В полумраке гостиной раздался измученный стон. Не мой.
Кровавое пятно блевотной субстанции расползлось по идеально выглаженной белой рубашке супруга, тихо, но очень верно продвигаясь в сторону брюк. Мужчина прикрыл глаза и сделал глубокий вдох. Ещё несколько секунд так и сидел, задержав дыхание. Потом изрёк:
— Я идиот.
— Что? — переспросила, всё ещё не до конца придя в себя.
Нет, моё состояние на слух не влияло никак. Просто не припоминала от слова совсем, чтоб архивампир отличался когда-либо такой формой самокритичности.
— Я идиот, — невероятно, но всё же повторил архивампир.
Пребывая в состоянии полнейшей растерянности, взглянула ему в глаза. Взгляд супруга хранил столько сожаления и раскаяния, что тут сразу понятно — он не шутит.
— Дай помогу, — предложила, протягивая руку к пятну.
Собиралась применить заклятье из разряда дарованных ковеном ведьм земного измерения, но не удалось. Артур перехватил запястье, отрицательно покачав головой.
— Я сам, — сообщил тихо Древний.
Супруг поднялся с места и направился в сторону ванной комнаты. Открыв нужные двери, он замер на пороге. Помедлив несколько секунд, мужчина развернулся и вернулся ко мне. Не произнеся ни слова, он вновь подхватил меня на руки, и уже вместе с ношей в виде одной окончательно растерявшейся чёрной ведьмы отправился в заданном ранее направлении.
Бездна. Я точно скоро сойду с ума.
Парой резкий порывистых движений, мужчина включил воду в душевой. Ещё одним быстрым движением, он стянул с себя рубашку. Даже не поняла, как это он умудрился. Да и честно говоря, особо не задумывалась.
Как тут думать, когда он уже и брюки снимает?.
Щеки обдало жаром. Сердце вмиг участило ритм. Идеально сложенный уже практически совсем обнажённый силуэт супруга заставил перестать дышать. Невольно простонала вслух и закрыла глаза. И даже когда прохладные пальцы коснулись пуговиц на моей рубашке из зелёного хлопка, я их не открыла. Стыдно. Не потому, что сейчас происходило. В ту, пижаму, что сейчас на мне, меня явно не Амит и не Александр переодел. А нижнего белья на мне нету. Да и не в первый раз меня ждут совместные водные процедуры вместе с архивампиром. Просто, Бездна бы его побрала, образ невероятного в своей неудержимости поцелуя с личным децернентом Прайма Алнаира никак не выходил из головы. Ко всему прочему, никак не покидало ощущение, будто бы мои губы до сих пор хранили отпечаток, оставленный на мне Амитом.
Как после такого я могу к Арту прикасаться?.
С лёгким шлепком упала верхняя часть моей пижамы на холодную напольную плитку. Ещё несколько неспешных аккуратных движений мужских рук — вторая деталь одежды отправилась туда же.
— Не надо, — попросила тихонько.
Сама не верю в то, что сейчас говорю.
— Не буду, — таким же лёгким полушёпотом отреагировал он.
И тут же мир закружился и частично перевернулся.
Вздрогнула, когда в который уже раз за вечер супруг поднял на руки. От неожиданности распахнула глаза и охнула.
— Испугалась? — насмешливо поинтересовался архивампир.
На его губах играла лёгкая задорная улыбка, но взгляд зелёных глаз очень внимательно и вдумчиво следил за малейшим проявлением эмоций на моём лице.
— Нет, — ответила осторожно.
— Врёшь, — ласково произнёс он в ответ.
— Вру, — согласилась без раздумий.
А смысл ему доказывать обратное?
Даже если на этот раз он и ошибся…
— В дальнейшем буду осторожнее, — тут же пообещал супруг.
Он сделал шаг к душевой кабине, а я лишь прижалась к его груди. И попыталась не думать об этом окаянном императоре Аксартона, царствовавший образ которого никак не хотел убраться из моей головы.
Обильный водный поток ударил по плечам, когда архивампир поставил меня на ноги по центру акриловой плоскости поддона. Даже сквозь шум разбивающихся о поверхность капель слышалось его тяжёлое дыхание. Так отчётливо и неизбежно близко. Мужчина потянулся к полке, где стояли разноцветные флакончики, не отводя потемневший, полный предвкушения взгляд от моего лица.
— Спасибо, — выпалила, отбирая из его рук гель для душа.
Тут же повернулась к Артуру спиной, чтобы он не видел, как я вновь закрываю глаза. Просто не могла поступить иначе, потому что с ресниц спустились слёзы.
Ненавижу аксартонское измерение. Ненавижу Алнаир. И падшего вместе с его артефактом тоже ненавижу. И её. Это ведь она заставила меня пройти через всё это. Даже сейчас, даже вот так — не могу не думать о своём предательстве. Я должна рассказать. Только вот… как я могу?. Он ещё каких-то двенадцать часов назад чуть стену над моей головой не разнёс только при одном упоминании о другом мужчине. А если я ему про Амита расскажу? Да он не стену, а голову мне снесёт.
Пришлось подставить лицо под прохладные струи, чтобы они, пусть лишь и визуально, но смыли последствия моего греха. В который раз вздрогнула, когда ладони супруга легли мне на живот. И вздрогнула снова, когда он крепко прижался к моему телу.
— Не надо. — непроизвольно перешла на крик.
Он вжал меня в себя лишь крепче. Позволяя ощутить его желание быть не просто близко. Быть во мне.
— Ты снова решила на меня покричать? — меланхолично поинтересовался архивампир.
— Не надо, — повторилась совсем беззвучно.
— И не буду, — всё в таком же тоне ответил он. — Я держу своё слово, если ты не помнишь.
Последнее мужчина произнёс, прокладывая дорожку из нежных поцелуев вдоль моей шеи, пока руки, покоящиеся на моём животе, плавно скользнули дальше. Чуть вжимаясь в кожу, левая ладонь супруга поднялась выше, сдавливая грудь. Правая — опустилась вниз, проложив себе путь до внутренней части бёдер.
И вот как тогда то, что он сейчас делает, называется?.
— Теперь можешь и покричать, — ласково предложил Артур. — Для меня.
Если где-то в глубине моего совсем неразумного разума и были попытки к сопротивлению в целях успокоения совести одной падшей чёрной ведьмы, то они моментально испарились, едва я ощутила первое проникновение. Колени моментально отказались выполнять функцию по поддержанию тела в самостоятельном вертикальном положении.
— Я терпел больше года, Ева, — раздался сбивчивый тихий шёпот около моего виска.
Туда же последовала ещё пара медленных размеренных поцелуев. Внутри моего тела началось такое же неспешное движение, вырывающее тягучий стон из груди.
— И потерплю ещё вечность, — продолжил нашёптывать супруг, — если ты так захочешь.
Движения его пальцев внутри меня стали быстрее, настойчивее. Гибкая сильная ладонь сжимала и сминала грудь, заставляя дышать чаще.
