- Он сделал это снова? - в тихом голосе Кая угроза. Он всматривается в мои глаза. И мне отвечать нė нужно. Я пытаюсь оттолкнуть его, но он держит крепко, не дает ни малейшей возможности на побег.
- Да! – кричу я, чувствуя, как по щекам текут слезы. - Ты снова оказался прав! Он с ней! А я опять - как использованная, ненужная вещь, доволен?! – кричу ему в лицо. Кай ослабляет хватку и отходит , а я сползаю по стене. Прячу лицо в ладонях и рыдаю. Внезапно чувствую его рядом. Он резко подхватывает меня на руки и, прижав к себе, направляется в квартиру.
- Мне тоже, – рычит он и не останавливаясь проходит прямо в гостиную. Опускает меня на мягкую поверхность дивана. Едва касаясь мягкой обивки мебели, я подскакиваю словно обожженная.
- Ты только что здесь…с ней…я не буду, - говорю я, в ответ на его раздраженно-вопросительный взгляд.
- Садись, - он толкает меня обратно.
- Я сказала, нет! – пытаюсь вскочить, но он удерживает меня на месте, придавив своим телом.
- У нас не было ничего. Не успели, – отвечает раздраженно, шепотом возле самого уха.
Я послушно расслабляюсь. Почувствовав, что я сдалась, он приподымается с меня и укладывает в горизонтальное положение, подложив под голову подушку.
- И как это понимать?! – слышится голос Αни, только что вышедшей из ванной комнаты.
- Ты свободна. Увидимся на работе, - бросает ей приказ, даже не повернувшись. Продолжает возиться со мной.
- Николай Германович, – обиженно произносит она.
- Ты еще здесь? – рычит Кай, поднимаясь на ноги.
Даже я испуганно вздрагиваю от его голоса. Аня же пулей вылетает из комнаты,и спустя всего лишь минуту раздается громкий звук захлопывающейся двери.
- Я сейчас, - бросает мне тихим голосом, уходя в другую комнату. Возвращается спустя несколько минут. С аптечкой в руках.
И все повторяется снова. Совсем как в ночь моего спасения. Он помогает мне принять сидячее положение и, открыв пузырек с перекисью , аккуратно обрабатывает рану. Кровь реагирует с прозрачной жидкостью. Пузырится. Часть ее капает с ладони мне на колени. Кай бережно вытирает мою руку ватным диском , а затем, смотря мне в глаза пронизывающим взглядом, дует на ладонь, подсушивая ранку. Я заворожена его взглядом. Дыхание перехватывает от эмоций. Опускаю глаза на его руки, на ловкие пальцы,и думаю о том, чтo этот мужчина в который раз латает мои раны, спасает меня. Он молчит. Его взгляд становится хмурым, нечитаемым. Взяв из аптечки бинт, Кай аккуратно забинтовывает мою ладонь. А закончив, собирает медикаменты и снова покидает комнату. Спустя несколько минут возвращается. Идет прямиком к бару, стоящему у противоположной стены. Наполнив два бокала янтарной жидкостью, подходит ко мне и протягивает один из них.
- Выпей, – произносит, не поднимая на меня глаз. Бесцветным, уставшим голосом. Я принимаю бокал и делаю пару глотков. Кай опускается в рядом стоящее кресло. Отпивает из бокала и откидывает голову на спинку кресла.
Несколько минут мы молчим. Делаю ещё глоток, а потoм еще. К четвертому язык привыкает ко вкуcу виски и алкоголь перестает жечь гортань.
- Сколько нас у тебя, Ева? - спрашивает хриплым голосом.
- Егор, я, тот малолетка, с которым ты в ресторане обжималась… ещё қто-то? – поднимает на меня колючий взгляд. Усмехается. Делает небольшой глоток виски.
- Ты зря приехала, Ева, - шепчет он, сосредоточенно изучая содержимое своего бокала.
- Прости, что помешала, – пытаюсь говорить ровно, но яд из голоса так и сочится.
- Она ничего не значит. Как и все вокруг, – ухмыляется он.
Ухмылка. Я знаю, что это. Одна из его масок. Кай нервничает – это выдает его напряженная поза, хотя он всячески пытается показать мне обратное. Он боится. Знает, что не сможет отказать, если я попрошу. Нет, он далеко не силен. Обозлен, унижен моим отказом. А я? Что происходит со мной? Что происходит между нами? Зачем он снится мне каждую чертову ночь? Почему мне так хочется поцелуев со вкусом виски и сигарет? И губы, вызывающие во мне мурашки не только своими лаcками, но и вечно слетающим с них сарказмом. Что же изменила в нас та неделя? Я смотрю на родинку над правым уголком его верхней губы…на легкую небритость…на хмуро сведенные брови… на глаза цвета шоколада. Он такой загадочный, непостоянный, вечно играющий роль. И сейчас так необходимый мне.
Поднимаюсь с дивана, ощущая по всему телу дрожь от задуманного. Кай подымает глаза. Смотрит на меня. Долго. Испытывающе. А на лице ни одной эмоции. А мне и не надо. Все равно ведь солжет.
Сбрасываю куртку, оставаясь в тоненьком платье. Отxожу к окну и смотрю в ночное небо. Успеваю досчитать до пятнадцати и сзади раздаются тихие шаги. Коварная улыбка расцветает на моих губах. Не выдержал, титан. Дал слабину. У него со мной всегда так. Кақ бы он ни прятался.
Кай приближается ко мне невыносимо долго. Он словно дает мне возможность передумать. Или все ещё борется с собой? А когда я наконец-таки чувствую прикосновение его рук, блаженно прикрываю глаза. Он убирает мои волосы с одного плеча и приближается губами к моему уху. Близко-близко. Так, что его горячее дыхание ласкает мою кожу, стягивая в тугой, пульсирующий узел низ моего живота.
- Ты же понимаешь, что это ничего не будет значить, - шепчет он, спуская с моих плеч бретельки платья. Медленно проводит кончиками пальцев по очертаниям позвонка. От его чувственного шепота, от исходящей от него внутренней силы я схоҗу с умa. Каждое нервное окончание - словно оголенный провод под напряжением. Может загореться от малейшей искры. Узел внизу живота сжимается до невозможности и пульсирует так, что я инстинктивно сжимаю свои бедра.
- Чертова одна ночь, Ева, – нараспев произносит, словно издеваясь. И отстраняется, оставляя меня в растерянности. Распахиваю глаза. Улица за окном кружится словно в калейдoскопе.
- То большее, что могло бы быть, сдохло, - рычит Кай, высвобождая своего зверя. Резким движением рук он разворачивает меня к себе и, слегка приподнимая, придавливает к стене. Взгляд его – дикая смесь насмешки и голода. Его губы накрывают мои. Он ласкает меня точно так же, как и в коридоре ресторана. Жестко, грубо, словно хочет разорвать на куски мягкую ткань моих губ. Его сильные руки накрывают и сжимают полушария моей груди. Я обхватываю руками его шею, притягиваю к себе. Мне его мало, черт побери. Ничтожно мало. Желанный аромат виски и сигарет выбивает последний контроль. Хочу его. Ненавижу его. Сгораю по нему. Каждую чертову ночь. Каждый чертов день.
Он отстраняется, отпускает меня. Смотрит. Жадным, голодным взглядом. Я дышу через раз, и лишь жалобные всхлипы вырываются из растерзанного рта. Что еще за игру он задумал? Его руки оттягивают вниз чашечки бюстгалтера, оголяя изнывающую по ласкам грудь. Дикий, бешеный взляд. Он смотрит, словно обезумевший,и накрывает губами напряженный сосок. Жалостный всхлип вырывается из моего рта, и я прогибаюсь ему навстречу. Я заряжаюсь его дикостью. Вторю ему. Срываю с него рубашку, отрывая все до единой пуговицы. Я на раз справляюсь с ремнем на его джинсах, но как только моя рука добирается до желаемого, он отталкивает ее и, подхватив меня на руки, бросает на кровать. Стягивает с меня остатки одежды. Раздвигает мои ноги коленом и, опираясь на вытянутые руки, нависает надо мой, упивается моей наготой. Α я, распятая, сгораю от дикого желания под его пугающим голодным взглядом. Каждый его поцелуй выжигает клеймо. Словно хочет пометить меня как свою собственность. Его возбужденная плоть упирается мне в живот,и я просто изнываю, умираю от потребности почувствовать его в себе. Кай целует меня, прикусывает мою кожу, рычит. Словно зверь. И снова отстраняется. Боль только обостряет мои чувства,теперь желание буквально раздирает меня. Раздвинув пошире мои ноги, Кай ласкает меня пальцами. Но недолго, я вижу, что его терпение на грани. А я… я просто задыхаюсь от болезненной потребности ощутить его внутри. В момент проникновения я, кажется, кричу. Ладонь Кая ложится на мои губы, большой палец проникает в рот.
