– Что ж, ты получила, что хотела, легче стало?
Регина закрыла глаза и начала медленно дышать, а я смотрел на то, как поднимается и опускается ее грудь.
Когда она заговорила, ее голос был сиплый и безэмоциональный.
– Не стало, Зар. Совсем не стало, – спрятав от меня свое лицо в ладонях, она начинает рыдать. Горько так, протяжно. И эта картина поражает, застает меня врасплох. Не знаю, как ей это удается. Достучаться до того, что, казалось бы, давно уже мертво.
Мне думалось, я давно потерял эту способность любить и жалеть. На меня никогда не действовали слезы. Точнее, женские истерики не вызывали у меня ничего, кроме глухого раздражения. Но слезы этой девушки что-то делали с моими внутренностями. Меня выворачивало жутким спазмом. Где-то в груди стало больно. Совсем как тогда. После ЕЕ предательства. После того, как Лена просто-напросто подтерлась моими чувствами к ней и выкинула, словно ненужный хлам.
Лена… А потом – словно кто-то щелкнул выключателем, я начал вспоминать. Не ее, не Регину – нет. Вспомнил, как я, не просыхая, месяц пил, и все те дни слились в одну черную дыру. Я сам подыхал тогда. Помню, был, как идиот, счастливый. Собирался сделать ей предложение, купил кольцо стоимостью в полугодовую зарплату. Черт, да я тогда готов был звезды с неба достать, и к ней, на коленках. Только вот не дошло у нас даже до предложения. А всего-то стоило забыть документы на работе и зайти в соседний кабинет. Ну, а дальше – в стиле лучших сопливых драм. Она на нем, прямо на рабочем столе. Скачет так отчаянно, так остервенело. А самое интересное, даже бровью не повела, когда меня заметила. Улыбнулась так, сука. А потом кричала, что я мудак, что ей никогда со мной хорошо не было, что никогда не кончала подо мной. Кричала, что с ним все иначе, что любит его. Много чего кричала, пока я выбивал дерьмо из этого урода.
Воспоминания о ней до сих пор душат иногда, хочется выблевать все, чтобы не мешали дышать. Столько г*вна я наделал из-за нее.
Снова посмотрел на Регину, она отвернулась от меня, ее плечи сотрясали тихие рыдания. И в этот момент я почувствовал себя гадко. Такой, как я, не должен был встретиться на ее пути, тем более, в том моем состоянии.
Подошел к ней и тронул за плечо, отчего она вздрогнула.
– Посмотри на меня, – девушка не повернулась, и я с силой развернул ее. По щекам катились слезы, а в глазах было столько затаенной обиды. Большими пальцами стер слезы и погладил скулы.
– Прости меня, – искренне сказал ей, – больше мне нечего сказать. Прошлое – в прошлом, пусть там и будет. Живи настоящим, Регина. Не вспоминай о том, что было, не вспоминай обо мне в том номере отеля, не делай себя больно. Хватит. Просто отпусти.
– Тебе легко сказать, – усмехнулась Вольская, но руки мои с лица не убрала, – ты мне жизнь испортил и заставил чувствовать себя некрасивой. Твое «прости» ничего не изменит.
Я пожал плечами.
– Это все, что у меня есть. Больше мне нечего дать, кроме новых воспоминаний.
С этими словами я наклонился и поцеловал Регину. Я был осторожен, легонько, почти невесомо, запечатлел поцелуй на ее губах. Она была потрясающая на вкус, словно изысканный десерт. Языком провел по верхней губе, пробуя слезы, которые пролиты из-за меня. В груди стало тяжело, словно кто-то камень туда вложил. Мне не нравится, что она плачет из-за меня. Не нравится, что она видела меня в худшие мои времена, и то, что я запомнился ей именно так.
Отклонился от нее и посмотрел в глаза. В них уже не было боли, но доверие, которое я в них увидел, чуть не свело меня с ума.
Двери кабинета открылись, но рук я не убрал. Погладил ее по щеке и только после этого убрал руки и повернулся к двери. На пороге стоял Стас.
Я пошел на выход из кабинета.
– Добро пожаловать домой, брат, – поприветствовал я того и, оттолкнув плечом с прохода, вышел.
Глава 15
Регина
Он не кричал, не сыпал обвинениями. После того, как Захар, наглым образом поцеловав меня, как ни в чем не бывало, вышел из кабинета, Стас задал мне единственный вопрос: «Что это было?»
Что я могла ему сказать? Конечно, в моем состоянии меня хватило лишь на самое очевидное и глупое объяснение. Захар Матвеевич помогал убрать попавшую в глаз соринку. Стас ничего не сказал. Только кивнул головой, будто пытался представить эту картину. Он на меня так и не посмотрел. Просто вышел из кабинета, ни слова не сказав. А спустя пятнадцать минут, за которые я смогла кое-как прийти в себя, он позвонил мне на сотовый и сообщил, что ждет в машине у входа.
Всю дорогу до дома он молчит. Но я понимаю, что Стас очень зол. По тому, как свирепо сжимает руль автомобиля, как упорно смотрит на дорогу, так ни разу и не обернувшись ко мне. Как бы то ни было, сейчас я и за это благодарна ему. Мне просто необходима хотя бы капелька затишья, передышки, чтобы суметь снова собрать себя в единое целое.
В голове на бесконечном повторе его слова: «Это все, что у меня есть. Больше мне нечего дать, кроме новых воспоминаний».
А перед глазами его обескураженный взгляд. Я могу поклясться, в тот момент я видела растерянность Захара, искреннее сожаление.
А потом он меня поцеловал. И это не было очередным ходом в его коварной игре, не было попыткой обмануть меня. В спонтанной реакции Зар был как никогда честным и открытым. Мне показалось, он сделал это, не зная, как иначе выразить свои чувства.
В тот момент одна догадка поразила меня. А что, если все совершенно не так, как видится мне? Что, если в нашу первую встречу Зар неспроста так поступил со мной? Сейчас я припоминаю, он был разбит, раздавлен. А я настолько зациклилась на обидных фразах, брошенных мне, что не смогла объективно на все посмотреть. Мне кажется, в этой ситуации все намного сложнее, чем запомнилось. В ней нет однозначно неправых. Каждый из нас виноват.
Бросив беглый взгляд на своего жениха, замечаю напряжение, сковавшее его тело. Стас злится, он имеет на это полное право. Чувство горечи поднимается по гортани, оно затапливает меня, заставляя ощущать себя грязной, извалянной в самом, что ни на есть, гадком дерьме. От меня так и разит предательством. Мерзкая, подлая изменница – вот, кто я. Как можно быть такой глупой? Ставить под угрозу свою жизнь, свои отношения с любящим и заботливым мужчиной ради этого чудовища с каменным сердцем?
***
За время пути до дома Стаса я извела себя до такой степени, что казалось, выхода нет. Но потом, поднявшись в его квартиру, немного успокоилась. В любом случае, Стас не должен ни о чем узнать. Все мои действия будут камнем лежать только на моей совести. Я не позволю Захару через меня причинить боль его брату. Не позволю ему разрушить наши отношения. Я больше не подпущу его. Стас хороший. Он любит меня, я точно это знаю. Он никогда не сделает мне больно. Для него я всегда на высшей ступени пьедестала. Так и должно быть в отношениях. Любовь – это не боль, это не чувство удушья и безысходности. Лучше уверенность, чем неизвестность. Поэтому я выбрала Стаса тогда, и сейчас снова выберу его. С этими мыслями я направилась прямиком в кухню, испытывая дикое желание немедленно сгладить неловкость чем-нибудь приятным.
