Ну, конечно!
Ханна же подписала договор и свободна.
Скорее всего, со мной должно быть то же самое.
— Ты права. Данного тобою слова недостаточно, — вежливо соглашается со мной блондин. — К тому же, в твоём случае одним конфиденциальным соглашением тоже не обойтись.
Мужчина по-прежнему визуально уделяет внимание исключительно процессу движения транспортного средства, однако на его губах мелькает задумчивая усмешка, как только мой рот сам собой открывается от удивления.
— И что же ещё от меня тогда требуется? — задаю закономерный вопрос.
В который раз за время близкого присутствия хозяина закрытого клуба я перестаю дышать. На жалкую долю секунды отчего-то кажется, что мне известен последующий ответ. Тот самый, от которого моё сердце начинает биться, словно загнанная в клетку птица. Но практически сразу же я отметаю эту несуразную мысль. Нет, не может этого быть! Ведь соседка по квартире говорила мне, и Закери Райт просто-напросто не может сказать, что…
— Будешь моей нижней.
“Или всё-таки может…” — мелькает в моём сознании тоскливо-обречённое.
А вот вслух так и не удаётся ничего обозначить. Могу лишь продолжать изображать шоковое состояние, не в силах перестать изумлённо пялиться на мужчину. Закрыть рот тоже, кстати, никак не получается.
Да чёрта с два я буду чьей-то там нижней… или как им там угодно!!!
Разве что по собственной воле.
А такового точно не будет!!!
— Смотрю, ты уже в восторге, — проговаривает между тем ленивым замечанием водитель, плавно сбавляя скорость. — Если снова надумаешь сбежать, догоню и точно запихну в багажник, — предупреждает, прежде чем свернуть к обочине.
Центральный замок автомобиля не блокирован, поэтому, едва транспортное средство останавливается, первым делом я выбираюсь наружу. Вываливаюсь, если быть точнее, каким-то чудом попутно не рухнув на землю лицом вниз.
Ног практически не чувствую, а кислорода в лёгких отчаянно не хватает. Не зря всё-таки мужчина позволяет мне оказаться на улице. Свежий воздух, который я то и дело жадно вбираю ртом, как в последний раз, жизненно необходим. Впрочем, как только я закуриваю сигарету, становится ещё легче. Нет, не переварить недавно услышанное. Остаться на месте, во избежание дальнейшего пребывания в багажнике мустанга.
— Теперь, если ты хоть немного успокоилась, можем обсудить детали, — слышу совсем рядом спустя отпущенную мне минуту одиночества.
Закери не только оказывается рядом, но и успевает закрыть автомобиль. Судя по тому, что мы оказываемся неподалёку от придорожного кафе, дальнейшее течение беседы он планирует именно там… Так и выходит.
Внутри среднестатистической забегаловки пахнет свежесваренным кофе, а также жареным беконом. Первое Райт и заказывает на двоих у подошедшей к нам официантки, выбрав самый дальний из столиков. Высокие спинки мягких сидений эконом варианта скрывают нас от посторонних взоров, а горячий терпкий напиток оказывается передо мной в считанные секунды.
— Я отказываюсь… — дальнейшее застревает в горле, вместе с первым глотком кофе.
К тому же, на губах сидящего напротив вновь расцветает ласковая понимающая улыбка, от которой моментально становится не по себе. Невольно ёрзаю на месте и скрещиваю ноги между собой, в который раз за сегодня задумавшись о побеге.
— Поздно отказываться. Ты уже согласилась. На глазах у целой толпы свидетелей, — невозмутимо сообщает Закери, показательно уставившись на кулон, который всё ещё висит на моей шее.
Будь он проклят…
И не только кулон.
— Тогда согласилась. Теперь отказываюсь, — бросаю встречно, стягивая с себя ювелирную вещицу. — Или что, заставишь? Никаких договорённостей, скреплённых кровью, я не подписывала, между прочим, — демонстративно оставляю цепочку с подвеской на столе перед мужчиной.
Я и “тогда” ни на что не соглашалась, разве что в режиме “незнания” и “по-умолчанию”, но ещё и об этом спорить пока я не собираюсь. Мне бы для начала просто разобраться с тем, что есть “прямо здесь и сейчас”.
— Заставлять или принуждать, я тебя, конечно, не собираюсь, — терпеливо, словно для умственно отсталой, поясняет Закери. — Но если ты не желаешь провести остаток своих дней в миленьком подвальчике где-нибудь в швейцарских горах, то сама согласишься, Софи. Поверь, несколько дней изображать мою покорную пару — не так уж и плохо в сравнении с тем, чтобы реально быть ею для Айзека Чейза. Последнее — в интересах нас обоих.
Ну, вот… Я снова сижу с открытым ртом.
— Изображать? — переспрашиваю настороженно.
А то, кажется, до меня всё ещё не доходит вся подоплёка происходящего.
— Ты же не глупая девочка, и прекрасно понимаешь, почему я вмешался прошлой ночью, — добродушно улыбается с лёгким прищуром Райт. — Никто не должен знать, что одной не в меру инициативной студентке, совершенно не подготовленной к тому, что впоследствии может произойти, удалось пробраться в моё заведение. Честно говоря, понадеялся, что публичной демонстрации твоей принадлежности окажется достаточно. Но, как показали утренние события, это не так. Уж не знаю, что такого за столь короткое время ты успела сделать Чейзу, но просто так он теперь не отстанет, пока не убедится, что ловить ему в отношении тебя совершенно точно нечего… — вздыхает устало и придвигает оставленную мною цепочку обратно ко мне. — Будешь послушной и сделаешь всё так, как я скажу — никто тебя не тронет. Ни Айзек, ни я сам, ни кто-нибудь ещё. Договорились?
И вот вроде он очень даже правильные вещи говорит, однако…
— То есть, я должна и дальше делать вид, что твоя нижняя и только? Чтобы Айзек убедился, правильно? И как долго? — вношу немаловажное уточнение.
Пусть в моих словах не было ни намёка о том, что я теперь согласна с этой не иначе как афёрой, но плечи Закери заметно расслабляются. Мужчина, как и я, сосредотачивается на кофе, отпивая из кружки.
— Через неделю Чейз улетает в Берн. Насколько я знаю, вернётся он — не раньше, чем через полгода, так что, вероятнее всего, дольше этой недели необходимости находиться вместе у нас не будет, — отвечает блондин.
Что ж… Семь суток. Ровно столько, сколько обозначил для меня и сам Айзек.
В этом определённо должен быть какой-то смысл.
Как минимум, оба отстанут от меня без лишней траты нервных клеток.
— Ладно, — подвожу итог недолгим размышлениям, заодно обозначив новую точку зрения и для Закери. — Но, если пообещаешь, что не будет никаких переездов в твой дом или списков того, как мне теперь жить, одеваться и питаться! — предупреждаю заранее.
Прибавила бы ещё что-нибудь, да только кроме сюжетов знаменитых книг по тематике нашего разговора, в разуме ничего толкового не всплывает.
— Никаких переездов, — с лёгкостью соглашается мужчина.
