От холода щипало щеки. Подумать только, нам придется здесь ночевать. Вот интересно, зачем? Когда вполне можно было остаться снаружи.
– Холодно будет не всегда, – пояснил мне Федор, как бы отвечая на мои мысли. – Внутри находится теплый гейзер. Там вполне комфортные условия.
– Очень хотелось бы поскорее там очутиться… Ай!
Я вскрикнула, потому что почувствовала, как на мою руку стали садиться какие-то насекомые. Взметнула кисть вверх, к фонарю и обнаружила прозрачную бабочку размером чуть меньше моей ладони.
– Не опасная. Питается нектаром местных цветов, – успокоил Федор. – Эта бабочка не любит свет, но любит тепло. Потому и пригрелась на твоей руке. Можешь просто смахнуть ее или подольше светить фонарем.
Вот прямо сейчас прослушала энциклопедический курс об особенностях местной фауны и флоры. Занимательно. Остров, так скажем, стоит того, чтобы провести здесь отпуск. Но претензию по приезду я все-таки собиралась отнести в туристическое агентство. По приезду… Надо же, я потеряла счет дням и совсем не думала о дне окончания действия договора. Как это будет? Молча отвезет меня в аэропорт, а потом преспокойно будет искать новую себе служанку? В груди больно кольнуло. Обратится в то же агентство. И через несколько дней ему пришлют очередную ничего не подозревающую особу. Она взбрыкнет поначалу, а потом послушно раздвинет свои стройные длинные ножки, чтобы…
– Федор… – мой голос предательски задрожал. Я собиралась спросить у него о чем-то постороннем, чтобы отвлечься от грустных мыслей, но не получалось. – Что будет, когда мы вернемся?.. Я имею ввиду… когда закончится договор… то есть…
– Ева, не придумывай лишнее и не пытайся бежать впереди поезда, – его голос прозвучал мягко, успокаивающе. – Потом будет потом. – Не оглянулся, не остановился, будто отмахивался от меня, как от назойливой мухи.
Не захотел отвечать. Значит, все будет так, как я и предполагала. Для него это всего лишь договор, по которому он может делать с моим телом все, что захочет, а я обязана быть покорной прислужницей. И нечего к этому извергу ластиться! Влюбилась – разлюбишь, Ева! Как же это жизненно, грубо и реалистично…
Через некоторое время впереди появилось слабое свечение.
– Мы почти пришли, – шепотом проговорил Федор.
– Это та самая группа? – также шепотом переспросила я.
– Нет. Там стоит Тарин. Группа предположительно будет здесь завтра утром.
Мой желудок засосало от голода и запаха чего-то вкусного, готовящегося в пещере.
– Пахнет вкусно, – не удержалась я от комментария.
Минут через десять мы очутились в углублении, где прямо посредине дымился небольшой костерок. Узкоглазый и низкорослый ливреец почтительно раскланялся, что-то бормоча на своем тарабарском. Я тоже ради приличия кивнула после того, как Федор представил нас друг другу. Обратила внимание на то, что бородач относился к ливрейцам уважительно, совсем не как к своим рабам. Они ведь жили на его острове, а он совершенно не предъявлял права на свою собственность. Если бы они были для него пустым местом, он, наверное, не выражал бы свое уважение к быту и культуре, а также к этим самым загадочным обитателям. Я невольно старалась в своих мыслях сделать его лучше.
Федор указал мне жестом на циновку у костра. Я опустилась на колени и расстегнула куртку. Он устроился рядом, внимательно слушая непринужденную улыбчивую болтовню Тарина, разливающего по глиняным тарелкам похлебку. Широкая ладонь Федора легла на мою шею, медленно стала сползать по спине, будто ощупывая. Близость к нему волновала меня, но горькие мысли не давали покоя. Внутри шла борьба двух девочек, одна из которых отчаянно хотела быть счастливой каждую минуту, каждую секунду, каждый миг, выпавший на ее долю. Другая же советовала быть внимательной: если уж пришлось подчиняться миллионеру, нужно сносить все выпавшие горькой участью сексуальные испытания без какой-либо реакции, пусть ему не понравится, тогда он быстрее оставит меня в покое…
Его ладонь спустилась вниз, заползла под пояс штанов, длинные пальцы ощупывали поясницу и попку. Я смущенно ерзала, не вправе отказать или отозваться.
Ничего не замечая, ливреец устроился на циновке напротив, принялся за похлебку, довольно прищуриваясь от пара, исходившего от только что приготовленного блюда.
– Приятного аппетита, – проговорил Федор, осторожно убирая руку. В темноте игриво блеснули его глаза. Он издевается?
– И вам тоже, – ответила я, осторожно выдохнув напряжение от испытанных ласк.
Тарин благодарно мотнул головой.
Попробовав похлебку на вкус, поняла, что никогда не ела ничего подобного. Пряный насыщенный аромат трав гармонично сочетался с легкой остротой. Аромат сельдерея? Или что это? Я внимательно прислушивалась к своим ощущениям. Вкусно. Необычайно. Нежные кусочки мяса, похожего на говядину, таяли во рту. Не заметила, как живот мой наполнился теплым чувством сытости. Тело расслабилось.
Федор отвечал Тарину что-то, сопровождая свои объяснения жестами. Я молчала, вглядываясь в темноту пещеры. Соображала, где мог ночевать Тарин. У костра, прямо на циновках? Возможно. Ливрейцы неприхотливые, как мне показалось. Значит, тут же проведем ночь и мы. Будет ли Федор требовать от меня близости прямо на глазах у Тарина? Скорее всего, нет. Впрочем, два примыкающих коридора открывали для моих грязных мыслей другие возможности. Или не тронет?
Глаза слипались от темноты, и я сползла, чтобы улечься на бок, положив голову на колени Федора. Его рука приземлилась на поем плече, и я закрыла глаза.
Что случилось со временем? Который час? Полдень, скорее всего, давно позади, вечер еще не наступил. Мои мысли устремились далеко прочь, домой, где в душной однушке, на восьмом этаже, жили мои родители. Беспокоились обо мне, вздыхали и качали головой. Хороша же была их дочь, настоящая легкомысленная эгоистка. Они все силы отдали мне, всю любовь. Разменяли квартиру, чтобы у меня была возможность жить одной и устраивать свою личную жизнь. А я затерялась на необитаемом острове и даже сообщить не могла, что со мной вроде как все в порядке. А было ли в порядке?..
Сквозь накрывающий меня сон я слышала разговор мужчин. Хорошо, что слов не понимала, это успокаивало. Может быть, они говорили о засаде, которую решили устроить группе туристов. Говорили о кулинарии или о погоде. Может, обсуждали меня. Было не важно…
– Ева… – тихий шепот Федора ворвался в мое сознание сквозь воцарившую тишину.
Я открыла глаза и в свете фонаря, зажженного Тарином, беспокойно и осторожно поднимающегося со своего места, увидела на потолке… монстра… Ладонь Федора вовремя прижала мои губы, иначе я закричала бы от испытанного ужаса. Часто моргая, постаралась как можно быстрее прогнать сон. Но гигантская многоножка неторопливо перебирала лапками и шевелила усами. Она была даже больше меня и висела прямо надо мной. Завороженно я смотрела вверх. Вспомнились слова Федора, что бояться мне нечего, когда он рядом. Сильные мужские руки заботливо подтянули меня. Я прижалась спиной к его груди, боясь дышать.
