— О Разанах можно услышать самые разные истории, — проговорил граф, поглаживая жидкую бородку, — кто говорит, что они из Африки, кто — что с Карпатских гор. Думаю, все это сказки, их распространяют сами Разаны, стараются вселить страх в невежественных крестьян. Мне говорили, что они напускают на людей порчу, превращают мужчин, женщин и детей в рыб, животных или птиц. Они рассчитывают на суеверных и управляют простодушными людьми, внушая им ужас перед непознанным.
Снова надев кольцо с печаткой на палец, старый джентльмен вздохнул.
— Мой брат Эдуард не боялся ничего. Пока Разаны выхаживали его — а они наверняка знали, кто он такой, иначе просто убили бы и забрали лошадь и оружие, — Эдуард влюбился в их дочь. Она была единственной дочерью Разанов и славилась необыкновенной красотой. Разлина — так звали девушку — сама ухаживала за Эдуардом, никого к нему не допускала. Её мать Магуда не возражала, чтобы молодые люди оставались вдвоём. Когда брат совсем поправился, он привёз новобрачную сюда и они счастливо прожили два года. Для Разанов это был лёгкий и законный путь укрепиться в Вероне — в городке, о котором они давно мечтали. Разлина и Эдуард прошли своего рода церемонию, которая у Разанов считается свадьбой. Как эта честная, мягкая по натуре девушка могла жить среди таких нечестивцев, как Разаны, я никогда не понимал. Но судьба была жестокой к дому Брегонов. — Произнеся эти слова, граф замолк, словно ему трудно было продолжать.
К нему подошёл Нед, положил голову на колени и, подняв на него добрые, сочувствующие глаза, беззвучно передал Бену: «Бедняга граф, посмотри, какое у него печальное лицо».
Бен кивнул и мягко коснулся рукой плеча старого графа.
— Что случилось, сэр? — переспросил он. Промокнув платком глаза, хозяин дома продолжал:
— Разлина умерла, произведя на свет их первенца, сына. Горе так потрясло Эдуарда, что он был не в силах даже взглянуть на ребёнка. Он заперся в своих покоях. За новорождённым, окрестив его Адамо, ухаживали мы с Матильдой. Это был печальный дом, мои юные друзья, в него пришло горе, траур, для всех нас словно свет померк. Потом, дня через три после смерти Разлины, её родственники — мать Магуда с четырьмя своими братьями, — словно по волшебству, появились на ступенях этого дома. В жизни не видел я женщину столь зловещего и дикого вида, как Магуда Разан, — ну настоящая ведьма! Она была в траурных одеждах, а лицо разрисовано какими-то странными символами. Магуда палкой колотила в мою дверь. Эдуард не захотел к ним выйти и поговорить, он даже взглянуть на Магуду не пожелал. Она потребовала, чтобы ей отдали тело её дочери. Она похоронит её в горах, в склепе Разанов. Я не мог ей отказать. Но самое страшное, что она хотела забрать и маленького Адамо!
Доминик с тревогой посмотрел на старика:
— Но вы ведь не отдали ребёнка, правда, сэр?
Глаза графа дерзко блеснули.
— Нет! Я не мог отдать новорождённого младенца этим людям. Не мог! Магуда и её братья уехали, увозя в гробу прах Разлины. Братья ехали молча, а Магуда Разан рычала, как раненая тигрица. Она так и сыпала проклятьями, проклинала Эдуарда, меня и дом Брегонов. Жители Верона так перепугались, что разбежались и попрятались по домам. По мановению её руки в воздухе возникали огонь и дым, она призывала возмездие и смерть, обвиняла моего брата в том, что потеряла дочь. Наконец Разаны уехали, исчезли, оставив после себя только клубы дыма и догорающий пепел.
— Этим всё и закончилось? — не выдержала Кэрей.
— Нет, дитя моё, это было только начало, — покачав головой, ответил старый граф. — Верон стал жертвой воров, ареной грабежей, пожаров и вообще всяких коварных преступлений. Как я ни запирал ворота, сколько стражников ни ставил на стены, Разаны все равно находили лазейку. Однако дом мой я окружил вооружёнными людьми, я не хотел расставаться со своим племянником, с Адамо.
— Держу пари, что вы очень любите его, сэр, — улыбнулся Бен.
Граф снова стал вытирать глаза.
— Люблю? — хрипло переспросил он. — Да Адамо мне дороже жизни! Волосы у него чёрные, как вороново крыло, и глаза тоже чёрные. Даже ребёнком он был физически крепок, силён и широк в кости. Но он был очень тихий, очень, очень тихий. Всё время молчал, никогда не плакал, громко не смеялся, даже не улыбался. Доктора осматривали его и заверяли меня, что говорить он может, что он не родился немым. Иногда он, бедняга, звал Матильду: «Тильда!» Мой брат Эдуард не в силах был находиться рядом со своим сыном. Слышали ли вы что-нибудь подобное?
— И что стало с Эдуардом? — не мог не спросить Бен.
Граф повернул на пальце кольцо.
— Это его кольцо. Он носил его на мизинце, но оно велико даже для моего указательного пальца. Можете себе представить, каков был Эдуард? Тем не менее он погиб, сделав всего глоток вина. Я уверен, без Разанов тут не обошлось. Кто-то из них прокрался в дом, проник в покои брата и отравил вино. Это произошло ровно через два года после смерти его жены, день в день. Ну вот, а теперь позвольте рассказать вам, чем всё закончилось, рассказать самую ужасную часть этой печальной истории. В день, когда мы хоронили Эдуарда, Матильда хлопотала на кухне, а я был на похоронах. День стоял солнечный, тёплый, и она позволила маленькому Адамо поиграть на ковре в саду. Она приглядывала за ним из окна. Но стоило ей отвернуться, как он исчез!
Бен воскликнул:
— Разаны!
Граф кивнул и наклонился, опустив голову на руки.
— Летом будет восемнадцать лет, как это случилось. С тех пор я не видел мальчика и ничего о нём не слышал.
Бену было искренне жалко графа Брегона, но он с удивлением спросил:
— И вы не пустились на его поиски, сэр?
Устало прикрыв глаза, старик ответил:
— Разаны прислали мне письмо. Они прикрепили его к стреле, пущенной через садовую стену. Если я попытаюсь покинуть Верон, они нападут на мой дом и захватят все мои земли. К письму была приложена прядь волос мальчика — так они доказали, что Адамо у них. Я послал на его розыски две пары смелых людей. Они не вернулись. Теперь вы сами видите, какой передо мной стоит выбор. Я стал пленником в собственных владениях, и после всех этих долгих лет я даже не знаю, жив ли ещё Адамо!
Все сидели молча, потрясённые историей старого господина. Граф сидел неподвижно, закрыв глаза и опустив голову на руки. В кухню со слабым дуновением прогретого солнцем воздуха доносился ярмарочный шум. За окном в саду к трелям соловья присоединился чёрный дрозд.
Бен мысленно обратился к Неду: «Ну что ж, теперь ясно, зачем Ангел прислал нас сюда. Мы должны помочь этому доброму человеку, вернуть ему племянника. Что ты думаешь, дружище?»
Пёс поднял голову с коленей старика и ответил: «Только покажите мне хоть одного из этих Разанов, и я наведу порчу на заднюю часть его брюк. Мне нравится этот старый господин, Бен. Мы должны ему помочь. Я с тобой и уверен, что Кэрей и Доминик тоже будут с нами».
— А вам известно, сэр, — первым нарушил молчание Бен, — где в горах живут эти Разаны?
