– Довольно быстро с его стороны, – комментировал он, игриво подмигнув мне. – Можно его приготовить на ужин.
– Нет! Только не это! – умоляюще посмотрела на Федора.
– Прости, забыл, что ты ярая защитница животных, – усмехнулся он, а я густо покраснела, вспоминая приключение с зельем. – Это прекрасное место для привала. Нужно разогнать кроликов и убрать площадку. Дождь должен остановить группу и задержать как минимум на сутки. Но и нам тоже придется заночевать здесь.
– В палатке? – предположила я, подумав, что в рюкзаке именно она.
– Да. Но не на земле, – скептически ответил он, подзывая Дусю в центр полянки. – Мы будем жить на дереве. А точнее, между ними.
Рысь победно зашипела, наблюдая, как белая ушастая масса растекается в разные стороны по поляне. Подняла уши и прислушалась. Конечно, она хотела есть, просто, видимо, не могла выбрать, с чего начать.
– Как это на дереве? – спросила я, предполагая, что Федор сейчас начнем сколачивать что-то типа шалаша на ветках. Ошиблась. Оказалось, что эволюция туристического снаряжения шагнула уже слишком далеко за грани моего понимания.
Ловко забираясь по лианам, как по канатам, Федор вскоре залез довольно-таки высоко. Я видела только, как он что-то привязывал к толстой ветке. Затем отпустил руку и надо мной раскрылся тент, а точнее – висячая палатка. Осторожно проникнув внутрь по одному из канатов, он бросил через край веревочную лестницу.
– Забирайся, – крикнул он сверху.
Такого я в своей жизни еще не пробовала. Итак, начинающая цирковая гимнастка Ева, гордо подняв подбородок, собиралась совершить смертельный номер и подняться прямо к куполу цирка! Ой. В смысле, боязливо посматривая вниз (с детства высоты боюсь), практически ползком, на последнем этапе вцепившись мертвой хваткой в поданную руку Федора, покорила раскинувшуюся широким куполом «высоту». И только, когда очутилась под тентом, перед самым входом в палатку, немного успокоилась. Наверное, потому что вниз избегала смотреть. До земли было метров десять, не меньше. Вот интересно, зачем надо так высоко располагать место ночлега? Наверняка есть повод.
Разулась и шагнула. Внутри было светло, потому что свет легко проходил через ткань, из которой была изготовлена палатка. Ну, как только может быть светло, когда небо полностью затянуто грозовыми тучами. Я ступила внутрь и пошатнулась. Натянутый на каркасе пол был тоже из ткани, только более прочной. Он проминался, так что мне пришлось присесть на корточки, чтобы привыкнуть к ощущению, будто стою на батуте или сильно натянутом гамаке.
– Непривычно, – улыбнулась я и посмотрела снизу вверх на Федора. Он свободно помещался в палатке во весь рост, только слегка наклонял голову. Снаружи послышался мощный раскат грома.
Едва Федор успел щелкнуть замком москитной сетки, как начался ливень. Он громко стучал по куполу палатки, неприятно напоминая, что теперь я нахожусь в абсолютно замкнутом пространстве.
– Оставайся здесь, а я перенесу наши вещи, – приказал Федор. – Будет лить не меньше четырех-пяти часов. За это время мы сможем отдохнуть и подкрепиться. Плюс еще час-два на отступление воды.
Только сейчас, переведя дыхание, я поняла, насколько устала и голодна. Перебиваясь в пути прохладной водой из фляжки, совсем забыла о еде. Федор спустился вниз, а я опустилась на спину и закрыла глаза. Дуся! Резко вспомнила и встрепенулась.
– Дуся! – крикнула вниз. Кошки нигде не было видно.
– Это совершенно бестолково, – ответил мне снизу Федор. – Найдется после грозы.
– Точно? – обеспокоенно спросила я.
– Абсолютно.
Через минуту насквозь мокрый Федор затащил рюкзаки под тент. Расстегнув молнию москитной сетки, он бросил внутрь спальные мешки:
– Состегни вместе.
– Не поняла?
– Замки состегни, чтобы расстелить на всю длину палатки.
С трудом справившись с этой необычной для меня задачей, расстелила на всю длину оба спальника. Подняла глаза и увидела, что Федор раздевается в «предбаннике», как он называл закрытие тента до внутренней части палатки, как раз на той самой площадке, где несколько минут назад я перевела дыхание. Он резко снимал с себя всю мокрую одежду. Мои щеки загорелись, но взгляда отвести не смогла. Он открыл сетку и, совершенно обнаженный, держа в руках белые хлопковые штаны и белую майку, переступил через порог.
– Ну, вот я и дома, женщина, – усмехнулся он. – Сшитая тобой набедренная повязка пала жертвой битвы со стихией. – Предлагаю совершить замеры и сшить новую.
– Теперь к моим обязанностям добавилось еще и шитье? – улыбнулась я, любуясь его сильной фигурой. – Видимо, придется учиться.
– У меня в запасе еще много того, что может подходить под определения договора, – усмехнулся он.
И снова договор! Вот только возникло ощущение, что все искренне. Необыкновенное приключение с интересным мужчиной. А он все испортил… Тарзан неотесанный!
– А еда в путешествии предусмотрена? – больше молчать о своем конфузе я была не намерена.
– Конечно, прямо сейчас и приступим, – проговорил он, натягивая на себя одежду. Я подумала, что он издевается. – Разделку кролика я беру на себя. А пока поставлю варить кофе. – Нет. Он точно издевался!
– Но как? Когда ты успел… с кроликом?.. – удивилась я, а в следующую минуту увидела, как он вытаскивает из рюкзака гладкую панель, поначалу показавшуюся мне планшетом. Он установил ее под навесом и поставил на нее турку с кофе, влив предварительно воду. Это был не планшет, а что-то, типа мини-индукционной плиты. Сам же занялся разделкой кролика, которого он незаметно для меня прихватил с собой и также незаметно оглушил. Хорошо, что я этого всего не видела. На разделку тоже не стала смотреть, повернулась спиной ко входу. – Плитка работает от батареи? – спросила я.
– Да. Надо будет зарядить, как выглянет солнце.
Через минуту он подал мне чашку с ароматным кофе, предварительно влив ореховый сироп (даже его взял с собой, мажор этакий!).
– Должна будешь, – усмехнулся Федор.
– Долг натурой отдавать? – я ждала ночи и жаркого продолжения.
– Безусловно, – подтвердил он, протягивая мне в салфетке несколько долек молочного шоколада, – только не увлекайся.
К чему относилась последняя фраза, я не поняла: то ли к шоколаду, то ли к нему. Переспрашивать не стала. Что толку? Шоколада не хотелось, а им я уже была увлечена.
Смотреть на его широкие плечи, обтянутые белой майкой, было невыносимо. Я уже мечтала, как стану извиваться под ним от удовольствия. Секс – это наркотик. Попробовав однажды, будешь мечтать заняться им вновь. А при долгом воздержании получишь только невыносимую ломку. Мое воздержание недолгое, но зависимость, видимо, сильная. С Олегом было не так. Совсем не так. Лишь половой акт, приносящий мне удовлетворение от того, что он случился и надежду на то, что я желанна. Как я могла довольствоваться этим?! Обманываться. Унизительно! Отвратительно!
