«Опять неправильно рассчитала расстояние», — пронеслась досадная мысль в моей голове, прежде чем стальная хватка Александра сомкнулась на моих плечах, вырывая из эпицентра бушующей стихии.
Видимо сознание решило сделать небольшую паузу, потому что начало потихоньку таять, погружаясь в темноту. Пришлось обхватить мужчину обеими руками, чтобы осталось хоть какое-то ощущение того, что могла бы удержаться в реальности. Но это не сильно помогло, потому что уже через мгновение я отключилась, а пришла в себя, когда вокруг было уже совсем темно. И единственное, что позволило мне не проклинать себя за очередную слабость — мы всё ещё находились на прежнем месте, а признаков нежданных гостей пока не наблюдалось. Да и проклятье иссушения действовало до сих пор, судя по тому, что неподалёку сидящая на траве Астарта до сих пор была в мокрой одежде, как и я с Александром, а дышать в полную силу так и не представлялось возможным.
Было бы обидно приложить столько усилий, чтобы избежать смерти, а в итоге пройти перерождение из-за того, что захлебнулась на территории рода водного архимага, да и то по неосторожности, — меланхолично проговорил архивампир, притворно печально вздохнув.
Он до сих пор продолжал держать меня на руках, причём стоя, что вызвало одновременно чувство благодарности и приступ дискомфорта. Рефлекторно попыталась отодвинуться, но первый официальный супруг моей второй матери решил иначе, не позволив слезть с рук. Лишь сжал хватку сильней, бросив мне предупреждающий хмурый взгляд.
Не уверен, что сможешь стоять самостоятельно, — пояснил он миролюбиво на застывший в моём разуме и взгляде вопрос о причине неудачи, — а сырость, которую мы тут развели, явно не лучшее место, чтобы прийти в себя.
Тяжело вздохнула, принимая его правоту.
Сколько времени прошло? — поинтересовалась тихо за неимением иных мыслей.
Взгляд тёмно-карих глаз неожиданно блеснул задорным блеском, а на губах Александра расползлась довольная улыбка.
Примерно минут двадцать, — ответил он. — И судя по тому, что кесарь Ашерро до сих не нагрянул, могу поздравить с тем, что ты превзошла в искусстве созданий запрещённых проклятий даже архимага Де Алькарро. С учётом того, что я не знаю никого, кто мог бы сравниться с ней по силе в чём-то подобном, это очень многое значит, Ева.
Комплимент оказался удачным, и я не смогла сдержать ответной улыбки. Всё-таки не каждый день мне говорят, что смогла хоть немного приблизиться к статусу той, кто всегда была самой сильной из всех в этом, да и во многих других мирах. Ведь это как минимум означало, что идея с призывом Самаэля не столь уж и неудачна. Если она справилась, то и я смогу. Наверное.
Так что теперь? — напомнила о своём присутствии алнаирийка. — Будем ждать, когда действие заглушки закончится, и избранный кесарь поймёт, что мы тут у него под носом натворили, или пойдём уже куда-нибудь?
Вопрос был закономерным, но отвечать я не спешила. Как и Александр. И самим нужно было подумать об этом.
Портал не открыть, пока всё не вернётся в прежнее состояние, — задумчиво обронил архивампир. — Если пойдём пешком, как только выйдем за пределы радиуса проклятья, архимаг Ашерро всё равно поймёт, что печать у нас, и не замедлит с визитом. Я, конечно, могу попробовать спровадить его куда подальше за пределы Церы, но не думаю, что успею, — продолжил он мрачно. — Уже думал об этом, но оставить вас двоих тут было бы крайне неразумно.
Последнее довольно ощутимо задевало как женское, так и ведьминское самолюбие, но не настолько, чтобы я стала возражать. И, прокрутив сказанное им несколько раз в собственном разуме, пришла к единственно возможному варианту.
По мере ослабления действия проклятья, я могу открыть проход в цитадель. Точно успею до того момента, как Арханиэлиусу удастся открыть портал, — вывела мысленный итог уже вслух. — С другой стороны, теперь, когда не нужно тратить время на вскрытие охранных
плетений, я вполне могу позаботиться о том, чтобы печать осталась при мне, даже если… — добавила, но не закончила.
Так и замолчала, не договорив. Просто потому, что печати при мне как раз-таки и не было, а это уже шло вразрез с тем, о чём говорила прежде. Видимо мыслительный процесс, ураганом противоречий взвившийся в сознании, довольно явственно отразился на моём лице, потому что архивампир всё понял и без дополнений.
На его лице промелькнула понимающая усмешка, а затем Александр присел на полусогнутых коленях, позволяя мне сменить горизонтальное положение на вертикальное. И сразу после того, как я села, избавляя архивампира от нужды держать меня обеими руками, он достал из кармана пиджака кусок серебра, выгравированный письменностью на древнем иврите.
Уверен, сможешь, — произнёс, пристально глядя мне в глаза, одновременно соглашаясь с моими словами и протягивая артефакт.
Едва мои пальцы коснулись прохладного металла в ладони одного из Высших и Древних этого измерения, его рука сжалась вместе с ними, а во взгляде мелькнуло замешательство, но уже через мгновение печать Самаэля была в моём полном владении. Идеально гладкий, размером аккурат с мою ладонь, несущий в себе ключ как к безграничным возможностям, так и столь же высокой оплате за них, символ самого сильного из всех архидемонов приковывал и притягивал к себе, заставляя смотреть неотрывно… и думать о том, что будет, когда я использую его по назначению.
Поскольку даже приблизительное видение исхода призыва Ангела Смерти никак не желало укладываться в измученном разуме, тряхнула головой, тем самым отгоняя сумбурный мысленный поток, вмещающий в себе немалое множество страхов, вплетённых в надежду и отчаяние. С немалым усилием перевела взгляд от артефакта обратно на лицо архивампира.
Кажется, мне уже намного лучше, — пробормотала невнятно, слезая с его колен.
Жест освобождения в целях самостоятельности получился слишком порывистым и поспешным. Голова закружилась, а устоять на ногах удалось лишь благодаря поддержке мужчины, мгновенно отреагировавшего на моё самоуправство. С учётом того, что ещё совсем недавно он был вообще против того, чтобы я вставала, благодарность внутри чёрной ведьмы в моём лице воспылала в двойной мере.
Спасибо, — дополнила всё также же неразборчиво.
Ожидала получить в ответ очередную усмешку или колкость, но на удивление, ни того, ни другого не последовало.
Так цитадель или Цера? — напряжённо поинтересовался Александр, вместо надуманного моим совсем не дальновидным подсознанием.
Открыла рот, намереваясь озвучить вслух выбор места, которое для моего душевного и физического спокойствия было бы более безопасным, но вспомнила ещё кое о чём, что было немаловажным…
Цера, — вопреки всему сказала уверенно. — Никуда мы не пойдём. Здесь останемся. И к кесарю визит сами нанесём. Пусть знает, что печать Самаэля ему светит только… — очень напрашивалось выражение «через мой труп», но память о вспыльчивости отчима, в результате которой он мог и похоронить кого-нибудь заживо с такой же лёгкостью, как и дышит, заставила повременить со словами, подбирая иную интерпретацию высказыванию, — не получит он её, в общем. Как и Артур. Или Амит. Никто из них. По крайней мере, до той поры, пока я не воспользуюсь ей по назначению. Да и потом… посмотрим ещё. По
