– Тише, Ева… – едва слышно прошептал он мне на ухо.
Тарин осторожно подносил фонарь к многоножке, которая начала попискивать и пятиться назад, постепенно устремляя свое тело в ответвленный коридор.
– Это гигантская скалапендра, – пояснил Федор. Она безопасна, если ее не пугать. – Его голос сделался глубоким, вязким. Губы коснулись моей шеи. Руки принялись гладить грудь и открытую полоску живота. Тарин с фонарем скрылся в коридоре. Я хотела бы закрыть глаза от нахлынувшей волны огня, вызванного прикосновениями Федора, но не могла оторвать взгляда от засасывающей темноты, в которой только что скрылось чудовище.
– А если напугать? – спросила я.
– Она упадет на тебя и защекочет до смерти своими многочисленными лапками, – прошептал он, быстро скользя пальцами по моему животу, от чего я инстинктивно поджала ноги. – А если серьезно, то она плюется кислотой, – сказал, как отрезал. И, наверное, лучше бы я морщилась от брезгливости, представляя, как мохнатые лапки быстро-быстро щекотят меня, стараясь убежать.
Послышались шаги, Тарин возвращался. Руки Федора устроились на моей талии, для имитации невинных объятий.
– Она больше не вернется? – спросила я, слегка поворачиваясь корпусом вбок, чтобы посмотреть в лицо Федору.
– Хочешь проверить? – усмехнулся он.
– Ни за что… И много их тут?
– Не более сотни. Убивать – не вариант. Исчезающий вид.
– Очередной, – со вздохом произнесла я.
Его губы скользнули по мочке моего уха, колючая бородка будоражащее коснулась шеи.
– Ева, я хочу тебя… – прошептал он одними губами, и вулканический жар в один момент поднялся во мне, заставляя усиленно задышать.
Я осторожно покосилась на Тарина, который улегся на циновке, подложив под голову что-то из одежды. Казалось, он успел задремать, и лично для меня было бы верхом легкомыслия ответить на желания Федора прямо там. Но спрашивал ли меня кто-то о том, что я думаю. Конечно, нет.
– Пойдем… – позвал он, осторожно поднимаясь на ноги.
– Куда?.. – возмущенно посмотрела я в серьезное лицо. – Там скалапендры!
– Я буду с тобой, – он взял меня за руку и потянул. Послушно поднялась, обдумывая, что могу предложить такого, чтобы найти компромисс и не ходить вслед за гигантским существом. От страха в животе скрутились мелкие канатики, потянули книзу. Между ног стало жарко. – Не бойся. Это всего лишь экскурсия…
– В логово скалапендр… скалапендров… скалапендер… – усмехнулась.
– Не сегодня, – возразил он мягким шепотом.
Свой рюкзак он прихватил с собой.
– Куда мы идем? – беспокоилась я через несколько минут следования по коридору, едва освещаемого зеленоватым светом фонаря. – А вдруг твои туристы прибудут сюда раньше?.. Я не могу, Федор… Пусти…
Все мои просьбы, предположения и уговоры остались без ответа. Я знала, что так будет. Знала и то, что со мной не случится ничего страшного. Что Федор, при всей его жесткости натуры и грубости в сексе, тянет меня в бездну… бездну удовольствия…
– Закрой глаза, – попросил он, когда я увидела, как узкий коридор круто заворачивает в сторону, а оттуда льется мягкий голубой свет. – Всего лишь на одну минуту.
– Не скалапендры? – недоверчиво спросила его я.
– Нет.
Послушно сомкнула веки. Крепко сжимая его руку медленно шла, пока не пришлось остановиться.
– Открывай, – скомандовал он.
Когда я открыла глаза, то увидела прямо перед собой сказку…
Огромный и толстый ствол дерева упирался мощными ветками в свод пещеры. Прозрачные бесцветные листья едва колыхались. А все дерево было покрыто ярко-синими шевелящимися и светящимися чешуйками. От подобного зрелища у меня перехватило дыхание.
– Это… бабочки? – чуть слышно предположила я.
– Да. И весьма хищные, хотя и совершенно безопасные для людей, – тихо ответил Федор, притягивая меня к себе и целуя в щеку. Он стянул с меня куртку, небрежно бросая на землю вместе с ненужным теперь фонарем. – Называются Бикарии, что по-ливрейски означает «ночные светящиеся бабочки». У этого дерева, предпочитающего расти в полной темноте, есть только один вредитель – мелкая земляная блошка. И бабочки с удовольствием поедают их.
– А там что? – За «светящимся» стволом я заметила некий туман.
– Подземное озеро с гейзерами, – его пальцы скользнули молнией на моем топе, выпуская наружу упругие груди. – Мы идем купаться. – И топ рывком был отброшен на куртку.
– У меня нет купальника, – обвила его шею, встала на цыпочки, чтобы дотянуться губами до его губ.
– Значит, без него, – он поцеловал меня требовательно, собственнически.
– Я тоже тебя хочу… – сорвалось с моих губ, когда волна желания унесла с собой последние остатки здравого смысла. Мои руки скользнули по его телу, избавившись от майки, скользнули по груди и натренированным плечам, уверенно, будто это тело на сто процентов принадлежит мне. И не только сейчас, но и в прошлом, и в будущем, и вообще…
Избавившись от одежды, мы осторожно ласкали друг друга, не торопясь, изучая. От бурлящих гейзеров в пещере было тепло и влажно. А от мягкого синего света казалось, что мы вместе вдруг оказались в некой земной колыбели, где нужно дарить друг другу ласки и целоваться безотрывно.
Я осторожно ступила в воду, не выпуская руку Федора. Заход в озеро был пологим и песчаным, будто его кто-то создавал искусственно. Подумать только, сколько красивейших мест существует на моей планете, а я о них раньше даже не догадывалась. И сколько эмоций можно испытать с любимым мужчиной, о коих не подозревала…
Мы опустились в воду друг напротив друга. Его взгляд был открытым и внимательным. Изучающим. И я провела ладонью по его лицу, ощупывая колючую щетину. Мы хотели друг друга, но желание тогда отодвинулось на второй план. А что же было на первом?
Обхватив ногами его торс, я почувствовала его твердый член, упирающийся мне в клитор. Чуть приподняться, и он с силой ворвется в меня, заставляя сгорать… Нет. Я скользила мокрыми пальцами по его плечам, сдерживая рвущиеся наружу стоны. Он аккуратно вынимал из моих волос шпильки, и через минуту мои волосы упали, медленно намокая в воде. Я откинулась на спину, будто в ванной, раскинув руки в стороны.
– Девочка моя… – прошептал Федор. – Моя красивая девочка…
Он вмиг навис надо мной, захватив в плен мои груди, то нежно лаская их, то безжалостно сжимая окаменевшие от желания соски. Я кусала его губы, все еще стараясь сдерживаться и помедлить. Незабываемые краски этого момента хотелось запечатлеть в памяти навсегда, растянуть быстро текущие минуты и часы, чтобы время остановилось, и растворились в синем свечении хищных бабочек прошлое, настоящее и будущее. А остались только волнующие чувства, изо всех сил рвущиеся наружу.
