Поворот ключа в замке зажигания обозначил работу двигателя.
— Куда ехать? — спросил супруг.
Улыбнулась, про себя с облегчением подумав, что всё-таки есть в моей жизни то, чего архивампир не знает. Назвала адрес. Его я помнила ещё с детства. Та, что меня родила, часто водила туда — в лавку травницы, где закупалась ингредиентами для ведьминских зелий и снадобий.
ГЛАВА 18
Неприметное для обывателя одноэтажное строение с покосившейся крышей пребывало в одиночестве среди уносящихся ввысь новостроек спального района. Уже не один десяток лет, как облупившаяся краска фасада и колючая проволока вместо забора, опоясывающая периметр частной территории, ясно давали понять — гостей здесь не ждут.
— Милый домик, — хмыкнул Арт.
Архивампир успел выйти из машины первым. Запоздало подумала о том, что ему не стоило бы идти вместе со мной. Я конечно не в курсе насколько глубоки его познания в ведьминских травах, но если вспомнить об обширности интеллектуальных способностей Древнего — лучше мне идти одной. Да и к тому же я ещё сама не конца понимала, что мне нужно.
— Я сама, — попыталась остановить супруга.
Артур смерил меня насмешливым взглядом.
— Ага. Конечно, радость моя. Иди, — довольно мирно ответил он.
И следом за мной пошёл.
Что б тебя через Изначальный Хаос.
Поджала губы в досаде, и направилась по плохо вытоптанной снежной тропе, мысленно посылая проклятия одному очень своенравному архивампиру.
Определение гипотетического места для калитки было обозначено проёмом с отсутствием в полметра шириной колючей проволоки. Проход был полностью свободен и не утруждал себя ничем, кроме двух каменных столбиков по бокам, вдоль ровной глади которых были начертаны охранные руны.
Невольно улыбнулась, вспомнив их значение. И тут же услышала отборный русский, иногда перекликающийся со старым ирландским мат со стороны супруга. Обернулась. Как и думала — преодолеть порог заклятья он не смог.
Окрылённая маленькой победой, отправила архивампиру воздушный поцелуй. Получила в ответ грозное рычание.
— Я пойду, да? — поинтересовалась вполне невинно.
Получила ещё один не суливший ничего хорошего взгляд от супруга. Пожала плечами в ответ и отправилась неспешным шагом в сторону деревянных сеней. Ступеньки скрипнули, принимая на себя мой вес. Немного помедлила, обдумывая, стоит ли стучать, или войти сразу, как делала всегда Кристина. Только занесла руку, сжатую в кулак, как приглушенный хриплый голос из-за дверей пригласил войти. Ну как пригласил. Не выгнал и ладно.
— Чё стоишь там, потеря?.
Подавила смущение, и гордо расправив (для достоверности) плечи, толкнула дверь. Переступив через высокий порог, пришлось задержаться в дверях. Терпкий запах трав и зелий ударил в лёгкие. Зажмурилась, пытаясь удержать сознание на месте и не упасть в обморок. Венец падшего Паладина тут же отреагировал, одарив волной вибрирующего холода. Озноб прошёлся по телу, вызвав лёгкое онемение. Не удержав равновесие, шлёпнулась на колени прямо там, где стояла. Приступ продолжался около минуты, а затем организм вернулся в норму.
— Живая, что ли? — недовольно буркнул всё тот же голос откуда-то из-за стеллажей.
Осознание случившегося пришло быстро.
Создатель. Да алнаирийский артефакт только что поглотил смертельное заклятье высшего уровня.
С трудом открыла глаза, оглядываясь вокруг. Чтобы подняться и вернуть себе вертикальное положение, пришлось приложить ещё немало усилий.
А здесь всё также, как я помню. Кругом только дерево. Чистое, необработанное. Стены из покатых брусьев, огромная комната, уставленная множеством стеллажей со снадобьями и травами, пересекающихся друг с другом вдоль всего помещения так часто, словно они образуют лабиринт. Плохо отёсанный пол, скудно застеленный несколькими вязанными вручную пёстрыми ковриками. И хозяйка дома — всегда ворчливая, но в целом добродушная женщина. Не чернокнижная ведьма. Уже нет. Она одна из немногих смогла отречься от ковена, оставив силу триединой богини на чёрном алтаре. И всё равно одинокая. Сломленная. Заклеймённая.
— Живая, — запоздало нашлась я с ответом.
Седая голова с коротко остриженными волосами высунулась из-за ближайшей полки, сурово окинув взглядом выцветших серо-голубых глаз. Бывшая чёрная ведьма была укутана во флисовый коричневый халат, доходивший до кончиков пальцев ног. Из-под полы халата красовались резиновые сланцы ярко-розового цвета на босую ногу. И только сквозь плохо запахнутую линию декольте были видны тонкие сизые полоски — шрамы. Прекрасно знала — многоликое клеймо шло по всему её телу. Как расплата за истинное отречение от силы, данной при рождении.
— А не должна, — скривилась хозяйка дома.
Грустно улыбнулась ей в ответ. Тут и вопросов задавать не надо, почему она не желает видеть в своей обители бывших сестёр по силе. Не удивлюсь, если индикатор катализатора заклятья установлен именно на силу триединой богини.
— Чего надо-то? — не дала опомниться старуха.
Невольно скривилась от своих же собственных мыслей. Внешний облик не соответствовал её истинному возрасту. На самом деле ей было не больше пятидесяти, хотя с виду всё сто пятьдесят — высохшая, исполосанная глубиной морщин посиневшая кожа, дрябло обтягивающая впалые веки и скулы, так и напоминала об этом. Так подобные мне расплачивались за применение своего дара.
Тьма вытягивает жизнь. Никогда не дарует. А если нет благословения чёрного алтаря — нет и красоты.
— Так и будешь молчать?. — прикрикнула ведьма. — Говори, раз пришла.
Тряхнула головой, прогоняя мрачные мысли о судьбе, которая рано или поздно настигнет и меня. Постаралась улыбнуться, насколько это было возможно.
— Мне нужны: мышиная желчь, лолирин, окопник, пиретрум и королевский аталас, — перечислила я ингридиенты для проведения обряда зачистки. — И… — что мне нужно ещё, в голову так и не пришло, — что-нибудь против стихийных магов.
— Смерти себе ищешь? — раздражённо ухмыльнулась она. — Анна запретила выступать в открытую против стихийников. Тебе ли не знать об этом?
Об этом я действительно не знала. Поэтому без зазрения совести равнодушно пожала плечами и добавила:
— Я не подчиняюсь Верховной. Ни одной из них.
Старуха презрительно поджала губы и прищурила веки.
— Вижу, не врёшь, — произнесла она холодно. — Но и правду не говоришь.
Ещё какое-то время она сверлила меня своим взглядом. Я же молча стояла, ожидая продолжения разговора. Ответить ей мне было нечего.
— У тебя её глаза, — задумчиво произнесла хозяйка дома. — И сердце тоже её. Только вот душа у тебя мятежная. Не столь покорная. Зачем тебе против магов идти?
То, что она помнила Кристину, меня не удивило. Мать часто обращалась к ней за помощью. Даже когда решилась избавиться от благословения триединой богини. Но всё равно, если скажу правду, ведьма точно не поможет. Если совру — поймёт. И тогда снова откажется помогать.
