Если я и ждала отрицательной реакции на свою тираду, то вот отвращение, которое перекосило лицо мужчины… Странно наблюдать. Неожиданно.
— Чтобы больше у тебя не возникало лишних вопросов, пожалуй, я тебе разъясню некоторые моменты, — снисходительно и в то же время абсолютно равнодушно отзывается Арсений, быстро справившись с собственными эмоциями, пока лично я до сих пор пытаюсь избавиться от приступа вины за то, что не так давно в своей близости с Артёмом подзабыла о нормах приличия и морали. — Во-первых, ни мой старший брат, ни твой муж, ни твой деверь, да и вообще кто бы то ни было… Никто не знает, что ты здесь, Жень. Помимо Ани. Но она будет молчать. Это неоспоримо. По какой причине — не твоего ума дело. Главное, что девочка показала себя неоднократно, так что… Никто тебе не поможет. Ты останешься здесь, со мной.
И для твоего же блага будет лучше, если впредь ты не будешь упоминать о каких бы то ни было желаниях, если только они не будут связаны со мной. Во-вторых, тебе нужно подкрепиться, а то совсем ослабеешь и заболеешь. Сейчас я тебя покормлю, а ты будешь послушной и не станешь портить мне настроение необдуманными сюрпризами. В награду я могу ответить на некоторые из твоих вопросов, если посчитаю их уместными… Всё поняла?
Первой мыслью в сознании вспыхивает идея послать его куда-подальше, но потом память цепляется за то, что «девочка показала себя неоднократно», а по спине проходится ледяная дрожь, потому что лично я могла бы интерпретировать подобное только в одном ключе. Том, что не сулит мне ничего хорошего в ближайшем будущем. Потому и отметаю рефлекторный порыв отшить Рупасова-младшего, на время приняв навязанные правила.
— Да, — отвечаю бесцветным тоном. — Поняла. Не тупая.
Как подтверждение тому, что сделанный выбор оказывается правильным — мой желудок снова болезненно сжимается. Оказывается, я и правда очень голодна.
— Умница, — похвально реагирует Арсений.
Только теперь замечаю стоящий на полу пластиковый поднос, на котором покоится миска с куриным бульоном и стакан с водой. Это и поднимает мужчина, очевидно и правда собравшись самостоятельно покормить меня, будто беспомощную куклу.
А как иначе расценить поднесённую им к моим губам ложку?
Да он издевается!
Но очередной порыв послать социопата «куда-подальше» я снова оставляю при себе.
— Сколько времени я здесь? — задаю первый интересующий меня вопрос, как только проглатываю порцию едва тёплого бульона.
— Сначала ты поешь, потом поговорим, — неожиданно грубо отзывается Арсений.
Сказать, что я снова удивлена… А что собственно ожидать от того, кто тебя неизвестно где и неизвестно по какой причине приковал наручниками в тёмном подвале?
— Хорошо, — выдавливаю из себя с огромным усилием.
Следующие десять минут протекают в обоюдном молчании. Ровно до того момента, пока содержимое тарелки не пустеет, а мой желудок постепенно успокаивается.
— Теперь можешь спрашивать, — благосклонно проговаривает Арсений, отставляя уже ненужную тарелку обратно на пол.
«Сколько времени прошло с тех пор, как я здесь?» — собирается повторно поинтересоваться моя рациональная сторона, потому что так станет возможным определить насколько же всё действительно плохо, раз Костя до сих пор не здесь. То, что явно не четыре дня, о которых упоминала Аня — однозначно.
«До какой поры мне быть здесь? И что сделать, чтобы выбраться?» — желает узнать внутренний голос, так как что-то сильно подсказывает, будь на то воля Арсения и той девицы, то время растянется аккурат до поры моего последнего вздоха.
«Что с моим мужем?» — так и вопит моя душа, перебивая остальное, ведь если Роман Агеев в здравии, то, по крайней мере, в любом случае, с моим сыном всё будет хорошо, а это гораздо значимее всего остального.
Но вслух я спрашиваю почему-то совсем иное.
— Ты это сделал, да? — проговариваю, не слыша собственного голоса. — С ними со всеми… С теми девушками?
Удары проклятого органа в моей грудной клетке отмеряют следующие мгновения нереально долго. До такой степени, что пульс успевает зашкалить до немыслимых пределов. И в первую очередь потому, что я и сама прекрасно знаю ответ. Он буквально прописан во взгляде сидящего передо мной. И не только в глазах. В каждом жесте, ярко демонстрирующем, что теперь я больше не отдельная личность — вещь, которая принадлежит «Хозяину».
— Да, Жень. Я. И в этом виновата ты.
Если бы бетонные перекрытия над моей головой сейчас рухнули бы… Удивилась бы меньше. Хотя о чём это я вообще? Он же точно на всю голову больной, раз догадался похитить жену федерального судьи, по совместительству ту, к которой не ровно дышит его старший брат.
— Я? — переспрашиваю на всякий случай.
Вдруг у меня и правда с восприятием реальности проблемы.
— Да, Жень. Ты, — охотно подтверждает Арсений и снова придвигается непомерно близко, продолжая на пониженных тонах. — Потому что именно ты заставила меня пройти через всё это. Раз за разом отвергала. Сначала делала вид, будто вообще не замечаешь. Потом моему брату голову вскружила. И с ума свела. Нас обоих. А в итоге ни с чем оставила. Ушла.
Вопреки тому, что объяснение далеко от логики и здравого смысла, моё сердце предательски сжимается. Душу будто на изнанку выворачивает. Нет, не в его словах дело. В том, что кто-то в этом мире лишил жизни двенадцать девушек, потому что я причинила этому кому-то боль. Сделала что-то, и сама даже не поняла.
— Ты же не серьёзно, да? — задаю глупейший вопрос едва различимым полушёпотом.
Не каждый день слушаешь отповедь психопата-убийцы, живущего напротив.
— До сих пор не воспринимаешь меня всерьёз, — ухмыляется в ответ Арсений.
Он отстраняется и отсаживается к изножью кровати, закидывая обе ноги на постель.
Сгибает колени и притягивает их к груди, обнимая руками. Склоняет голову, с добрую минуту разглядывая меня с таким интересом, будто в первый раз видит. А я… понятия не имею как реагировать. Просто сижу, также наблюдая за ним. И не знаю сплю ли я до сих пор в том такси или всё это вокруг на самом деле происходит, а не плод моего далеко нездорового воображения.
— Первой была Лена, — вновь заговаривает мужчина, услужливо уточняя. — Твоя самая близкая подруга. Стерва надоумила тебя свалить из города, будто бы побег поможет избавиться от проблем… Теперь то ты знаешь, что она была не права! — расплывается в очередной едкой ухмылке Арсений.
А у меня всё внутри холодеет и стынет.
— Подумал, проучу немного. Заодно и напряжение скину. Так и вешалась ведь сама всё равно. Напоил её, добавил пару колёс для верности, — он задумчиво прищуривается, улыбаясь ещё шире. — Правда утром идиотка плохо помнила и соображала. Решила, что это брат так с ней, раз в его комнате проснулась. Не знала же, что он съехал в тот же вечер, что ты из города свалила. Заявление написала даже на него. Подумала, что так заставит жениться, — его губы кривятся в презрительной насмешке. — Сильно видать понравилось… Ну, про бумагу ты и так знаешь. Твой Агеев хорошо постарался тогда, чтобы замять дельце, а то Ленка упёрлась, а брат тоже не повёлся, хотя и меня не сдал. Не знаю даже как бы разрешилось всё, если б не твой муженёк, — Арсений умолкает и поднимается с кровати, подхватывая стакан, наполненный водой.
