Девушка упала, издав короткий хрип. Её глаза закрылись почти сразу. И только благодаря тому, что она всё ещё дышала, мне не пришлось надолго отвлекать своё внимание от того, что сейчас было действительно важным.
Вынеси, — сухо обронила я, обращаясь к Азалии.
Третья поджала побледневшие губы, в отрицании поведя плечом.
Вынеси, или я похороню здесь заживо всех. — не сдалась я.
Я бы и сама могла сделать то, о чём просила, уже вскоре, но отвлекаться и принимать дар Верховной жрицы в ближайшие секунды не входило в мои планы. Единственное, что занимало мысли — необходимо выбраться отсюда, и… вернуть себе печать Ангела Смерти.
Вынеси.
Азалия вздрогнула. Нет, не от моего голоса. Часть потолочного свода рухнула в каком-то шаге от неё. И только чудом Третья осталась цела… а может потому, что я правильно рассчитала силу удара ализаринового всплеска.
Ты совершаешь ошибку, Первая. — мстительно прищурилась Азалия.
Но сделала то, о чём я просила. Прикрыв глаза, она глубоко вдохнула, выпуская дар Триединой Богини из себя. Пространство исказилось, сжимаясь и изгибаясь до немыслимых пределов. Очередная тёмная силовая волна прошлась жгучим штормом, пробирая насквозь всё и всех, что существовало в пределах цитадели ковена чернокнижных ведьм. В том числе и меня.
Мы все поплатимся за это. — ещё один звучный крик со стороны Третьей жрицы. — И ты больше всех, Первая.
Её голос вновь затерялся среди скрежета архитектурного крушения, а я закрыла глаза, готовясь к тому, что будет дальше. Пока внепространственный карман ещё действовал, я должна найти то, что после достать уже вряд ли представится возможным. Раз уж без моего согласия ни одна душа не может прикоснуться к печати Самаэля, она должна быть где-то поблизости.
Ну, где же ты, — пробормотала на чистом упрямстве.
Беспроглядная тьма продолжала наступать. Снаружи, по воле Третьей и алтаря, немного ослабившего своё давление, но оттого не переставшего действовать. Изнутри, поглощая остатки самообладания и выдержки, пробираясь и закрадываясь в душу так неумолимо безвозвратно, что даже страх теперь казался лишь жалким чувством, не смевшим передать и жалкой доли того, что я сейчас испытывала на пороге становления Первой Верховной жрицей своего ковена.
Где же ты, — уже не слыша собственного голоса, повторилась снова.
Вся моя сущность противилась тому, что я делала, но поисковая сеть, в конце концов, раскинулась, накрывая пространство.
Спасибо, — поблагодарила я.
То ли Создателя, за его милость, то ли Триединую Богиню, за то, что оказалась не настолько сильна, то ли саму себя, за то что смогла выдержать и не сломаться. Не важно.
Всего ещё одно мгновение, одно ведьминское слово, и печать Самаэля оказалась в моих руках прежде, чем своды главного храма цитадели окончательно обрушились, а вокруг… воцарилась тишина. Совсем ненадолго.
Теперь ты довольна? — ядовито поинтересовалась Азалия.
Резкий порыв ветра, гуляющего в кронах приземистых вязов, растущих на рельефе холмов вдоль шоссе, на котором мы стояли, прошёлся приятной прохладой по лицу, забираясь в волосы. Полной грудью я вдохнула запах озона после недавнего дождя. И поддалась секундной слабости, упиваясь вольности стихии, которая в отличие от меня была всегда свободна делать то, что вздумается. Поэтому и не сразу ответила ведьме.
Нет. Осталось ещё кое-что, — спустя несколько секунд молчания призналась честно. Азалия обречённо вздохнула, закатив глаза.
Не понимаю, чем тебе поможет эта временная отсрочка, — скривилась ведьма. — Ну, разнесла ты алтарь, ну вынудила меня разрушить внепространственный карман, переместив нас на изначальную точку отсчёта, — она немного помолчала, позволив себе горько усмехнуться. — И сама знаешь, что всё вернётся в прежнее состояние уже совсем скоро. И тогда расплата будет гораздо жёстче, чем если бы ты просто приняла свою ношу. К чему столько сложностей, Первая? Неужели всё ещё на что-то надеешься? Твоя названная мать ясно дала понять, что помочь тебе ничем не сможет. Так зачем ты мучаешь нас всех?
Мне понадобилось несколько секунд, прежде чем найтись с ответом. Нет, не потому что мне нечего было сказать. Просто сначала необходимо было удостовериться, что Кейт, лежащая посреди дороги в каких-то десяти шагах от нас, всё ещё дышала.
Отойди, — посоветовала я вполне миролюбиво, как только поняла, что Вторая Верховная жрица действительно до сих пор не готова пройти перерождение.
Азалия презрительно фыркнула, но, посомневавшись с пару мгновений, всё же послушалась. Видимо кусок серебра, которым я демонстративно помаячила перед ней, оказался весьма весомым аргументом в довесок к моим словам.
Ты же не собираешься использовать это? — дрожащим голосом пробормотала она. На этот раз мне нечего было ответить. Как говорится, лучше пусть увидит всё сама.
Insendia. — выдала чёрная ведьма в моём лице.
Как бы не совсем уместно пользовать то, что при этом всей своей сутью пытаешься отрицать, но тьма послушно шевельнулась, обволакивая сознание. Дар Триединой Богини скользнул из закромов души, посылая импульс силы с моих ладоней.
Ba`ruch `ata Samael. Ba`ruch `ata, — начала призыв, одновременно с этим выжигая символы на мокрой асфальтовой поверхности. — Mexal`kel` haium be`esed, — пятиконечная звезда, начиная с правого нижнего угла, — mexaie metim b`raxamim rabib, — символ восходящего солнца на западе, — somex noflim, ve`pofe holim, — руна войны вдоль нижнего края пентаграммы. — U`matir asurim, umek`aiem afar, — правый нижний угол, обозначенный именем самого ангела Смерти. — Mu`hamome baal`gvurot u`mi dome, — в правой верхней части стрела, острием вниз, несущаяся на запад. — La`melex memit, — возвести всё в круг против часовой стрелки. — Ba`ruch `ata Samael, — по внешнему краю круга семнадцать рун победы. — A`ta kadosh ve`kdoshim, — и по внутреннему краю слева направо от последней руны на иврите. — Ba`ruch `ata Samael. Hanoun hamarbe lisloah, Amalek`, - последнее моё слово перед тем, как обагрить собственной кровью серебряную печать. — Ba`ruch `ata, Samael.
Не была уверена, что сделала всё правильно, если учесть, что в голове по большей части царил бескрайний хаос, но не успела я опустить руку, сжимающую кусок серебра, как
атмосфера призывно сжалась. И без того хмурый, затянутый громоздкими серыми тучами небосвод почти почернел. Болезненно невыносимая концентрация озона затянула пространство так, что стало трудно дышать. Окружающее давило на сознание даже сильней, чем в тот момент, когда я ощутила в реальности явление Паладина. Источник приближающейся силы был настолько безграничным и абсолютным в своей мощи, что нетрудно догадаться кому именно он принадлежал. Ничего удивительного, что и я, и Азалия рухнули на колени, вопреки тому, что и не собирались поддаваться слабости.
Создатель… — простонала Третья Верховная.
Во взгляде василькового цвета отразился безграничный ужас. И я успела заметить только это изменение в ней, прежде чем моего затылка коснулось прохладное дыхание, отвлекая внимание от Азалии, а затем до боли знакомый, такой родной и нужный голос поведал тихим шёпотом:
