Стас половину вечера провел вместе с отцом и партнерами по бизнесу. Даже на празднике не может расслабиться – настоящий карьерист. Так что мне оставалось сидеть в темном углу за столиком и в одиночестве пить алкоголь. Придавала сил и успокаивала лишь мысль, что уже завтра мы будем греться под ярким солнышком на берегу моря.
– Привет, Регина! – внезапно над головой раздается знакомый мужской голос. Повернувшись на звук, вижу, как рядом со мной усаживается Михаил. Судя по неестественно широкой улыбке мужчины и затуманенному взгляду, я понимаю, что он изрядно пьян.
– Привет, Миша, – улыбаюсь ему.
– Ты чего не танцуешь? Такая тусовка сегодня крутая! – приподымает в руках стакан с виски и, стукнувшись о мой, залпом выпивает алкоголь.
– Да я не любительница подобного, – безбожно лгу. Но, честно говоря, сейчас с большим удовольствием заперлась бы дома под и схоронилась под одеялом.
– Пошли, познакомлю тебя с девчонками из расчетного отдела. Они классные и спрашивали о тебе, – подмигнув, резко подымается с места и, не дав возможности возразить, тащит меня за руку к соседнему столу, за которым восседает где-то пять молодых девушек.
– Девочки, смотрите, кого я привел, – в его голосе столько самодовольства, что мне становится смешно.
– Всем привет, – немного смущаясь, окидываю всех присутствующих взглядом и приседаю на свободный стул.
– Ты Регина Вольская? Та самая? Невеста Стаса Миллера? – распахнув от удивления глаза, восторженно восклицает миниатюрная брюнетка.
– Да, это я, – меня смешит ее реакция.
– Ох, а я от старшего брата тащусь, – протягивает вторая, закатывая в удовольствии глаза. – Захар. Какой он… просто секс ходячий. Эх, жаль, что работаю в другом филиале, не под его руководством, – огорченно вздохнув, устало опирается щекой о руку и допивает остатки своего напитка.
После ее слов начинается бабский галдеж. Девчонки наперебой делятся своими сексуальными фантазиями и объектами этих фантазий. Но я не слышу их бесконечный треп. Потому что лишь от упоминания его имени в груди все сжимается. Захар. Черт. Как бы хотелось его увидеть, почувствовать его близость. Завтра мы улетаем на Бали. А потом свадьба. Я больше не увижусь с ним, не встречусь. Он больше не станет искать со мной свиданий… ведь я четко дала понять этому мужчине, что никогда не буду его. И все правильно. Но отчего же внутри все сводит спазмом и дышать не получается? И это грызущее нутро чувство – тоска.
Усиленно делаю вид, будто мне весело. Стараюсь держаться, болтаю с девушками о всякой ерунде. А потом я чувствую его… Не знаю, как это действует. Но, даже не видя его, я понимаю, что он рядом. Кожа начинает пылать, словно змейки огненные бегут от кончиков пальцев к позвоночнику, рассредоточиваясь по всему телу. Поражая каждый нерв электрическими импульсами. Сердце начинает биться быстро-быстро. Будто мое тело только что очнулось от беспробудного сна. Он здесь. Смотрит на меня. Нет. Этого просто не может быть. Наверняка разыгралось воображение. Поднимаю глаза, окидываю взглядом помещение и нахожу их. Среди многочисленной толпы его голубые, цвета самого бескрайнего, безоблачного неба глаза. Глаза, глядя в которые я наконец-то могу дышать полной грудью.
Глава 19
Захар
Самолет приземлился в аэропорту. Перелет казался нереально долгим. Мне хотелось поскорее попасть домой. Раньше никогда не наблюдал за собой такой любви и тоски по матушке-родине.
Наконец-то оказавшись дома, я принял столь долгожданный душ. Сварил кофе и налил в кружку, вышел на балкон и закурил сигарету, чувствовал, как едкий дым попадает внутрь и расслабляет. Достал смартфон и проверил почту. Пока я был за границей, практически не интересовался, как дела в банке. Не до этого было, голова совсем другим занята. Я переживал о маме. Конечно, старался не показывать волнения. Рита и без меня нагнетала. Зачем только взяли ее с собой? Врач осмотрел маму в первый же день, сделал все нужные и ненужные анализы, и, посовещавшись с коллегами, решили, что операции быть. Время до назначенной даты пролетело незаметно, а сама операция, казалось, длилась вечно, а не несколько часов. К счастью, все прошло хорошо, и мама идет на поправку. Она дразнила нас с Маргаритой, что мы больше переживали, чем она сама. Наконец-то можно расслабиться.
Докурил сигарету и затушил окурок в пепельнице. Сделал глоток кофе и вспомнил недавний разговор с мамой, который и привел меня обратно домой.
Мы гуляли по парку, который находился вокруг клиники. День выдался на удивление солнечным. Рита пошла на экскурсию по городу, и мы остались одни. Я нашел лавочку, а мамину инвалидную коляску устроил рядом. Она принесла с собой хлеб и какое-то печенье и начала кормить голубей, этот летающий шашлык, одинаково наглый во всех странах мира. Пока мама была занята, я потерялся в своих мыслях. Первый раз за все это время я подумал о чем-то кроме мамы. И подумал не о работе и не о миллионных контрактах. Нет. Я подумал о Регине.
Последний раз видел ее в доме отца. В тот раз, когда она своими словами, своим отказом вспорола мне грудную клетку и оставила подыхать в той ванной комнате. Неосознанно дотронулся до костяшек, которые сбил тогда в кровь.
Понимал, что глупо на нее обижаться, злиться. Но не мог избавиться от этих эмоций. Стоило подумать о ней, о ее словах, что хочет его, не меня, внутри все так и заходится ненавистью.
Не знаю как, но тогда, когда прижимал ее к себе, чувствовал удары ее сердца, понял, что хочу ее. Хочу ее в своей жизни, в моей постели, рядом со мной. Вот так просто. Не было здесь долгих размышлений и взвешиваний всех за и против. В тот момент я осознал, что она должна быть именно моей и ничьей больше. Бывает, что тебя внезапно озаряет, так и со мной. И когда я это понял, то даже не удивился. Будто так всегда и было. Всегда нужна мне была вся без остатка. С Леной все по-другому. Да и я был другой. Молодой, наивный, без внутренних шрамов и синяков на сердце.
Но когда Вольская выбрала Стаса… Хотел схватить ее, вернуть обратно и заставить передумать. Знаю, что врала мне. Безбожно врала, но все равно выбрала его. Почему? Если бы это был любой другой, а не Стас. Я бы понял. Сам знаю, что я г#вно, тем более после того, как поступил с ней. Может, я бы и смирился с отказом. Хотя вряд ли. Но Стас? Сука, неужели никто не чувствует его гнили? Неужели им не воняет?
Невольно сжал руки в кулаки и понял, что за мной наблюдают. Повернул голову вправо и увидел, что мать неотрывно смотрит на меня. Ей немного обрили голову, из-за чего она сейчас в косынке, а Ритка пообещала притащить ей к вечеру парик.
– Кто она? – нарушив наши безмолвные гляделки, в глаза спросила она. Я тяжело вздохнул и откинулся на спинку скамьи.
– Регина, – не было смысла врать. Я не вру маме, практически никогда. Тем более не тогда, когда она спрашивает в лоб.
– Невеста Стаса? – и столько удивления в голосе, не смогла скрыть. Я криво усмехаюсь и просто утвердительно киваю. Она замолкает, и я тоже. Поднимаю голову вверх и впиваюсь взглядом на небо. Такое чистое, такое бескрайнее.
