– Я спросил про Марка, – проговорил я как можно спокойней, – у тебя есть его номер, женщина?
Если бы взгляд мог убивать, я бы уже валялся трупом, причем несколько раз.
– Есть, – прищурившись, процедила мать Ульяны сквозь зубы.
– Давай, звони ему, – скомандовал я ей, и она скрепя сердце нехотя набрала его телефон.
***
– Марк, о чем ты вообще говоришь?! Что значит, еще вчера ушла, и у нее нет телефона?! – верещала Настя, но я не верил ни одной ее эмоции, слишком все наигранно и неправдоподобно звучало из ее уст.
– Хватит орать, женщина! Дай сюда телефон.
Не дожидаясь, пока она очнется, я выхватил у нее трубку. Конечно, я мог бы и со своего номера набрать, но кто знает, вдруг этот пидор не взял бы трубку.
– Послушай, утырок, – проговорил как можно спокойней, – сейчас собери в кучу все свои проебанные и пропитанные алкоголем мозги и вспомни все до мельчайших подробностей с того момента, когда к тебе приходила Ульяна, иначе…
– …а что ты меня запугиваешь?! – послышался дерзкий голос в динамике. – Я уже все сказал, как было, ее мамашке.
– Слушай меня, – начал злиться я, – повтори, значит, еще раз, и если я услышу хоть одну нестыковку, то поверь, тебе это обойдется дорого.
– Ой, ты только и можешь запугивать детей, придурок.
– Твою мать, ты труп, ублюдок, – со свистом вырвалось у меня.
– Стой… стой… – визгливо пропищал Марк, – это я от волнения, за Ульку волнуюсь. Я же сказал уже, что она пришла ко мне, без телефона, потому что дома его забыла, а у меня в этот момент девушка была, они немного повздорили, и когда я ушел переодеться, она в этот момент убежала.
– Девушка? У тебя? Я так и думал, что ты пиздабол, а не пидор. Во сколько это было по времени?
– После обеда. Может часа в три-четыре. Я не могу точно вспомнить.
– Назови свой адрес?
– Зачем?
– За надо… адрес! – рявкнул я в трубку так, что все присутствующие в кабинете вздрогнули, а Настя опять начала всхлипывать. Гребаная актриса.
Когда этот молокосос сказал адрес, я сбросил вызов.
– Так, – встал со стула и прошелся по кабинету, – женщина, во сколько ты вернулась домой?
– Я… – тихий всхлип, – сразу, как только позвонили соседи, но Ульяны уже не было дома.
«Та-а-а-ак, значит…» В голове начали роиться мысли.
– Сколько было времени? – еще раз спрашиваю ее, уже более жестко.
– Ну, не помню, может, часов в девять, может, чуть пораньше, – прогнусила она.
– Блядь, посмотри, во сколько тебе звонили соседи, и узнай точное время, – моему терпению приходил конец.
– Да что вы кричите-то на меня, я сейчас в полицию позвоню, пусть ее ищут…
– Насть, они не кинуться искать ее сразу, – тяжело вздохнул Валентин.
– Вот, ты слышишь, что тебе говорит человек? Напряги свои мозги и вспомни точное время.
Я достал свой телефон. Посмотрел во сколько сделал перевод, и во сколько пришло ответное смс от Ульяны.
– В девять. Я была дома в девять.
– А что так поздно? Пробки, что ли? – глумливо прокомментировал ее слова.
– Вас это никак не должно касаться, – вспыхнула она, отчего лицо покрылось красными пятнами.
– Как видишь, коснулось, и теперь нам нужно действовать сообща, чтобы вернуть твою дочь, понимаешь?! Нет?! Твоя дочь пропала, а ты ломаешь комедию.
– Откуда ты можешь знать, что она пропала?! Она и до этого могла пропадать по несколько дней, а потом всегда возвращалась!
– Истеричка!
Я больше не мог находиться с ней в одном помещении. Дернулся в сторону выхода, но тут же в мою руку, будто клещами, вцепились женские пальцы.
– Найдите ее, пожалуйста. Я не переживу, если с ней что-то случится, – плача попросила она.
– Я сделаю все возможное, чтобы найти ее, – я посмотрел ей прямо в глаза, – но когда найду, не надейся, что она останется с тобой, – и сбросив ее руку, вышел в коридор.
– Амин, здесь надеяться не на кого, нужно вызвать сюда наших ребят. И пусть прихватят с собой Лимаму, надеюсь, она со своей чуйкой не подведет нас.
– Да, шеф, сейчас все сделаю, – Амин чуть отстал от меня, и через секунду я уже слышал, как он общается на хинди с начальником безопасности, который сейчас находился в Мумбае.
А мой мозг продолжал бурную деятельность внутри черепной коробки. Но как я ни пытался отделаться от мысли о том, что Ульяну похитили, стараясь забить ее мыслями о том, что девчонка наебала меня и свалила в какую-нибудь чертову дыру, похищение все же вылезало на первый план и не давало мне покоя. И от того, что я не мог понять, для чего похитили девчонку, становилось херово внутри. Неопределенность заставляла вылезать клокочущую в горле панику наружу. Я провел ладонью по вспотевшей шее и, повернув за угол коридора, остановился как вкопанный.
– Мне кажется, эта Настя что-то не договаривает, – пробубнил себе под нос и, достав телефон, зашел в программку. Проверил последнее местонахождение телефона Ульяны. В десять вечера, именно в десять, ее аппарат находился по тому адресу, где она живет, а это значит, либо пиздит Настя, либо пиздит программка.
Развернувшись на пятках в противоположном направлении, я пошел обратно к кабинету.
– Шеф, вы куда?
– Разобраться нужно кое в чем, – рыкнул я в его сторону, и парень решил больше не приставать с ненужными вопросами.
– Слушай, женщина, – начал я с порога, заметив, как от Анастасии в сторону отскочил Валентин, – я не могу понять, насколько ты честна со мной, потому что на данный момент я понимаю, что ты мне врешь.
– Я?! Вру?! Но как?
– А это я сейчас и проверю, – хмыкнул я и, подойдя к Валентину, в один миг скрутил того в тугой узел.
– Ай-а-а-а-ай-а-а-а! – завопил тот.
– Если ты мне не скажешь правду, то он лишится…
Блядь, я даже договаривать не стал. Все эмоции были написаны у нее на лице. И по тому, как каждый мускул искажался в агонии, я понимал, что она сейчас почти физически испытывает ту же боль, что и Валентин.
– Тогда объясни мне, как?! Как ее телефон мог в десять часов вечера находиться у вас в квартире? – утробно прорычал я.
– Этого не может быть! – взвизгнула женщина и подскочила к парню в тот момент, когда я толкнул его от себя. – Валя, Валя… тебе сильно больно?
Тот жалобно завыл.
– ЧУДОВИЩЕ! – кинула она мне в лицо. – Я теперь всю жизнь буду жалеть о том, что связалась с тобой, МОНСТР!
– Можешь хоть обжалеться, женщина… или мама? – с иронией выгнул я бровь, а у Насти челюсть отвисла от услышанного.
