– Мам, привет, – через силу выдавила из себя улыбку, услышав родной голос в трубке. – Со мной все хорошо, не волнуйтесь. Солнце светит, вода теплая… Скоро уже вернусь… Скучаю… Обнимаю вас крепко… Привет отцу…
Глава 21. Дуры где-то рядом…
Через неделю пассивного нечегонеделания, привела себя в относительный порядок, чтобы отправиться на работу и написать заявление на отпуск за свой счет еще на неделю.
С моим организмом творилось что-то неладное: то зверски тошнило, то нападал неимоверный жор. Груди нестерпимо болели. Мне казалось, что они требуют прикосновений Федора. В основном же сильно хотелось спать. Все мои страдания отодвинулись на задний план, потому что я искренне переживала за судьбу героев сразу пяти разноплановых сериалов. Вместе с ними я училась стойко выносить козни старших сестер, завидовавших мне и моим отношениям с богатеньким наследником шейха. Быстро бегала и четко укладывала на лопатки злостных преступников, тайно вздыхая по начальнику отдела. Посылала всех на фиг, легкомысленно гоняя в футбол. И ревела от души, спасая от раковой опухоли умирающую в течение трехсот серий лошадь. Все это было неимоверно трогательно и позволяло забыть о себе нелюбимой.
Но эти многочисленные тесты на беременность, постоянно мелькающие то в одном, то в другом сериале, наводили меня на мысль о задержке менструации у меня самой. Задержка была, хоть я и не хотела о ней думать.
Решила, что непременно куплю тест, после подписания заявления на отпуск за свой счет.
Крики и визги моего начальника на этот раз меня совершенно не тронули. Пусть кричит, если ему так лучше работается. А мне лучше сидеть дома.
Я с радостью прошлась по магазинам, накупив целую гору фруктов, в том числе и экзотических. Они головокружительно пахли моим бархатным отпуском. Прогулялась по парку, присела на полчасика на скамейку, наблюдая, как порывистый ветер беспощадно бросает на водную гладь прудика желто-красные кленовые листья. Мимо проезжали на роликах подростки, пробегали спортсмены с собаками, гуляли мамочки с колясками.
А я, как дура, уминала за обе щеки маковую булочку и разглядывала прохожих, пытаясь отыскать механизмы, приводящие их в действие. Вот почему они двигались? За счет чего? Непонятно.
– Девушка? Вам не идет быть грустной, – услышала я хрипловатый мужской голос. – Давайте, познакомимся.
– Давайте, – я натянуто улыбнулась. – Мне как раз нужен мужчина, а то понабрала кредитов, а выплачивать некому.
Вот так просто сбегали от меня последние хиленькие претенденты на руку и сердце. Может, они в принципе были все хиленькие?
Ночью я видела сон, который запомнится мне надолго. Я металась на борту падающего самолета в поисках парашюта. В качестве пилота был Федор, и он самолет покинул раньше. Нет, не так. Кинул меня, как собственно и было на самом деле. Хорошо было только то, что перед самым пробуждением я все-таки нашла парашют и приземлилась.
Обувая огромные белые тапочки с висящими кроличьими ушами, пошмыгала в ванную. И с мочевым пузырем было что-то неладное. Хотелось бы поспать, но он требовал немедленного внимания к себе. Вовремя вспомнила про купленный накануне тест на беременность.
Да. Полоски две. Чего и следовало ожидать.
Я забеременела от Федора…
Бессильно опустилась на диван, не в силах оторваться от четких синих мазков. У нас будет ребенок. Эта мысль пульсировала в висках, разрывая сознание изнутри. Малыш. Мой и его… Нет, что я говорю! Мой. Только мой…
Выдохнула. Хандру неожиданно, как рукой сняло. Сразу подумала: что же это я запустила себя совсем? И больницу надо.
«Конец моим страданиям и разочарованиям, и снова наступает хорошая погода…»
Моя радость показалась странной для меня самой. Страхов, типа «как же я одна справлюсь?», «что же подумают обо мне люди?» или «что я скажу ребенку, когда он вырастет?» не было совершенно. Я подумала о том, что непременно теперь должна строго следить за собой: правильно питаться, много гулять, быть красивой, заниматься спортом и т.д. Все для того, чтобы ребенок понимал – он желанный.
Первым делом отправилась в душ. За последние недели я впервые улыбалась себе в зеркало, а ведь раньше это было моим утренним ритуалом. Счастливо улыбнулась. Вот и выход. Спасибо, Господи! Никаких мужчин, но жизнь, наполненная смыслом. Я буду для моего дитя самой лучшей, самой красивой и самой любящей! Клянусь!
Привела себя в порядок. Еще раз улыбнулась в зеркало. Погладила плоский животик, прогнув спину и театрально выпятив. Еще не видно тебя, малыш, но уже сейчас чувствую, как сильно я тебя люблю!
Записалась на стрижку. Через час. Засобиралась. Пусть будет каре. Чтобы легко разлеталось от теплого осеннего ветра!
Остановилась. Улыбка с моего лица моментально соскочила. Вспомнила, что читала о других признаках появления двух полосок. Болезнь. А вдруг не беременность? Устало присела на диван. Надо ехать в больницу. Радоваться или огорчаться стану потом.
Решила пойти в платную и анонимную на всякий случай. Никогда не была в анонимных. Но кто-то мне когда-то рассказывал, что нужно называть себя там Ивановой Марьей Ивановной. Мне не подходило это имя, определенно. Предоставленный демократический выбор назвал меня… Евой. Не скажу, что не хватило на этот раз фантазии. Просто из опыта детективов сделала вывод, что назваться своим именем будет невероятнее всего. Фамилию выбрала Малиновская. Ягодная, симпатичная. Вот где бы еще так пришлось конспирироваться?
Быстро прошла через регистратуру, взяла карточку и уселась на единственное свободное место на мягкой серебристой скамейке.
– На аборт или на консультацию? – тихо спросила сидящая рядом девушка. Странный способ познакомиться, тем более в анонимной клинике.
– На консультацию, – коротко ответила я, слегка улыбнувшись. Мне показалось, что девушка, увидев мою улыбку, немного скривилась и отвернулась в сторону.
– А я решилась… На аборт. Чего жалеть-то? Еще же будут, – снова повернулась ко мне, внимательно всматриваясь в мое лицо.
– А если… нет? – осторожно спросила я.
– Да будут, конечно, не двадцатый же век на дворе. Срок у меня маленький… Мне говорили, что это еще не ребенок и почувствовать он ничего не может… Просто раз… и нет его.
– Не жаль? – я ругала себя внутренне, что лезу не в свое дело, но мне хотелось спасти ее дитя. К тому же, она сама завела разговор, значит, хотела кому-то открыться.
– Нет, – резко обрубила девушка, а на глазах выступили слезы.
– Парень бросил? – я искала причину.
– Муж не хочет. Говорит, что рано еще… Сказал, если рожать надумаю, сразу на развод подаст…
Я уставилась на нее, как на ненормальную. Разве и такое бывает?
– А сколько тебе лет?
– Как и всем тут, восемнадцать, – грустно улыбнулась девушка. Я не поняла, правду она говорит или так шутит. Но подумала, что шутить в подобной ситуации было бы нелепо. – А у тебя что?
