— Ну, я постараюсь не разочаровывать ни мальчика, ни его маму, — хмыкает Артём.
Мужчина дарит ласковую улыбку и вновь ловит мою ладонь правой рукой, переключая ими рычаг управления коробки передач, чтобы вывести внедорожник с обочины… В аэропорт мы и правда не опоздали.
Глава 21
Зона выхода пассажиров после прилёта переполнена. Гул толпы отражается в моём сознании, пока я старательно разглядываю снующих туда-сюда людей в попытке разглядеть тех троих, кого мы ждём. О посадке самолёта было объявлено чуть больше десяти минут минут назад. Но свекрови, свёкра и Матвея всё нет и нет. В душе поселяется нехорошее предчувствие, а я сжимаю металлическое ограждение перед собой до побеления пальцев, пытаясь унять дрожь в руках.
— Спокойнее, Жень, — ласково шепчет на ухо Артём. — Не экзамен сдаёшь ведь.
Вздрагиваю от неожиданности. Занятая своими мыслями, не заметила, как он успел подойти настолько близко и теперь стоит за моей спиной.
— Всё же хорошо, правда? — дополняет всё в таком же тоне.
Неуверенно киваю в ответ, а мужчина кладёт свои ладони поверх моих и аккуратно сжимает. На мгновение становится и правда легче, но стоит подумать о том, в какой позе нас может застать мой сын…
— Отойди немного, — прошу тихонько.
Невольно и сама пытаюсь отодвинуться, вот только передо мной ограждение, а Рупасов не выпускает из капкана своих объятий.
— Ты же обещала мне, — напоминает он с тенью укора и прижимается ко мне ещё плотнее, продолжая нашёптывать на ухо. — Разве что-то успело поменяться? Или уже передумала? Снова, — последнее звучит безоговорочным заключением.
Сердце болезненно сжимается. В какой-то мере Артём прав и, наверное, столь яркая демонстрация отношения рядом находящегося со мной — наиболее лёгкий вариант, чтобы свекровь не задавала лишних вопросов, но…
— Пожалуйста, Тём, — продолжаю настаивать на своём. — Матвей, он… Не так сразу, Тём. Пожалуйста, — комкаю фразы, начиная нервничать ещё больше.
Вряд ли семилетний мальчик оценит присутствие чужого мужчины около своей матери, тем более в таком ключе. Да и витающее в воздухе напряжение, когда Рупасов так близко — слишком отчётливо, чтобы пошло на пользу.
— Хорошо, — пусть и не сразу, но сдаётся в итоге Артём. — Кстати, пока не забыл… — он отодвигается в сторону, а после тянется в задний карман джинс, доставая оттуда мой смартфон.
О нём я уже успела подзабыть, к тому же считала, что гаджет остался в машине, поэтому скрыть удивление, когда смотрю на Рупасова, не удаётся.
— Когда ты…? — бормочу односложно, но тут же замолкаю, решив не обременять нас обоих несвоевременными расспросами. — Спасибо, — заканчиваю в итоге, натягивая подобие благодарной улыбки.
Забираю телефон и возвращаю взгляд на встречный поток людей.
— Твою вторую игрушку оставил под водительским сиденьем, — дополняет Артём.
Мне требуется не одна секунда, чтобы сообразить о чём именно он говорит. Но красноречивый снисходительный взгляд синих глаз не оставляет иных вариантов, ровно, как и последующий вопрос:
— С каких пор вообще ты таскаешь с собой огнестрел, а, Жень?
Больше не гляжу в сторону своего сопровождающего, но даже так чувствую на себе всё то неодобрение, с которым он смотрит на меня. Становится не по себе… И ещё больше, когда память услужливо подсовывает недавние события на дороге с участием главного предмета нынешнего обсуждения.
— С некоторых, — отзываюсь неопределённо.
Совсем не хочется делиться историей, в которой фигурирует потенциальный маньяк и двенадцать убийств в его исполнении, тем более, что время и место явно неподходящее. Вот только мои желания здесь не учитываются.
— И всё-таки? — напряжённо переспрашивает Артём.
Рупасов вновь кладёт свою ладонь поверх моей, но на этот раз сжимает гораздо крепче и разворачивает меня к себе лицом, внимательно вглядываясь в лицо.
Решимости в синих глазах столько, что и сомнения не остаётся — не отстанет, пока не получит безоговорочную капитуляцию.
— Потом обязательно расскажу тебе, но не сейчас. Хорошо? — вздыхаю тяжело.
Мужчина неприязненно морщится.
— Это связано с твоей соседкой? — мрачно проговаривает Артём.
Мне остаётся только устало улыбнуться на его умение делать правильные выводы.
— Понятно, — угрюмо реагирует он.
Сжимает наши руки ещё сильней, причиняя боль. Но я не пытаюсь остановить его или вырваться из захвата чужой ладони. Внезапно просто осознаю: источник этой боли — я сама. Каждый раз, когда мой самый первый в жизни мужчина так реагирует… Всё из-за меня.
— Мама! — вырывает из пелены несвоевременных раздумий звонкий голос.
Оборачиваюсь, выкидывая из головы абсолютно всё, что было до этого момента.
Даже не замечаю, когда Артём отпускает мою руку, с огромным интересом разглядывая то, как загорелый мальчишка с тёмными растрёпанными волосами несётся ко мне со всех ног. На нём тёмные джинсы и тёплая куртка поверх белого джемпера, а через плечо перекинут большой рюкзак цвета хаки, который то и дело подпрыгивает и бьёт владельца по боку, пока тот бежит нам навстречу. Но ребёнок будто и не замечает неудобства. А в серых глазах лучится столько тепла и счастья, что эти эмоции мгновенно переполняют и меня саму.
— Ну наконец-то! — вскрикиваю радостно и ловлю сына, тут же повиснувшего на моей шее. — Как долетели?
Обнимаю его так крепко, как только могу, и расцеловываю в обе щёки, попутно отмечая, что свекрови и её мужа даже близко до сих пор не видно на горизонте. Матвей же в свою очередь стойко терпит моё приветствие, хотя прекрасно помню, что ему всегда не нравилось проявление подобных эмоций на людях.
— Хорошо долетели! — отвечает Матвей. — Только бабуля всю дорогу ворчала, чтоб мы с кресел не вставали, а там у одного дяденьки был с собой разговаривающий попугай… — сын запинается и умолкает, моментально переводя тему разговора. — А папа где? — интересуется он.
Задорная улыбка так и не сходит с его лица, но взгляд серых глаз смотрит пристально и придирчиво… Уже не на меня. На Рупасова.
— Папа занят… на работе, — привычное оправдание отсутствия Агеева-старшего слетает с моих губ легко, а вот последующее даётся немного тяжелее. — А это Артём, — представляю сыну мужчину, кивая в его сторону. — Он нас к нему отвезёт.
Ребёнок прищуривает, отстраняясь от меня, а после обходит и протягивает правую руку, тут же изображая крайнюю степень серьёзности.
— А меня Матвей звать, — проговаривает наряду с оценивающим взглядом в сторону адресата. — Здравствуйте!
В синих глазах мелькает лукавый блеск, но вопреки последнему, Рупасов сохраняет ту же невозмутимость, что и мальчик, когда принимает жест рукопожатия.
