Его рука скользнула вниз. И твердая головка члена стала тереться в воде о мой, готовый разразиться бурным фейерверком, клитор. Он исключал проникновение, а я приподнимала бедра, чтобы поймать его в свой плен.
– Пойдем на берег… – хрипло проговорил Федор.
– Да… – отозвалась я, поднимаясь из воды следом за ним.
Когда он успел расстелить коврики и бросить на них спальники, я не помню. Внутри меня билось единственное и непреодолимое желание – доставлять ему удовольствие. Быть с ним, любить его… Впускать внутрь своего лона и внутрь своей души. Я хотела его всего, без остатка, не задумываясь о последствиях, не оглядываясь на обстоятельства. Как странно и сильно во мне бились мои еще не обличенные в четкие понятия чувства.
Он лег на спину, приглашая меня стать «наездницей». А я переступила через него, повернувшись спиной, и опустилась, выпячивая попку, предоставляя ласкам все свои сокровенные места, крепко захватывая его пульсирующий член. Я впустила его в рот, тут же почувствовав, как его палец, пройдясь по губкам, слегка надавил на мою дырочку. Плотно сжав губы, выпустила член изо рта и замерла, ожидая проникновения. Но длинные пальцы ласкали промежность, проходя круговыми движениями по пульсирующей горошине. Я задыхалась, постанывая, от того, что осторожных ласк теперь было ничтожно мало для удовлетворения моего желания. Тогда я оттянула плоть до основания и впустила в рот мягкую округленную головку. Он застонал, а я сжала губы, еще сильнее натягивая плоть и сжимая член. Теперь мне хотелось, чтобы Федор стал, наконец, собой. Где-то глубоко внутри плескались во мне его эмоции, его огонь, испытанный от грубых ласк, которых я хотела теперь больше, чем нежные прикосновения.
И я их незамедлительно получила. Два пальца грубо вклинились в меня. Я вскрикнула и заерзала, стараясь расслабиться и насадить себя на них. Не переставала ласкать член, с замиранием слизывая выступающие из головки солоноватые капельки. Лоно мое хлюпало от проникновений, содрогаясь от того, что его палец иногда сжимался, проводя по стенкам внутри, вызывая необычные волны приятных ощущений.
– Хватит… – застонав, словно от зубной боли, прорычал Федор. – Я хочу быть в тебе. – В одно мгновение меня развернули и уложили на спину. Теперь он своей сильной фигурой нависал надо мной. Не страшно. Близко и волнующе. – Кажется, наши желания стали совпадать? – Головка его члена встала у входа в мое лоно. Я повернула голову в сторону, чтобы скрыть ехидную улыбку, и слегка приподняла бедра, выдыхая. Он проникал в меня уже множество раз, но первое проникновение было самым волнующим. Сильно прикусив губу, зажмурилась. Чтобы в полноте прочувствовать, как соприкасаются наши тела, становясь все ближе, как кружится голова от растягивающего плоть трения.
– Тебе больно? – шепотом спросил он, заметив, как я напряглась.
– Мне очень хорошо… – отозвалась я. – Не останавливайся, пожалуйста… милый…
А дальше самообладание покинуло нас обоих. Яростно сжимая меня в своих объятьях, он с силой начал вбиваться в мое лоно. Я стонала и металась от захватывающих меня волн, совершенно не обращая внимания, как смешливое эхо разносит стоны удовольствия по всей огромной каменной глыбе. Слышал ли их Тарин, я задамся этим вопросом потом. А в тот момент мои тело и сознание были поглощены двумя дикими первобытными желаниями – любить и быть любимой…
Синие бабочки порхали у векового дерева, совершенно не нуждаясь в солнечном свете. Другая реальность, другие законы, перевернутый мир. И четкое осознание того, что прекрасное живет везде и всюду. Мои глаза были широко открыты, чтобы видеть мир, чтобы чувствовать его мудрость и свое предназначение в нем. Я убедилась, что красота помогает нам раскрыться. Как же было хорошо в этих объятиях…
Глава 19. Встреча с незваными гостями и разлука, подкравшаяся незаметно
Проснулась от выстрела. Инстинктивно натянула на себя спальник, перевернулась и замерла.
– Лика, ты в порядке?
– Да, Федор, спасибо.
Белокурая длинноногая девушка, одетая в черный блестящий обтягивающий костюм, кинулась в объятия Федора. На земле корчились двое мужчин. Один прижимал ладонь к плечу, хрипя и кашляя. Другой стонал, зажимая кровоточащую рану, полученную от выстрела в правое бедро.
Часто моргала, совершенно не понимая, что могло случиться, пока я спала. Или, подобно Спящей Красавице, спала настолько долго, что ситуация вокруг так резко изменилась?..
Кто эта девушка, что так бесстыдно прижималась к моему Федору??? К моему принцу… к моему мужчине… к моему ли теперь?..
– Что они с тобой сделали? – его руки скользили по телу блондинки, ощупывая округлые прелести. Не заметить того, что ее фигура была эффектнее и лучше моей, было невозможно. Сглотнула подступивший к горлу ком.
– Они… Федор… они… – всхлипывала эта самая Лика как-то уж слишком театрально, – ничего… точнее, почти ничего… Но Федор, они сказали, что пустят меня по кругу, если я им не покажу…
– Врешь, стерва… – прохрипел лысый усатый мужчина. А подбежавший Тарин ловко примотал сжимавшие рану на ноге руки мужчины, обездвиживая злоумышленника окончательно. Затем заклеил ему рот.
– Заткнись! – грубо оборвала его блондинка.
– Тише, детка, тише, – успокаивал ее Федор, проводя рукой по длинной копне вьющихся белокурых волос. Меня от этого жеста чуть ли не вывернуло. Что происходит, черт возьми?! Он ее успокаивал так же, как и меня когда-то!
Быстро натягивая штаны и надевая топ, гневно состегивая молнию, я поднялась и босиком прошла к месту трогательной сцены.
– Вы кто? – чеканя слова, спросила я, глядя в зеленые глаза блондинки. Разжимая объятия, Федор пристально и осуждающе посмотрел на меня.
– Доброе утро, Ева, – обратился он ко мне. – Это инструктор группы, Анжелика. Анжелика, это Ева, моя… хорошая знакомая.
Мои глаза округлились от удивления и возмущения. Ах, вот, как это называется! Так вот, до какой стадии мы дошли! Значит, я для него всего лишь хорошая подруга… А все, что было между нами, можно забыть, как сон. Мне приснилось, что он заинтересовался мной. Нафантазировала, что он сходит с ума…
– Очень приятно… Анжелика… – пролепетала я, опуская глаза. В горле встал ком, а сердце бешено колотилось в груди.
– Мы оставим твоих мучителей здесь, а сами вернемся на побережье, – не отпуская талию блондинки и обращаясь только к ней одной, проговорил Федор. Как же остро я подмечала все моменты, связанные с ее персоной и его отношением к ней. – Затем я вышлю людей, чтобы забрать их и отправить за решетку. Тебе предлагаю отпуск, так сказать для восстановления сил. Согласна?
– О, Федор, – снова театрально вздохнула Анжелика, прильнув к его груди. Тьфу! Это было невыносимо! Но я стойко снесла все выпавшие на мою долю испытания, приключившиеся телячьи нежности и тому подобные слюни… – Ты бесконечно добр! Я даже не знаю, что сказать…
Она, блин, не знает, что сказать! Ну, надо же! Дар речи потеряла! Я отвернулась, а затем машинально начала собирать разбросанные вещи в рюкзак.
