– Мы все молимся об этом, – с напускным благочестием сказал Эдвард и пристально посмотрел на сестру. – Ты еще не?..
Он жутко расстроился, когда она сообщила ему о потерянном ребенке.
– Пока нет. А Нан? У вас тоже есть надежды, особенно теперь, когда ты имеешь титул и поместья, которые можно передать по наследству.
Эдвард тут же помрачнел:
– Пока нет.
– Тогда я буду молить Господа, чтобы он благословил и тебя тоже.
Эдвард уехал в Хансдон, и Генрих тут же оповестил всех, что в скором времени примирится с Марией. Придворные сразу полетели к ней, чтобы заручиться ее расположением.
По возвращении Эдвард был очень зол:
– Они прямо-таки рвались к ней, жадные до крови стервятники. Мне пришлось отправить всех назад. Мария больна. Напряжение, которое она испытала, каясь и выражая покорность отцу, оказалось слишком сильным.
Услышав об этом, Генрих встревожился. Правда, остался верен себе: ему ни на миг не показалось, что основной причиной страданий Марии был он. Нет, король считал, что его дочь сама во всем виновата. Тем не менее Генрих обеспокоился достаточно сильно для того, чтобы отложить официальный прием при дворе по поводу возвращения дочери.
– Мы сами съездим к ней, – сказал он Джейн.
Так и получилось, что однажды солнечным июльским утром они с Генрихом, одетые просто, чтобы не привлекать внимания, скакали на лошадях по дороге в нескольких милях к востоку от Хакни.
– Я послал своих офицеров за Марией, ночью ее тайно привезли в Кингс-Мэнор, – объяснил король.
Мария ждала их на месте, сильно нервничала и напоминала тень себя прежней. В последний раз Джейн видела ее, когда ей было шестнадцать: тогда Марии разрешили совсем ненадолго приехать в Элветам к королеве Екатерине. Это случилось четыре года назад. Тогда она тоже была нездорова, и ее состояние только ухудшалось из-за разрыва родителей, но тем не менее Мария была милой миниатюрной девушкой с красивыми рыжими волосами и цвела свежестью юности. Теперь же, когда Генрих поднял ее из реверанса, вид у нее был болезненный и затравленный.
– Моя дражайшая и любимейшая дочь! – выдохнул Генрих и прижал ее к себе.
Джейн заметила слезы у него на глазах и предположила, что его тоже шокировал вид Марии.
Он был с ней мягок, добр и нежен.
– Я привез к вам вашу добрую матушку, королеву Джейн, – сказал Генрих, и Мария начала опускаться на колени, но Джейн не дала ей это сделать – она взяла падчерицу за руки и крепко обняла.
– Вы даже не представляете, какого верного друга имеете в лице королевы, – сказал Генрих.
Мария робко улыбнулась:
– Я знаю, что многим обязана вашей милости.
Генрих отвел их в главный зал и попросил Марию сесть между ним и Джейн. Он разглядывал дочь пронзительным взглядом голубых глаз, на лице его отображались разные эмоции.
– Я глубоко сожалею, что так долго держал вас вдали от себя, – сказал он, и тут Мария потеряла самообладание – по ее щекам потекли слезы.
– О мой дорогой отец, как я скучала по вас! – плача, проговорила она.
Генрих задыхался от волнения.
– Больше я этого не допущу, – пообещал он. – Забудем прошлое и будем смотреть в будущее. Я сделаю для вас все, дитя мое, раз теперь мы снова в совершенном согласии с вами.
Джейн вынула из сумочки маленький бархатный мешочек и вложила его в руку Марии:
– А я стану подругой вашей милости.
– Ничто не доставит мне большей радости, мадам, – улыбнулась Мария. – Вы всегда были так добры.
Глаза принцессы увлажнились слезами благодарности. Открыв мешочек, она онемела и выложила на ладонь красивейший бриллиант.
– В знак нашей дружбы, – сказала ей Джейн.
– А это от меня, – добавил Генрих и протянул Марии украшенный кисточками кошелек. – Здесь тысяча крон на ваши маленькие удовольствия. Отныне и впредь вам не придется беспокоиться о деньгах, потому что вы будете получать, сколько пожелаете.
Остаток дня прошел в очень приятной атмосфере: Мария и Генрих начали чувствовать себя свободнее в обществе друг друга, и Джейн лелеяла добрые надежды на будущее. Марии очень понравилась лошадь, привезенная Эдвардом, и Джейн заверила девушку, что у той много друзей при дворе. После вечерни, когда гости собрались уезжать, пообещав Марии, что скоро навестят ее еще раз, вид у девушки уже был не такой затравленный и настроение ее поднялось.
– Обещаю, отныне с вами будут обращаться хорошо! – крикнул ей с седла Генрих. – Когда вы поправитесь, то должны вернуться ко двору. Вы будете наслаждаться свободой, какой до сих пор не знали, и я прослежу за тем, чтобы вам служили с церемониями и почестями, как второй леди в королевстве после королевы Джейн. Вы ни в чем не будете нуждаться!
Он послал ей воздушный поцелуй, вместе с супругой выехал через гейтхаус, и они вдвоем поскакали по дороге, ведущей в Лондон.
– Ни один отец не мог бы проявить к дочери больше любви, – сказала Джейн.
– Ни одна мачеха не могла бы быть более приветливой! – ответил комплиментом на комплимент Генрих. – Я рад, что теперь мы с Марией снова добрые друзья.
– И она тоже, уверяю вас. Она вне себя от радости, что снова вернулась в милость.
Лучшего исхода ни сама Джейн, ни даже Шапуи представить себе не могли. Осталось вернуть Марии титул принцессы Уэльской, но это не имело особого значения, потому что теперь она и без того будет иметь все, что захочет, в неограниченных количествах.
Верный своему слову, Генрих начал отправлять дочери в подарок деньги, в то время как Джейн, согласуясь с привезенным Эдвардом списком, посылала Марии дорогие придворные платья. Мастер Кромвель подарил ей еще одного прекрасного коня и по велению короля взял на себя надзор за воссозданием двора Марии.
– Прочтите это, Джейн, – сказал Генрих за завтраком через несколько дней после встречи с дочерью и передал ей письмо.
Оно было от Марии – с благодарностью за совершенное примирение между ними. Кроме того, Мария вновь выражала надежду, что ее дражайшая матушка королева скоро родит ее отцу новых детей. Это тронуло Джейн.
Она легла спать в прекрасном настроении. Прошло уже шесть дней, как у нее должны были начаться крови, и королева лелеяла тайную надежду, что, может быть, беременна. Отношения Генриха с Марией наладились, и Джейн полагала, что есть хорошие шансы на претворение в жизнь и других надежд. Если она родит сына, Генрих наверняка станет более сговорчивым и скорее согласится восстановить Марию в правах на престол.
Глава 29
1536 год
Утром Джейн не встретилась с Генрихом, потому что он заседал в Совете. Не видела королева и Маргарет Дуглас.
