Я уже был на полпути к выходу, как голос отца остановил меня.
– Захар, – я повернулся вполоборота и посмотрел на Матвея Игоревича.
– Я перенаправлю к тебе одного клиента. Будь убедительным, сделай так, чтобы он выбрал именно нас для сотрудничества. Если дело выгорит, наша прибыль возрастет в несколько раз.
– Почему мне? Почему не Стасу? – спросил я прежде, чем успел подумать. Отец устало взглянул на меня и ответил:
– Потому что я знаю, что именно ты сделаешь все правильно.
Глава 8
Думал, собрание никогда не закончится. Голова болела нещадно, такое чувство, что там завелись какие-то недофиксики и вместо ремонта занимаются поломкой. Попросил секретаршу принести мне аспирин или пистолет. Еще, как назло, всем срочно что-то понадобилось от меня. Конечно же, я ведь такой незаменимый. Сидел, просматривал бумаги, когда в кабинет легонько постучали. Я запрокинул голову к потолку и помассировал переносицу, стук повторился.
– Заходите, – на пороге появилась Регина с распущенными волосами и в одном из своих обтягивающих платьев. С начала рабочей недели уже прошло несколько дней, и я ни разу не видел девушку, хотя и знал, что она на работе. Убежден на сто процентов – избегала меня, как только могла. Вольская уверенно зашла в кабинет, плавно покачивая шикарными бедрами в такт шагам. Откинувшись на спинку кресла, я наблюдал за ее приближением.
– Захар Матвеевич, – подчеркнула девушка свое обращение, на что я лишь улыбнулся, – посмотрите вот эти документы?
И аккуратненько так пододвинула папку к лежащим тридцати. Я сперва посмотрел на документы, затем медленно перевел взгляд на нее, подмечая каждую деталь. Девушка старается показать, что расслаблена. Но от меня не ускользает нервозность в ее движениях, во взглядах украдкой. Не смотрит в глаза, словно боится меня. Ее дыхание рваное, нервное, а руки в замок сцеплены. На пальце сразу же заметил помолвочное кольцо и сжал челюсть.
– Так что? – снова нарушила тишину Регина. Встал из-за стола, взял папку, которую она положила на стол, и прошел мимо девушки, жестом приглашая следовать за мной. Слышал звук ее цокающих каблучков, когда она пыталась поспеть за моим широким шагом. Спустился на два этажа вниз и без стука зашел в кабинет сотрудника. Регина, слегка запыхавшись, зашла следом.
– Теперь все вопросы, Регина Николаевна, – тоже выделил это обращение, – через Михаила Юрьевича. Обменяйтесь номерами телефонов, и круглыми сутками будьте на связи. Малейшие трудности или вопросы – сразу к Михаилу Юрьевичу.
Девушка растерянно хлопала ресничками, а Михаил Юрьевич уже просматривал папку, которую я положил перед ним. Я развернулся и остановился в дверях, глядя на Регину, но обращаясь к сотруднику.
– Только, Миш, будь аккуратен и отключай телефон, когда спать ложишься, а то Регина Николаевна у нас любит выпить и звонить мужчинам по ночам. Вот до чего жизнь со Стасом довела.
Видел, как в ее глазах вспыхнул гнев. Девушка смотрит так, что, кажется, сейчас ринется в бой, желая защититься. Но я не даю ей такой возможности, не дожидаясь ответа, выхожу из кабинета.
***
Не день, а сплошная пытка. Я решил пораньше уйти с работы и поехать к маме, хоть мы и созванивались несколько дней назад. Стоял и ждал лифт, когда понял, что уже не один. Рядом со мной была Регина, с папками в одной руке и сумкой во второй. Девушка делала вид, что не замечает меня. Когда лифт подъехал, я пропустил Вольскую вперед, но не потому, что был джентльменом, а потому что хотел посмотреть на ее попку. Зашел в лифт следом за девушкой и нажал на первый этаж. Регина все это время продолжала копошиться в сумочке.
– Черт, – негромко выругалась та. И прошла вперед, нажав на кнопку лифта, видимо, желая выбраться наружу. А вместо этого кабинку внезапно тряхнуло, и погас свет. На панели хаотично начали мигать кнопки. Сбой системы, или что там еще. Мы застряли.
– О, Боже! – воскликнула Вольская, отпрыгивая обратно, ближе ко мне. – Я лишь хотела выйти и взять телефон, я его оставила на столе, – голос девушки дрожал, будто в любой момент она собиралась расплакаться. Черт, только истерики мне здесь не хватало.
Регина снова подошла к кнопочной панели и стала нажимать все подряд. Я молча наблюдал за ней, а когда ее метания по лифту меня утомили, рявкнул.
– Успокойся, нас скоро вытащат.
Меня эта ситуация абсолютно не напрягала, как только кто-то вызовет лифт, он снова поедет.
Девушка повернулась ко мне с дикими глазами, будто только сейчас вспомнила, что в лифте не одна.
– Позвони кому-нибудь, пусть нас освободят немедленно! – воскликнула она с мольбой в голосе.
– От того, что ты будешь топать ножкой, принцесска, нас быстрее не вытащат. Подожди двадцать минут, – бросив небрежный взгляд на циферблат часов, лениво проговорил я. Ничего не мог с собой поделать. Желание поставить ее на место было выше любых этических норм во мне.
– Двадцать минут? – едва не взревела Вольская, – я не могу. Мне плохо. Нечем дышать.
Девушка с искаженным страданием лицом съехала по стене лифта на пол и села на корточки, начала делать медленные вдохи и выдохи. Папки и сумки, которые она держала в руках, выпустила, и теперь все лежало на полу кабинки. Я прислонился плечом к противоположной стене лифта и стал ждать.
Дыхание Регины сделалось рванным, каким-то неправильным. Я нахмурился и бросил взгляд в сторону девушки. Она сидела все в той же позе, только теперь прислонилась затылком к стене, и ее глаза были закрыты.
– Что с тобой? – поинтересовался я.
– У меня клаустрофобия, – через время приглушенным голосом ответила Регина.
Я удивленно посмотрел на нее. С виду нормальная.
– А чего на лифте катаешься? – где-то я слышал, что с такими людьми нужно говорить.
– Смотрю своим страхам в лицо, – все так же с закрытыми глазами ответила Вольская и печально улыбнулась. Сейчас ее голос звучал непривычно опустошенным, будто мертвым. Я секунду размышлял, а потом прошел и стал перед ней.
– Так, смотри на меня.
Регина медленно открыла глаза и посмотрела мне в лицо.
– Я не боюсь тебя, – храбро ответила та, но голос все такой же, предательски севший. Меня развеселили храбрость девчонки и патологическое желание выглядеть сильной в моих глазах.
Я улыбнулся ей, глядя сверху вниз.
– Попробуй еще раз, только, желательно, стоя на ногах.
Девушка смерила меня недовольным взглядом, но все же поднялась на ноги.
– Доволен? У тебя есть мобильный? Позвони кому-нибудь! – в ее глазах снова пылал огонь. Гнев, раздражение. Но это лучше, чем паника.
– Он разряжен, – соврал, пожал плечами.
Регина застонала от досады.
– Ты избегаешь меня? – снова начал выводить девушку на разговор. Она посмотрела на меня, и по тому, как заострились черты ее лица, я понимал, что она не была готова к такому вопросу.
