Я хочу ее все сильнее. А она будто дразнит меня. То невзначай забудет надеть трусики после ванной, то прижмет ночью свою аппетитную попку к моему окаменевшему члену. О, Ева, как же я тебя разложу сразу после происшествия шести недель!
– Держись, милый, еще немного, – ласково шептала она, словно случайно оставляя душевую открытой. Ударял ладонью по стене, желая хоть на минуту притупить свое желание. И почему я не мог теперь поставить ее на колени, чтобы хотя бы так снять свое напряжение? Не мог. Если бы она сама предложила… Да с каких это пор я стал таким робким? Тьфу, самому противно!
– Детка, я больше не могу, – признался я по прошествии пяти недель. – Я хочу тебя…
Она обвила мою шею руками, притянула к себе и робко поцеловала.
– Я тоже тебя хочу… Давай попробуем?
Я подхватил ее на руки и в несколько быстрых шагов очутился в спальне. Усадил на кровать и одним движением снял через голову ненавистную шелковую сорочку. Без нее гораздо лучше! Мои ладони взяли ее окружности, и узенькие теплые струйки молока заструились по моим пальцам. Я припал к горячим темным соскам губами, слизывая ее молоко. И это был лучший на земле вкус! Она застонала, сжимая ладонями мой член. Я готов был войти в нее немедленно и вбиваться до потери сознания. Но я должен быть, черт возьми, нежным…
Она сама потянула меня войти.
– Ты уверена? Больно не будет?..
Я уже входил… Медленно проникал в ее плоть, растягивая, заполняя, завоевывая ее заново… Внутри ее было мокро и узко, будто я брал девственницу.
Держись, Федор, держись…
Она прикусила губу и застонала, слегка подбрасывая бедра вверх.
– Я хочу тебя, Федор… Ну, давай же…
Она обхватила меня ногами, всем своим видом показывая, что ей не больно. И я сорвался. Будто сошел с ума.
– Девочка моя…
В эту ночь я вспомнил большую часть из поз «Кама Сутры». И некоторые мы исполнили уже с утра. Страх перед «сексом после родов» сняло, как рукой. Боль в животе отпускала меня, ровно, как и некая послеродовая одержимость Евой.
Я с удовольствием играл с сыном, читал ему сказки и пел после кормления колыбельные песенки.
И только сделать Еве предложение выйти за меня замуж, я все никак не мог решиться. Конечно, я ее любил, не обсуждается. Конечно, хотел, чтобы она и сын всегда были рядом со мной. И все равно упрямый разум искал повод улизнуть. Хотя я и не намерен был идти у него на поводу…
Эпилог
С крепко завязанными глазами он провел меня на борт новенького, совсем недавно приобретенного частного самолета. Я улыбалась, не решаясь что-либо спросить. Конечно же, страха во мне по поводу наших отношений не осталось. Я полностью доверяла Федору и знала – все, что он делает для нас, только во благо. У меня больше не было причин ждать от него подвоха. После нелепой истории с Анжеликой, когда мы на полгода оказались в плену ситуации, я больше не хотела с ним расставаться. Постепенно мне стало совсем не важно, что мы не женаты. Ведь он полностью исполнял роль мужа. В деньгах мы не нуждались, но и не шиковали, ровно, как обычная среднестатистическая пара.
А не спрашивала ни о чем я потому, что хотела заполучить свой сюрприз по полной программе! Так сказать, в большой, блестящей коробке и с ленточками. И если для этого мне нужно было сесть в самолет и полететь на край света, то, пожалуйста. Я только «за». Перед полетом на тот самый край Артемку мы оставили под присмотром бабушки и дедушки, предположительно на несколько дней. Разлучаться было невыносимо тяжело, но полезно.
На этот раз борт был комфортабельный. Федор аккуратно усадил меня в кожаное на ощупь и очень удобное кресло и осторожно поцеловал в губы.
– Я так поняла, что пилотом будешь ты? – не выдержала я.
– Правильно поняла, – усмехнулся Федор, и я услышала, как он уходит. – Встретимся в небе! Повязку с глаз не снимай.
– Не буду, потому что не хочу испортить сюрприз. Разбуди, если усну.
– Не успеешь! – крикнул мне он.
Дальше мы взлетели. И на меня стало медленно находить чувство тревоги. Может, ну его, этот сюрприз, а? Федор, конечно, опытный пилот. Но самолет-то новый! Теперь я больше верила тому самому «кукурузнику». Знала, что от него можно ждать. Да и теперь мы уже не принадлежали сами себе. За нами стоял наш сын Артем. За него я и боялась больше всего.
– Федор… – я громко крикнула, но ответа не последовало. Зачем только кричала? В самом деле, он же не мог бросить штурвал и прибежать ко мне. Недовольно поерзала в кресле.
После взлета и набора определенной высоты, самолет ровно летел вперед. И, казалось бы, чего там переживать? А у меня сердце готово было выпрыгнуть из груди. Кошмар, мучавший когда-то столько ночей, как будто бы начинал оживать. Вот я сижу с завязанными глазами… Вот не выдерживаю и снимаю повязку от какого-то встряхивания… Вот самолет неожиданно теряет высоту и падает… Я срываюсь с места и несусь в кабину пилота… А пилота нет… Федор… Ищу парашют… В туалете… Открываю дверь…
Я все еще сидела с завязанными глазами и глубоко дышала. Так глубоко, что поначалу не заметила, как чьи-то руки стали аккуратно снимать повязку.
– Нет! – вскрикнула.
Широко открытыми глазами я смотрела в спокойное лицо Федора. Он стоял передо мной на коленях, одетый в белый блестящий смокинг, и держал в руках небольшой букет из голубых фиалок. Весь борт был заполнен разноцветными надувными шарами, плавно покачивающимися в воздухе, так что оставалось только место для моего кресла и все. Пол на борту устлан лепестками роз. Я не верила собственным глазам и той красоте, которая окружала меня… А также я не верила собственным глазам, смотрящим на Федора. Он был передо мной! А кто же вел самолет???
– Что ты тут делаешь? Кто за штурвалом? Мы упадем! Немедленно возвращайся!..
– Всенепременно, дорогая. Но прежде я хочу, чтобы ты посмотрела в иллюминатор, – спокойно произнес он, улыбаясь одними губами.
– Что за глупый розыгрыш! – возмутилась я, посмотрела в иллюминатор и перестала дышать…
Я не знаю до сих пор, как это было сделано. Сюрприз по праву остается сюрпризом. Волшебным фокусом, тайна которого осталась где-то там, в облаках, где, словно розовым пушистым паром, было написано: «Выходи за меня!»
– Так ты согласна стать моей женой?
– Я… не знаю… – расплылась я в глупой улыбке, чувствуя, как ком подступает к горлу, а в носу неожиданно засвербело.
– Что??? – театрально усмехнулся Федор. – Тебе не нравится моя фамилия? Или ты нашла летчика получше?
– Я согласна… – выговорила, постепенно приходя в себя.
На глазах моих выступили слезы радости. Только я подумала, что смирилась со статусом временной. Неправда, и в тот момент исполнялось мое самое заветное желание. Прижав фиалковый букет к груди, я с восторгом наблюдала, как Федор медленно открывает небольшую белую коробочку.
