***
Когда ему позвонили из больницы, последнее, что мог предположить Олег, что это связано с поступлением к ним Ульяны. Он и ответил-то не сразу, полностью погружённый в то, чтобы поднять на ноги как можно больше людей .
То, что его девочку похитил собственный сучонок-сын Аверина, стало основным триггером в его жизни. Всё остальное как-то отступило на другой план.
– Да, – рявкнул он в трубку, но когда услышал то, что ему говорили, мгновенно подобрался.
– Ульяна Павловна Аверина – ваша жена?
– Да! Что с ней?
Сердце забилось тревожно и хаотично. Он ведь был уверен, что Уля сейчас у Льва…
– Приезжайте в шестую городскую, Ульяна Павловна сейчас в реанимации.
И ему стало окончательно нехорошо.
– Что с ней? – прохрипел он в трубку, но на том конце уже отключились.
Реанимация… страшное слово. Отсюда можно вообще не выбраться, здесь лежат перед смертью. Олег вскочил на ноги, принялся судорожно одеваться. По пути набрал номер врача – Михаила, и, заручившись его обещанием прибыть сразу, как только он сможет, отправился в больницу.
Ульяна показалась ему прозрачной. Тонкие бледные руки лежали поверх простыни, в одной из них красовался катетер от капельницы. Олега впустили в реанимацию на несколько минут и то – исключительно благодаря тому, что рядом с ним был Михаил.
Последний о чём-то разговаривал с врачами, Олег же стоял рядом с женой, стиснув зубы, и не понимал, что именно чувствует. Вернее, понимал, но эти чувства его пугали. Он испытывал жажду мести, такую всепоглощающую, что она сводила с ума.
– Олег! – окликнул его Михаил, и он встрепенулся. – Идём, кое-что нужно обговорить.
Что обговорить? Что они с Ульяной потеряли того ребёнка, который был зачат огромным чудом? И что в этом всём был виноват его родной сын?
Аверин наклонился и бесконечно бережно, словно это могло навредить Ульяне, прикоснулся губами к её лбу. А после вышел, уже дав себе обещание, что он лично разберётся с каждым, кто участвовал в том, что пережила его девочка. Пусть даже после его посадят пожизненно. Он разберётся. Иначе просто не может быть.
– Значит, смотри. Первое – кровотечение хоть и было довольно обширным, жизни Ульяны уже не угрожает. Второе – несмотря на выкидыш, репродуктивная система в норме. Удалять ничего не пришлось. У вас ещё будут дети. Ну и третье – с ними, конечно, придётся повременить до тех пор, пока Ульяна не оправится. Если она будет продолжать наблюдаться у меня, я гарантирую, что восстановление пройдёт в самые краткие сроки.
Это было последнее, о чём сейчас мог думать Аверин. Если раньше зачатие являлось для него основополагающим, то сейчас он понял – это всё полная хрень… которая совершенно неважна, если Ульяны не будет рядом. Всё, что изначально было своего рода деловым соглашением, теперь стало носить совсем другие оттенки и цвета. Ему не нужен был ребёнок без Ульяны. А вот Ульяна, даже без ребёнка, была необходима как воздух.
– Я сейчас вообще об этом размышлять не хочу, – хрипло выдохнул Олег, глядя прямо перед собой. – Мне главное, чтобы Уля поправилась.
– Она поправится. – Михаил кашлянул и внимательно посмотрел на Аверина, и тот мгновенно подобрался.
– Что-то ещё? Если есть, что сказать – говори. Я хочу знать любую деталь.
– Не знаю, важно это или нет, но… если тебя это успокоит… в общем, эта беременность могла закончиться подобным и без того, что пережила Ульяна. Плодное яйцо прикрепилось слишком низко… грузить всякими подробностями не буду, но была велика вероятность выкидыша и без стресса.
– Велика вероятность… – Олег хмыкнул и отвёл взгляд. Он знал цену этим словам. У него тоже до сих пор была «велика вероятность» рецидива. Но пока он не наступал, можно было надеяться. – Велика вероятность ведь не равно тому, что это случится.
– Не равно. Я просто думал, что это поможет… смириться с мыслью. Ну и всё же дети у вас ещё будут, я уверен.
– Даже учитывая мой диагноз?
– Конечно. Первая беременность показала, что всё возможно.
– Ладно. – Аверин растёр лицо ладонями, поднялся с металлического сидения. – Я у реанимации переночую, если никто не погонит.
– Зачем? Поезжай домой и отдохни.
Легко было сказать «отдохни». Пока он знал, что его девочка находится там, где оказалась в том числе и по его вине, об отдыхе не могло быть и речи.
– Посмотрим, – коротко отрезал Олег и, попрощавшись с Михаилом, бесцельно побрёл по коридору.
Рано утром следующего дня он отправился писать заявление. Мало надеясь на то, что ему помогут и зная, как всё это делается в тех учреждениях, где обязаны защищать права граждан, он вышел из отдела полиции с твёрдой уверенностью в том, что ему придётся искать другие меры воздействия на тех сволочей, которые сделали это с Ульяной. И собирался он найти и наказать каждого из них.
– Влад… да, с ней всё в порядке, я звонил в восемь. Сейчас еду к жене. Нужно будет встретиться и обговорить кое-что. Ага, я наберу тебя, как выйду от Ульяны. Идёт.
Олег отключил связь и передёрнул плечами. В нём что-то оборвалось и умерло в тот момент, когда узнал, кто именно похитил его жену. Как будто связь, что у него была с сыном, несмотря на всё то, что творил Лев, исчезла только теперь. И это казалось правильным. Потому что ни жалости, ни человеколюбия в отношении этого… персонажа у Олега не было и быть не могло.
Вдохнув неожиданно тёплый для этого времени года воздух, Аверин спустился по ступеням крыльца и направился в больницу.
Первой новостью, которая ждала его, когда он приехал, была информация о том, что Ульяну уже перевели из реанимации и теперь она находилась, как он и просил, в палате повышенной комфортности. Врач что-то рассказывал ему о том, что теперь его жене ничего не угрожает, и что она очень быстро пойдёт на поправку, а Олег, только и мог, что думать о том, когда же наконец не только увидит Улю, но и поймёт, что она не решила разорвать с ним все отношения из-за того, что с ней произошло.
– Олег! – она выдохнула его имя, стоило только Аверину появиться на пороге палаты, и он почувствовал, как туго сжавшаяся пружина внутри постепенно распрямляется.
Уля не возненавидела его, не захотела исчезнуть из его жизни, и это было самым главным.
– Маленькая моя.
Он шагнул к ней, опустился на край постели, и когда Ульяна подалась к нему и крепко прижалась, вцепившись тонкими руками в одежду, не удержался и всхлипнул.
– Всё… всё… я рядом теперь.
– А я звоню… звоню тебе… точнее пытаюсь. А телефон сел. А другого мне не дают.
Она застыла так, а Аверин вдавливал жену в себя, будто это являлось единственным, что способно дать ему силы жить дальше. Впрочем, это было недалеко от истины.
