Квартира, и правда, оказывается пуста. Зато на зеркале при входе наклеен стикер, где размашистым почерком оставлена заметка от Ханны с обещанием вернуться к утру. Глубоко вдохнув, я прогоняю последние тревожные мысли и снимаю сначала пальто, потом обувь, и уже потом, наконец, добираюсь до исполнения своего самого заветного желания на оставшийся вечер — распечатываю новую пачку сигарет и открываю окно.
Внедорожник Райта до сих пор во дворе.
Съедаемая новым приступом любопытства, пристально разглядываю машину, так и не закурив. Двигатель больше не работает. Впрочем, долго размышлять над причиной оного не приходится. Слышится негромкий стук в дверь.
Замираю, пытаясь побороть непонятно откуда взявшийся спазм в животе. И только немного справившись с собственным состоянием, иду открывать.
— Ты забыла это, — обозначает причину своего появления Закери сходу.
Он протягивает мне мой экземпляр договора.
И правда, забыла о нём…
— Хорошо, спасибо, — благодарю, уставившись на бумаги.
Наверное, стоит добавить что-либо, но в голове подозрительно пусто.
— Доброй ночи, Софи, — завершает короткий диалог за меня мужчина.
Разворачивается и направляется к лестнице ещё до того, как я соображаю, что могла бы сказать ему в ответ… хотя бы то же самое. Впрочем, даже когда он останавливается, так и не начав спуск по ступеням, я всё ещё молчу. Просто стою на границе порога в открытых дверях, и молчу, как последняя идиотка.
Хорошо, из нас двоих торможу здесь только я одна. Затянувшаяся пауза заканчивается, а Закери продолжает свой путь. Только после этого я вспоминаю, что пора бы вернуться внутрь и закрыть дверь…. как только исполняю необходимое, вспоминаю, что и дышать тоже желательно.
— Бог мой, — шепчу едва слышно, прикрывая глаза, облокотившись спиной на ту самую злополучную дверь.
Меня хватает ровно на две секунды. В подсознание закрадывается подлая мысль о том, что стоило поступить совершенно иначе.
Может быть, догнать его, окликнуть?
И зачем…
Сама ещё не определилась.
Но непреодолимый порыв оказывается совершенным ещё до того момента, как я задумываюсь о последствиях. Открываю дверь снова. Не напрасно.
Он так и не ушёл.
А дальше…
Сплошное безумие!
Едва моих губ касается чужое дыхание, как грохот захлопнувшейся двери смешивается в подсознании с приглушённым стуком упавшей мелочевки, расставленной прежде на комоде — ненароком задеваю рукой, пока вынужденно отступаю назад, ведомая тем, кто сильнее. Впрочем, это совсем ненадолго задерживается в моих мыслях. Всего через мгновение мужчина прижимает меня спиной к зеркальному шкафу, обхватывая моё лицо обеими ладонями, и целует с такой жадностью, что голова идёт кругом.
В разуме не остаётся ни одного хоть отдалённо здравого суждения. Меня будто отравили и свели с ума одновременно. Уже не кровь течёт по венам, а самый настоящий яд, выжигающий нутро. Дышать становится всё труднее и труднее. Но мне и не нужен кислород. Прямо сейчас, в этот самый момент я готова даже умереть, лишь бы не прекращалось ничего.
Красный шёлк моего наряда скользит по телу и опадает к ногам. Не обращаю на это внимания. Тянусь к широким сильным плечам, стаскивая пиджак, бросая его куда-то в сторону, даже не глядя. Пальцы слегка подрагивают, но мелкие пуговички белоснежной рубашки одна за другой расстёгнуты, а сама вещица отправлена туда же, куда и пиджак.
Я буквально пропитана насквозь непреодолимым ощущением жара, исходящего от полуобнажённого мужчины. Снова и снова провожу ладонями по крепким мышцам, будто бы то поможет запечатлеть в памяти очертания взмывающих вверх пташек, чей образ тянется от левого предплечья до самых ключиц. Закери всё ещё не позволяет разорвать контакт наших губ. И перехватывает оба мои запястья, как только я касаюсь ремня на его брюках.
На секунду замирает, а затем довольно резко и грубо заводит руки над моей головой, безжалостно и совсем не осторожно впечатывая их в зеркальную поверхность. От такой несправедливости хочется капризно захныкать, однако даже сорвавшийся с моих уст тихий короткий стон тут же поглощён очередным алчным поцелуем.
Наверное, мне должно быть больно. Однако я не испытываю ровным счётом ничего, кроме опаляющего душу и сердце ядовитого пламени, от которого мучительно медленно сгораю изнутри. Я раз за разом выгибаюсь навстречу каждому новому прикосновению. И с ощущением абсолютного блаженства закатываю глаза, запрокидывая голову выше, когда чувствую первое проникновение его пальцев внутри себя.
Хватает совсем немного, и меня просто-напросто вышвыривает в пучину необъятного удовольствия, где я с превеликим наслаждением тону и захлёбываюсь. Оргазм почти что выворачивает наизнанку. Никогда бы не подумала, что вообще смогу когда-либо испытать что-то настолько яркое… Райт шумно выдыхает и немного отстраняется, предоставляя возможность частично вернуться в реальность.
Нижнее бельё всё ещё на мне. Хотя уже вскоре это будет не так. Мужчина отпускает запястья и обнимает, разворачивая к себе спиной. Он склоняется ближе и целует в висок.
— Теперь ты точно принадлежишь мне, Софи… — доносится едва уловимым хриплым полушёпотом.
Одна его ладонь опускается на низ живота, а вторая плавно скользит вверх от бедра до груди, слегка сжимая, а затем обвивается вокруг горла — нежно, но уверенно. И только лишь одного осознания того, что со мной всё это происходит, вполне хватает, чтобы возбуждение нахлынуло с новой силой.
— И больше никому… — дополняет Райт всё также тихо, а я остаюсь полностью обнаженной от талии и ниже.
Пряжка ремня с глухим стуком падает поверх моих ажурных шортиков, и я улавливаю звук расстёгиваемой молнии на брюках. Закери наклоняет меня вперёд, вместе со мной отодвигаясь назад ровно настолько, что у меня не остаётся возможности дотянуться до зеркала или комода. Рука на моём горле не ослабляет хватку, и теперь она — всё, что может удержать от падения.
— Зак… — только и успеваю произнести.
Дальнейшее превращается в протяжный стон, пока мужчина мучительно медленно заполняет меня собою. Реальность вновь стирается из восприятия, превращаясь в эпицентр самого жаркого пламени. И всё, что остаётся действительно важным — череда резких, глубоких толчков, один за другим постепенно приближающих меня к той самой грани, за которой я побывала совсем недавно. Из-за недостатка дыхания снова кружится голова. Закери не душит, лишь ограничивает доступ кислорода и по-прежнему удерживает меня в прежнем положении наклона. Контролирует.
И будь я проклята, но мне это сейчас жизненно необходимо!
— О… Боже.
Движения внутри меня причиняют странно-нужную лёгкую боль, но одновременно с тем приносят чистейшее удовольствие. И с каждым проходящим мгновением мне требуется всего этого всё больше и больше, пока наслаждение не захлёстывает с такой силой, что уже невозможно чувствовать или осознавать что-либо ещё…
