеклянные двери, ведущие с выступа обратно в здание, распахнулись, и появилась она — сказочно прекрасная, воплощающая всё то, во имя чего могли бы восхищаться мужчины и ненавидеть женщины.
Огненно-красные волосы собраны в высокую причёску. Несколько прядей выпущены специально. Локоны крутой волной обрамляли идеальные черты лица без единого изъяна и подчёркивали ярко-алые пухлые губы на фоне бездонных каре-зелёных глаз. Совершенно безукоризненно сидящее вечернее платье чёрного цвета украшала россыпью зелёных камней и превосходно дополняло точёную фигуру шикарных пропорций.
Даже знать не хочу кто она такая… И наблюдать тоже.
— Где тебя носит? Сколько можно ждать? — набросилось сие прекрасное видение на Арта.
Женщина обиженно поджала губы, а в глазах читалось лишь обвинение.
— А случайно не из-за вас пала Троя? — бессознательно озвучила я мысли вслух.
Потом вспомнила, что для начала следовало бы поздороваться.
— Добрый… э-э, день, похоже, — дополнила скомкано.
Незнакомка расплылась в приветливой улыбке, окидывая мою персону придирчивым цепким взглядом в явной оценке. Стало не по себе. Ещё больше, чем пару секунд назад.
— Ева, это Катарина — моя сестра, — снисходительно проговорил Арт.
Как только до меня дошло кто она такая, я честно почти сразу стала ненавидеть её значительно меньше. Во-первых, та Катарина, которая выбирала одежду, находившуюся в спальне Арта, действительно существовала. Во-вторых, как можно ненавидеть ту, которая просто в силу своего существования от рождения не могла в любом случае претендовать на рядом стоящего мужчину? В общем, повезло ей…
— Приятного познакомиться, — отозвалась она приветливо.
Но ответить ей тем же я не успела. Катарина лучезарно улыбнулась и протянула мне белоснежную подвязку, имеющую свойство женского интимного белья. Инкрустированная деталь чьего-то гардероба была украшена россыпью розовых сапфиров и прозрачных словно слеза бриллиантов. Выглядело жутко дорога. Да и… зачем она мне?
— Это будет самый пик сегодняшнего вечера! — торжественно сообщила женщина.
Можно подумать, теперь во мне могло прибавиться понимание… Которое совсем никак не приходило. Пришлось уцепиться хоть за что-то, что было ясным и понятным.
— Так вроде как день ещё, — растеряно пробормотала я.
Оглянулась на Арта в надежде, что он придёт на помощь. Но коварный Древний с замашками тирана хранил неумолимо отстранённое выражение лица. И нисколько не возражал против странных сдвигов в поведении своей сестры.
«Младшая, значит любимая» — подумалось с грустью.
— Бери-бери, — нисколько не прониклась и Катарина.
Я тяжело вздохнула, принимая предложенное.
— Оценочная стоимость подвязки двенадцать с половиной миллионов, — защебетала вновь женщина, наконец, соизволив объясниться. — Мы устроим аукцион. Рядом с моим братом — самое безопасное место для хранения до момента передачи новому владельцу.
Эту её мысль я охотно поддержала. Протянула «целое состояние» архивампиру.
— В общем, так. Вы тут уже определяйтесь и быстро туда, — сказала она и кивнула в сторону, откуда появилась.
Петли стеклянных балконных дверей едва уловимо скрипнули, когда Катарина скрылась из виду в ближайшие секунды. Я же так и осталась стоять с протянутой рукой, всё ещё сжимая отданное родственницей блондина.
— Арт… — протянула жалобно.
Архивампир понимающе ухмыльнулся и взял подвязку. Задумчиво покрутил её в руках, шагнул ко мне ближе и склонился, задевая губами висок в намёке на поцелуй.
— Она должна быть на тебе, — прошептал ласково.
Подарил ещё один едва осязаемый поцелуй.
— Нет, — отозвалась также тихо.
Судорожно сглотнула. Думать о чём-то, кроме мерного дыхания, опаляющего мою кожу, становилось проблематично.
— Она тебе не нравится? — беззаботно хмыкнул архивампир.
Вопреки словам, взгляд цвета первой весенней травы смотрел уж слишком пристально.
— Нравится, — сказала, как есть. — Но мне такую не надо.
Чуть повернулась и приподнялась, чтобы дотянуться до чужих губ своими. Прижалась к Арту, обхватив его за плечи. Перспектива заполучить поцелуй нравилась куда больше, чем обсуждение какой-то там непонятной и ненужной подвязки. Жаль только — мнение блондина с моим не совпадало. Он предусмотрительно отодвинулся.
— Она у тебя и не останется. Будет на тебе лишь до конца этого вечера, — отозвался с такой странной мягкой теплотой, не присущей в обычное время, что я невольно задумалась о необычности звучащего тона. — Не могу же я её всё это время носить в руках, в конце концов? — усмехнулся в довершение.
В последнем он определённо прав… Пришлось капитулировать.
— Но только ради тебя, — выдохнула вынужденно.
Мой ответ прозвучал очень близко от его губ, ведь ни один из нас так и не отодвинулся. Воображение тут же нарисовало весьма однозначный образ… Едва удержалась, чтобы не застонать в голос от переизбытка эмоций.
— Значит, моя ведьма говорит мне «да»? — переспросил он, прищурившись.
— Да, — подтвердила с лёгкой улыбкой.
В светло-зелёных глазах промелькнуло такое выражение непомерное гордости и счастья, словно их владелец только что выиграл в лотерею.
— Хорошо, — отозвался Арт.
Опустился на корточки, аккуратно приподнимая края моего платья. Обхватил меня за лодыжку, притягивая к себе ближе, и поставил ступню к себе на колено. Пока прохладная ладонь скользила по моей коже, медленно и плавно поднимая деталь интимного женского гардероба всё выше и выше, пока она не оказалась на положенном ей в теории месте.
— Арт? — позвала тихо.
Подвязку-то архивампир одел, но ногу почему-то не отпустил.
— Арт? — позвала снова.
Наконец он отмер, возвращаясь в реальность.
— Идём, — резко поднялся и протянул мне руку в приглашающем жесте.
Оказавшись за стеклянными дверями, мы вместе вошли в огромный аванзал, где находилось, по меньшей мере, восемьсот гостей. Светлое и просторное помещение с зелёными стенами украшали тысячи лилий и орхидей. Накрытые безукоризненно белыми скатертями столы, стоящие по бокам, только добавляли атмосфере торжественности. На стенах висели картины, причём не репродукции или копии, а оригиналы известных художников мирового уровня. Но и то было не самым главным акцентом обстановки. В самом центре зала в огромной деревянной кадке до самого потолка возвышалось дерево с миллионами листочков, напоминающих форму сердечка.
— Дерево любви? — усмехнулась я.
Огромные пламенно-красные цветки с кулак величиной свешивались короткими кистями. Полуметровой длины ажурные сложные листья едва были видны из-за цветков и лишь подчёркивали их яркость. Крона широко раздалась в стороны, а вдоль тёмных, почти что чёрных веточек были повязаны ленты и тесёмки самых разных цветов.
