– Я так рада, что Лисо свободен! – с жаром прошептала она. – Он хороший и заслуживает прощения, чего бы он ни натворил. – И спасибо тебе за экскурсию!.. – Она неожиданно положила голову мне на грудь. По-детски, но так сладко. Я позволил себе слегка нагнуться, чтобы положить голову ей на плечо, попутно вдохнув аромат ее волос – каково? – зафиксировать руки на ее ягодицах, отметая манящее желание захватить их в плен, чтобы у нее не осталось выхода, как кроме обхватить меня крепко своими стройными ножками. – Я хотела бы тебя кое о чем попросить… – нерешительно прошептала она. Теперь в ее голосе скользило доверие, будто мы были давно знакомы, более того, состояли в неком тайном сговоре. – Ты, конечно же, знаешь про гибель большей части икры креветок? Так вот, я хочу!.. Я просто обязана, не в силах оставаться равнодушной!
– Ева… – я попытался ее прервать, сознавая, насколько большую глупость совершил, не отняв вовремя из ее рук кокосовой чаши с зельем. Думал, что мне станет забавно, но ошибся. Я вырвал эту девочку из привычного мира и не смог позаботиться о ее безопасности. Конечно, от ударной волны галлюцинаций она не умрет – никто еще не умирал – но что вытащит из ее души это зелье истины? Возможно, она и сама об этом пока не подозревает.
– Я все решила, – серьезно объявила она мне, – мы организуем в моем бунгало штаб. Ты же не будешь против, если я перееду к тебе?
Заявление смелое, наверняка не в духе ее обычного состояния.
– Я привык жить один, – не удержался я от усмешки.
– Значит, теперь ты привыкнешь жить со мной! – твердо заявила Ева.
– А спать? – меня понесло.
– Тоже. Пойми, что сейчас очень важно уделить внимание проблеме массовой гибели возможного потомства креветок! И мы должны как можно скорее на все это решиться! – она глубоко дышала, озадаченная этой странной всплывшей в сознании рядового менеджера проблемой.
– Тогда нам, видимо, стоит вернуться? – осторожно предположил я.
– Непременно! – вспыхнула она. Клянусь, она и в сексе будет не менее жаркая! – Я соберу вещи и сегодня же перееду к тебе.
Гордо высвободившись из моих объятий, она быстрым шагом направилась по береговой линии.
– Эй, – окликнул я ее, – нам в другую сторону.
Некоторое время мы шли молча. Я размышлял над проблемой массовой гибели потомства креветок в разрезе проявившегося в Еве сострадания.
– Я хочу искупаться! – резко остановилась она, одним движением снимая с себя топ. Это мне нравилось больше, если не принимать во внимание возможности кратковременной потери сознания во время сильного опьянения зельем. – А ты останься на берегу!
– Не испугаешься темноты? – подмигнул я ей.
– Бородач, – обратилась она ко мне, стягивая узкие шортики, – ты решил, что я из пугливых? Тогда ты сильно заблуждаешься.
Cпорить с ней сейчас по поводу моего прозвища, бесполезно. Хотя, признаться, мне и самому уже начинала надоедать моя борода. Четко решил укоротить ее, как только возьму эту самоуверенную крошку. Не за горами, значит.
Я медленно разделся, наблюдая, как она входит в черноту океана. Холодный мозг советовал поторопиться.
– Океан!.. Океан… Океан… – она, шумно дыша повторяла это, размахивая руками, призывно виляла попой и медленно входила в воду.
Разбежавшись, довольно быстро догнал ее, уже вошедшую в воду почти по пояс, осторожно взяв за руку – неизвестно, какие мысли в тот момент всплыли в открытом портале этой маленькой головки. Ева остановилась и внимательно на меня посмотрела, не отрывая руки. Свободной рукой она медленным движением вытащила из волос заколку, и прическа распалась. Темные локоны заструились по ее плечам. Нельзя было не признать – она была очень красива. Но как бы сильно мне ни хотелось смять эту пугливую красоту, я сдержался.
– Я не в себе, да? – серьезно и немного испуганно спросила меня Ева.
– Скоро пройдет, – соврал ей я, точно зная, что таким количеством зелья ее зацепило, по меньшей мере, на сутки.
– Поцелуй меня, пожалуйста…
Признаться, я не ждал такого так скоро.
Осторожно провел пальцами по контуру ее лица, приближаясь к ней плотнее. Она опустила глаза. Я положил свою раскрытую ладонь на ее обнаженную спину и ощутил, что она вся дрожит. Черт побери! Мне невыносимо захотелось ее сжать в своих объятьях, поднять на руки и отнести к себе в бунгало – мы не дошли до него каких-то пятьсот метров – чтобы всю ночь напролет согревать и вбиваться в ее маленькое, хрупкое тело!..
Нет. Твердо решил подождать. Склонив голову, коснулся ее губ. Вкусные. Мягкие. Она замерла на мгновение, ожидая действий от меня… Каких к черту действий! Мою крышу беспощадно рвало! Я желал их кусать! Одним движением, освободив ее упругие груди от раздражающего купальника, чтобы ласкать… ласкать… ласкать…
– Ты замерзла? – спросил я, взяв ее лицо в свои руки, сдержанно покрывая поцелуями бархатистую кожу ее щек, медленно прокладывая дорожку по лебединой шее и с трудом контролируя свои руки, спустившиеся к ее пояснице и рвущиеся далее вниз, к упругим ягодицам…
– Нет… – выдохнула она, медленно целуя мою грудь. Она чувствовала мое желание на своем животе, на который я мечтал впоследствии излиться.
– Будешь купаться? – спросил я. – Давай недалеко, ладно?
– Хорошо… – она подчинялась, и мне это очень нравилось. Я уже решил, как хочу ее взять… Но о моих пристрастиях позже…
– Плыви, крошка! – аккуратно шлепнул ее по ягодице, чтобы мы оба очнулись. Ева шумно выдохнула и поплыла.
Я наблюдал за ней, пока через несколько минут она ни вернулась. Будто ничего только что не произошло, она прошла мимо меня, бросив через плечо:
– А ты знал, что ваш песок необходим больным детям?
Я понял. Она ничего уже не помнила.
– Его нужно собирать и вывозить, – твердо произнесла она, набрав в руку горсть. – Это спасет их от дебилизма, понимаешь?
Я чуть ни прыснул от смеха! Вот какой, интересно, нейрон послал ей такую замысловатую информацию? Что такого из прошлого затаилось в ее мозжечке, чтобы теперь вылиться в такую ерунду? Хотя, надо признать, талантливо. Нет, я не глумлюсь.
– Наш песок не подходит, – как мог серьезно произнес я.
– Но я же только что читала письмо… – казалось, она сама удивилась своим словам.
– Они ошиблись. Увы. Исследования показали, что в нем не достает кварца, – не знаю, зачем я подыгрывал этому каламбуру, было забавно.
– Да ты что! – удивилась Ева. – Получается, их последняя надежда рассыпалась…
Она посмотрела в небо, и мне показалось, что выражение ее глаз изменилось, из чего я сделал вывод: действие зелья продолжается.
– Нам лучше вернуться в бунгало и отдохнуть, – осторожно предложил.
– Да ладно… – она посмотрела на меня так, будто видела впервые. Затем снова уставилась в небо.
