– Борись за нее, – вдруг слышу голос мамы. Поворачиваюсь в ее сторону и смотрю, приподняв брови в удивлении.
– Она как бы замуж выходит, ма. Сказала, что хочет быть с ним.
Но та лишь отмахивается от меня.
– И когда тебя чей-то отказ останавливал, Захар? – и не дождавшись ответа: – Хочешь быть с ней?
– Да, – без промедления. Потому что это правда. Хочу.
– Тогда иди и скажи ей об этом.
Я собрался ее перебить, но она подняла ладонь кверху.
– Будь счастлив, Захар. Не слушай, кто и что говорит. Хочешь быть с Региной, будь с ней. Не откладывай счастье на потом. Этого «потом» может и не случится, – сказала мама и кивнула на свое инвалидное кресло. А у меня внутри все сжалось. – И вообще, пора мне уже и внуков нянчить. Вон у Лиды со второго этажа третий внук родился…
Я вынырнул из воспоминаний. Не знаю, что именно повлияло на мое решение вернуться пораньше, разговор с мамой или чувство долга… Но вот он я здесь.
Время уже было около восьми вечера, когда я прикатил на работу.
– Добрый вечер, Захар Матвеевич, – поздоровался охранник.
– Добрый, – ответил я.
– Мы сегодня с Вами вдвоем, – донеслось мне в спину. Я нахмурился и повернулся к Дмитрию Леонидовичу.
– В смысле?
– Дак все же на корпоратив поехали.
Точно, я и забыл. Планы резко поменялись, я прошел мимо опешившего охранника обратно к машине и направился в клуб, где проходит закрытый банкет для нашего банка.
Сейчас или никогда, решил я. Мне нужно поговорить с Вольской, высказать ей все, и тогда уже будь что будет. Не могу носить в это. Выбор у нее простой. Да или нет. Я уже все для себя решил.
Зашел внутрь, и в уши тут же ударили биты, словно молотками по затылку, я поморщился. Все были уже навеселе. И когда я проходил мимо, сразу садились прямее и пытались сделать вид, что они здесь не развлекаются, а думают о работе. Я стал оглядываться по сторонам в поисках Регины. Знал, что она где-то тут. Нутром чувствовал. И вот увидел ее – стоит около стены, с девушками беседует. Смеется. И я выпал из реальности. Какая она все-таки красивая. Настоящая. Не обращая внимания на сотрудников, которые здоровались со мной, пошел прямо к ней.
– Нам нужно поговорить, – без приветствий. Она вздрогнула от моего голоса. Резко вскинула голову и смотрит. Смотрит в самую душу, так, будто скучала. Не давая ей времени опомниться, беру за руку и тащу за собой к ВИП-кабинкам.
Регина
Его рука на моей коже – словно раскаленное железо. Мне казалось, от его ладони останется ожог. Захар как всегда в своем духе. Так бесцеремонно, на глазах у всего честного народа схватил меня и потащил за собой. Я была растеряна, испугана и даже не попыталась сопротивляться, позволила беспрепятственно увести себя.
Затянув меня в свободную кабинку, он закрывает за собой дверь. А потом приближается. Не спеша. Будто наслаждается тем, что загнал меня в ловушку. Словно я его добыча. Он подходит ко мне близко-близко. Наклоняется, оставляя между нашими лицами жалкие сантиметры пространства.
Моя грудь вздымается от рваного дыхания. Я в ступоре, не могу и слова сказать. И он молчит. А я… Я счастлива. Боже, как же я рада его видеть. Внутри все ликует и тянется к нему. Несмотря ни на что. Будто я принадлежу ему, только ему одному. Все это время я так скучала. Сама не своя была. А сейчас он здесь. Он рядом. И мне так спокойно, так хорошо.
Зар опускает взгляд на мои полуоткрытые губы. Я сглатываю, потому что желание его поцеловать пронзает мое тело мощнейшей вспышкой. Смотрит так, что мне приходится сильно сжать бедра, чтобы не растечься лужицей прямо у его ног. А в следующую секунду накрывает пониманием: в любой момент сюда кто-нибудь может зайти и у меня будут большие проблемы.
– Отпусти, – шепчу пересохшими губами. Вместо ответа, продолжая удерживать меня у стены, прижимается губами к моим. Он не пытается углубить поцелуй, не пытается отстраниться. Он просто стоит, прижавшись ко мне. Я нужна ему. Чувствую это. Каждой порой, каждой клеточкой впитываю его близость, его откровение. «Ты нужна мне», – молча говорят его губы. Меня начинает лихорадить. Тело сотрясает мелкая дрожь оттого, что собственные, спрятанные в самых потаенных глубинах души чувства лезут наружу.
– Если бы ты хотела уйти, то давно бы вырвалась. Признайся, Регина, самой себе, что тянет ко мне несмотря на то, что я мудак и испортил тебе когда-то жизнь.
Меня то лихорадит, то бросает в жар, когда он медленно, будто наслаждаясь каждым миллиметром моей кожи, ведет кончиком пальца по очертаниям моих губ, размазывая красную помаду. В его глазах столько граничащего с безумием восторга.
– Твое тело выдает тебя, Вольская. Ты ведь сама это чувствуешь, так не лги мне и себе, – произносит практически сиплым голосом.
– Чувствую, и что? – бросаю с вызовом. Я устала от его игр. – Что с этого, Зар? Стать твоей игрушкой? Вверить себя тебе? Ты меня не заслуживаешь. Сам ответь мне, зачем я тебе? Любишь? – смеюсь пересохшими губами и пытаюсь его оттолкнуть, но тщетно. Такое чувство, словно мое тело действует против разума, не поддаваясь импульсам головного мозга. Я понимаю, что должна бежать от него как можно дальше. И честно пытаюсь сделать это, но у меня даже рукой пошевелить не получается.
– Это не так, – рычит он сквозь зубы, приходя в ярость от моих слов. С силой впечатав спиной в стену, сжимает в ладони скулы. Его лицо искажает гримаса боли, когда он начинает говорить.
– Не говори мне, что Я чувствую, – голос Зара дрожит от эмоций. Первый раз вижу его таким… Настоящим. – Ты, мать твою, и понятия не имеешь, что я чувствую. Хочешь узнать, как я эту неделю подыхал без тебя? Как меня ломало? Этого хочешь? – его голос срывается. Он смотрит в мои глаза, словно под кожу проникает. Клеймит. Сквозь грудную клетку, прямо в сердце. Каждая его фраза – словно игла. И он вонзает их до упора. Мое сердце кровоточит. Больно так, что даже вздохнуть не могу. А он продолжает эту пытку:
– Я не знаю, откуда берутся чувства и что с ними делать. Знаю лишь, что нам будет вместе хорошо.
Я смотрю в глубину его голубых глаз, чувствую, как утопаю. Иду ко дну, забывая, как дышать. А потом мои руки на его лице, а мои губы впиваются в его спасительным поцелуем. Наслаждаюсь идеальным вкусом его губ. Впитываю каждую его частичку, каждую секунду нашей близости. Запоминаю. Понимая, что это все в последний раз… теперь уже точно.
Не знаю, откуда у меня нашлись силы отстраниться от него. Но я сделала это. Смотрела в его затуманенные глаза и чувствовала, что как что-то внутри жалобно скулит от боли. Скребется, прося не делать этого, не разрушать. Но так лучше. Так правильней.
– Хорошо будет, – произношу тихим голосом, соглашаюсь, не отпуская его взгляда. Вкладываю в свой всю имеющуюся решимость. Чтобы он даже не подумал усомниться в вынесенном мной вердикте. – Даже лучше, чем просто хорошо. Но я хочу стабильности… И ты не тот Миллер, который мне ее даст.
