— Идиоты! Не чувствуете, что ли? Ветер крепчает! «Дьявол» вдруг содрогнулся от толчка, и Мадрид еле удержался на ногах, а Боули простонал:
— Вот чёрт! Сели на мель! Киль скребёт по грунту!
Рокко Мадрид выхватил палаш и в бессильном бешенстве рассёк воздух:
— Ну так беритесь за вёсла, за багры, за что угодно! Должны сняться, пока Турон не ушёл! Ты, ты и ты — бегом к носовой пушке! Зарядить цепным ядром! Я снесу ему мачту, когда он к нам подойдёт!
На палубу упало несколько тяжёлых капель дождя, а Мадрид застыл на коленях у пушки, держа в руках тлеющий фитиль. Прищурившись, он глядел поверх ствола на то место, где должна была появиться «Мари».
— Посмотрим, далеко ли улетит наша французская птичка, когда у неё перебьют крыло! Ха! Вот и она…
Как раз в эту минуту Португальцу и Боули удалось столкнуть корабль с мели. Они налегли на штурвал, корабль слегка повернулся, и корма высвободилась из подводной западни. От толчка Мадрид, заряжавший пушку, упал навзничь.
Глава 8
Заметив краем глаза вспышку выстрела и тут же услышав знакомый пронзительный свист, прорезавший ночной воздух, Бен ничком бросился на палубу. Нед подкатился сзади к Турону и, толкнув его под колени, сбил с ног. Бамс! Раздался оглушительный треск рвущейся парусины.
Турон вскочил и закричал рулевому:
— В море! В море! Выводи в море! В нас стреляют!
Накренившись, «Мари» зигзагами двинулась в затянутое дождём Карибское море, лавируя, чтобы уйти от опасности.
Отряхиваясь от дождя, Нед безмолвно взывал к другу: «Бен, это же не „Летучий голландец“, призраки не могут стрелять из пушек». — «Тем более цепными ядрами, — поддержал Лабрадора Бен. — Я сразу узнал их по звуку, такими ядрами в нас стрелял капер».
Сильные руки Турона подняли Бена.
— Вставай-ка, счастливчик! Посмотри, что делается!
Бен увидел прямо над собой всё, что осталось от фока, — бьющиеся на ветру клочья парусины. Анаконда передал штурвал Пьеру и тоже подошёл посмотреть. При виде того, что осталось от паруса, он только присвистнул:
— Кто-то хотел срезать нашу фок-мачту. Кто это был, капитан?
Турон, протерев стекла от дождевых капель, оглядывал берег в подзорную трубу.
— Это «Дьявол»! Я и забыл про него! Хитрюга Мадрид, видно, выследил нас. Ха! А целиться он так и не научился! Ну продырявил парус! Эко дело! Вот если б он попал в цель, быть бы нам без фок-мачты!
— Так-то оно так, капитан, — отрезвил Турона Анаконда, — только будь мы на гребне волны, а не внизу, вас и ваших друзей, что приносят удачу, разорвало бы на куски.
Турон, не терявший склонность иронизировать даже в самой серьёзной переделке, без улыбки бросил:
— Да, не видать бы тогда Неду собственного корабля, не стать капитаном!
Все расхохотались, а Нед с укоризной подумал: «Не вижу тут ничего смешного!»
Турон снова вгляделся в горизонт и перестал шутить:
— Ну, теперь у нас положение аховое. С одной стороны — английский капер, с другой — испанец. Скажите, господин Анаконда, как бы вы поступили в таком переплёте?
Послышался низкий басовитый смешок:
— Я бы применил «Тринидадский трюк», — сказал гигант рулевой.
— Что это такое? — Бен переводил взгляд с одного на другого.
Турон подмигнул ему:
— Анаконда, объясни, а я встану к штурвалу.
— Это хитрый и опасный номер, — сказал гигант рулевой, — хорошо, если нам удастся его провернуть. Пусть Мадрид за нами гонится, а мы пойдём напролом, прямо в лапы каперу. Мадрид, значит, будет сидеть у нас на хвосте. Мы уберём парус и подпустим испанца поближе. Ему-то будет видно только нашу корму, он заметит, как мы медленно идём, и решит, что повредил нам мачту. Англичанину же придётся подставить нам свой борт, а он этого не захочет. В последний момент мы выстрелим из пушек по обоим — в Мадрида с кормы, в капера с носа, быстро поставим паруса и унесёмся на восток в ночную темень! Дальше — капер знает, что он не имеет шансов догнать «Мари», у него же сломана фок-мачта. Зато у каперского судна хватит орудий, чтоб расстрелять любого пирата. А «Дьявол» — добыча куда более завидная, чем мы, и стоит у них перед носом. Что бы ты сделал на месте капера, Бен?
— Атаковал бы испанца, — сразу же ответил паренёк.
* * *
На «Девонской красавице» вперёдсмотрящий отёр дождевую воду, заливавшую глаза, и крикнул капитану Тилу, мужественно стоящему у штурвала:
— Сэр, француз прёт прямо на нас! Капитан, сэр! За ним в кильватере ещё какой-то корабль! Клянусь, капитан, — ещё один!
От волнения у Тила даже стал срываться голос:
— Меняем галс! Нельзя подставлять борт им обоим!
Корабельный плотник и его подручный все ещё связывали мачты с помощью троса и весла. С верхушки фок-мачты трос спускался до трёх четвертей высоты грот-мачты, образуя петлю. Плотник вставил в обвисшие канаты весло и, закручивая его, выровнял их так, что между мачтами будто струну натянули. Но вдруг «Девонская красавица» круто повернула, глубоко зарывшись носом в порождённую ею же высокую волну. Несчастный плотник, стремясь удержаться, отпустил весло и тем подписал себе смертный приговор — вырвавшись, весло закрутилось с бешеной скоростью и со всего размаха ударило плотника по лицу, тот мигом слетел с фок-мачты. Тело его ударилось об ограждение и исчезло в ночных глубинах Карибского моря.
— Человек за бортом! — истошно завопил Джоби. Капитан Тил скрипнул зубами. Судьба дурака, умудрившегося во время манёвра в штормовом море упасть за борт, его мало заботила. Не успев моргнуть, он присел, так как с носа «Мари» прогремел пушечный выстрел.
* * *
Рокко Мадрид, наблюдавший за морем с кормы «Дьявола», был несказанно удивлён, услышав грохот выстрела.
— Пепе! Что там затеял французишка? Куда он палит?
Пепе, который до сих пор не отрывал глаз от «Мари», размахивая руками, завопил сверху:
— Капитано! Я вижу перед французом какой-то корабль! Турон стреляет в него!
И в эту самую минуту Анаконда выстрелил из кормовой пушки по кораблю Мадрида, шедшего в кильватере «Мари». Бушприт и ограждение балкона разлетелись в щепки. В воздух фонтаном взметнулись обрывки канатов, куски железа и дерева. В ту же секунду «Мари» ещё раз выстрелила по каперу и под корень срезала фок-мачту. Она нелепо повисла на переплетённых тросах, крепивших её к грот-мачте.
* * *
И на «Дьяволе», и на капере царило смятение, трещал огонь, все застлало дымом. Турон воспользовался неразберихой и завершил свой «Тринидадскии трюк». Все паруса на «Мари» были подняты, фок, повреждённый цепным ядром, заменили новым. Корабль был готов к дерзкому манёвру. Турон, над головой которого снова наполнился ветром и зашумел новый парус, повернул штурвал, «Крошка Мари» накренилась так, что паруса скользнули по волнам. Бен скорчился под трапом, изо всех сил стараясь удержаться на месте и чувствуя, как крепко прижимается к нему Нед. «Крошка Мари» погрузилась носом в волны, взметнув вверх высокий бурун. На короткий миг её качнуло на штормовой волне, и она обратилась бортами к вражеским кораблям. Но Турон резко повернул штурвал вправо, и «Мари» легла на заданный курс. Быстроходное судёнышко, словно стрела из лука, понеслось в море, подгоняемое штормовым ветром. Вслед беглянке прогремели две пушки — одна с капера, другая с испанского пиратского корабля. Пути ядер пересеклись позади «Мари», и они с шумом плюхнулись в тёмные карибские волны. Стоя на палубе своего корабля, летящего в ночную тьму, Турон хохотал, как сумасшедший.
