— Тебе стоит отдохнуть, — продолжает Агеев.
Его ладонь ложится мне на плечо, ненавязчиво подтягивая на себя.
— Да, ты прав, — отзываюсь рассеянно.
Голова всё ещё кружится, а меня пошатывает, когда я поднимаюсь по ступенькам крыльца вверх, чтобы зайти в дом. Приходится остановиться на пороге, схватившись за дверную ручку как единственную из возможных опору.
— Жень, — проговаривает глухо Рома.
Приходится обернуться.
— То, что ты сказала… — едва заметно морщится мужчина, будто каждое слово даётся ему с великим трудом, — о том, что вернёшься вместе с Матвеем домой… Правда?
Больше не думаешь о разводе?
Обсуждать сейчас ещё и это — нет никакого желания. Но, раз утром Агеев уезжает, думаю, за всё, что он сделал для меня, меньшее что я должна — оставаться честной.
— Вернусь. Временно. То, что с Рупасовым ничего у меня не вышло, не значит, что и у нас с тобой всё будет как прежде. И сам знаешь, после такого браки долго не живут.
Рома едва заметно ухмыляется, а в серых глазах в одно мгновение поселяется уже привычное мне ледяное равнодушие.
— Понял тебя. Хорошо. Спокойной ночи. Иди отдыхай.
Киваю ему в ответ и возобновляю шествие в свою спальню. Разговор исчерпан.
Глава 18
Ничего не бодрит лучше, чем контрастный душ и чашка чёрного эспрессо без сахара, даже если предыдущие дни и ночи оказываются бессонными. Также, как и принятое решение о том, что Рупасову в мою жизнь больше нет хода. По крайней мере, пока он не разберётся со своей личной жизнью, а я — со своей.
Никаких оправданий. Никаких встреч. Даже под дулом пистолета. Буду примерной женой! Пусть и временно. В конце концов, Роман Владимирович Агеев, по совместительству тот, кто вписан в мой паспорт, наряду со штампом о браке — не тот человек, кому стоило бы наставлять рога даже в мыслях. Тем более с тем, кто всё равно поматросит и бросит… как восемь лет назад.
С тех пор, как я вернулась в дом матери после встречи с Артёмом у обрыва, прошли сутки. Самые долгие в моей жизни. Огромных усилий стоило мне усидеть на месте и не сорваться к своему самому первому мужчине, умоляя не жениться на другой… К тому же, я ведь уже дала обещание его невесте «не встревать». Пусть сами разбираются. А я подожду.
— Шлюха, — кривлюсь от всей души, глядя на собственное отражение в зеркале.
Нет, дело не в короткой джинсовой юбке школьных времён, с таким трудом подобранной к шёлковой блузе кораллового оттенка. И даже не в двенадцати сантиметровых каблуках из серой замши.
— Как был шлюха, так и остался, — добавляю в новом презрении.
Всё ещё вслух обращаясь к себе, но мысленно…
Да твою ж мать! Хватит думать о нём! Идиотка!
— Жень, ты долго ещё?! — доносится с первого этажа голос родственника мужа. — Самолёт приземлится через одиннадцать часов, и если мы не выедем сейчас, то не успеем вовремя! Сама же знаешь, как недовольна будет мать!
— Иду, — отзываюсь неохотно.
Оглядываю себя придирчиво ещё раз. Всё-таки за семь с половиной лет брака с Агеевым, свёкра и свекровь я увижу всего лишь третий раз в жизни.
Пусть удавятся своей желчью при виде моего прикида! По крайней мере, мужнина мамашка — так точно, а её благоверный… Если только слюной изойдётся, что тоже неплохой вариант развития событий.
— Евгения! — снова напоминает о себе Костя.
Невольно закатываю глаза в приступе обречённости.
— Да иду я! — выкрикиваю даже громче, чем собиралась изначально, спускаясь по лестнице.
При виде ожидающего меня, старательно пытаюсь натянуть приветливую улыбку, а не кривиться. Выхаживать в шедевре от «ChristianLouboutin», несмотря на кажущийся шик, на самом деле, удовольствия мало с непривычки, поэтому ничего удивительного, что уже через пару торопливых шагов умудряюсь подвернуть ногу.
— Ай, — только и успеваю пискнуть, прежде чем улавливаю удивлённый взгляд застывшего в дверях надзирателя. — Ты чего? — интересуюсь незамедлительно.
Просто у него рот открыт уж чересчур неподобающе.
— Хм… — не сразу реагирует Костя, медленно отводя взгляд в сторону диванного пуфика. — Хорошо выглядишь, — мужчина задумчиво трёт подбородок, и добавляет немного рассеянно. — Немного непривычно.
Прозвучавший комплимент из уст мужчины, подобного глыбе холода и безэмоциональности — в десятикратном размере дороже любого обычного, поэтому не медлю с благодарной улыбкой во весь рот.
— Нравится? — уточняю деловито.
Ответная реакция оказывается вполне ожидаемой. Он хмурится и сосредоточенно пялится на бумажный пакет с пометкой из красной полосы в своих руках.
— Это тебе Рома велел передать, когда уезжать будем, — поясняет тут же, протягивая мне свою ношу.
Не удостоив большим, Костя резко разворачиваясь ко мне спиной и молча выходит из дома, а я с огромным интересом достаю содержимое полученного. Как только моему взору предстают заключение медицинского эксперта и написанный размашистым кривым почерком протокол восьмилетней давности — хватает всего несколько секунд, чтобы понять, что именно велел передать Агеев-старший. То, что я просила несколько дней назад. Всё, что у него было из компромата на Артёма.
В пакете есть ещё много чего из того, что не успеваю рассмотреть, но сейчас мне необходимо сконцентрироваться на другом. Ведь совсем скоро я увижу сына!
Запихиваю всё обратно, решив прочесть документы после того, как окажемся дома.
С учётом того, что Костясам повезёт своих родителей, а я заберу Матвея, тут же отправившись вместе с ним к мужу, устраиваюсь за рулем своего «RangeRover» поудобнее, предварительно попрощавшись с мамой. Она, как и прежде, настаивает на своём, не желая покидать это место, отправившись вместе с нами, но, как внушительный уступок, обещает приехать в гости на следующей неделе. Радуюсь пусть и не большой, но победе, расцеловав её в обе щёки напоследок. И, пока Костя чего-то там жестикулирует, вероятно, в мой адрес, бросаю ценный бумажный пакет на соседнее сиденье, после чего вдавливаю педаль газа, выворачивая в сторону дороги первой.
— Опять за своё, — успеваю уловить по его губам, проезжая мимо.
Агеев-младший несколько раз включает и выключает дальний, намекая притормозить, но британский кроссовер под моим управлением планомерно набирает скорость (без того уже перевалившую за отметку сто десять по спидометру), и сбавлять её я не намерена… Ничего удивительного, что не проходит и минуты, как мой новый мобильный разрывается входящим от него.
— Не будь занудой, — только и говорю вибрирующему аппарату.
И тут же довольно улыбаюсь сама себе. Всё-таки автомобильная скорость поднимает настроение гораздо лучше всего иного. Все плохие мысли просто улетучиваются в неизвестном направлении.
