– Смотри протокол, – ответил Эдерью, хмурясь, но уже взяв себя в руки.
– Я ничего не понимаю в этих цифрах…
– Красную печать видишь? Знаешь, что она значит? – сдержанно спросил мужчина.
– Нет.
Эдерью закатил глаза. Он много лет назад поручал Реорану рассказать все, но тот, видимо, решил иначе.
– Протоколы демонической силы обычно составляют, когда демон вырастает, но я вызвал демоноборцев намного раньше, и уже тогда они поставили красную печать, а это значит «особо опасен, подлежит уничтожению», у него есть способности не просто высших, правящих демонов, те, что считаются опасными, у него выявили дар, отнесенный к трем запретным. Его не убили на месте только потому, что это было в нашем доме!
Альбера испуганно вжала голову, снова посмотрела на бумагу с красной печатью, а потом взглянула на отца виновато и испуганно:
– Какая способность?
– Управление эмоциями. Эта цепь должна была подавить этот дар целиком, ее специально настроили так, а ты…
– Но почему никто мне не сказал? Почему вчера ты сразу решил его убить? Он же…
Она не договорила, замолчала, чувствуя, что голос от волнения дрожит. Ей хотелось просто расплакаться, но при отце она не смела так выражать свои чувства. Губы обожгло воспоминанием, разумом она понимала, что действительно отпустила опасную силу, но самого Гарпия не боялась.
Ей очень хотелось сказать, что он не опасен, но она хорошо понимала, что свои слова ничем подкрепить не сможет.
Дверь в кабинет внезапно открылась. На пороге стоял Реоран, взволнованный и даже, казалось, напуганный.
– Ты нашел его? – зло спросил Эдерью, вновь мгновенно вскипая.
– Нет, но…
Договорить ему не дали. Трость, возникшая из-за его спины, осторожно тронула его руку. Маг тут же отступил и поклонился, позволяя зайти невысокому, полноватому мужчине с белой аккуратной бородой.
Это был Адерел Эндер-Ви, облаченный в строгий светло-серый костюм. На его руках было множество перстней, а шагая, он опирался на трость с манерной строгостью, что давало понять, что этот предмет был данью прежней моды, а не необходимостью.
– Отец?! – удивленно воскликнул Эдерью и запоздало поклонился.
Адерел только отмахнулся от него и шагнул к внучке, спешно изображающей глубокий почтительный реверанс.
– Альбера.
– Да, дедушка, – прошептала она, не смея поднять глаза.
– Расскажи мне, что ты натворила, – внезапно мягко попросил мужчина.
Она коротко заглянула ему в глаза и, виновато кривя брови, протянула бумаги.
– Простите, дедушка, но я просто отпустила его. Он спас мне жизнь и…
Она стихла, заметив строгий взгляд отца.
– И? – настойчиво спросил Адерел, явно желая знать все.
– Я уверена, что он не опасен, – призналась Альбера.
– Тогда почему он сбежал? – гневно спросил Эдерью.
Альбера тут же залилась краской, вспоминая тот неожиданный поцелуй. Может он просто смутился или испугался ее гнева? Только говорить она об этом не могла и боялась, что кто-то заметил ее волнение, особенно внимательный и обычно строгий глава семьи, но он, к счастью, обернулся.
– С тобой у меня будет отдельный разговор, – жестко сообщил он сыну, угрожающе демонстрируя бумаги. – Ты своих дел уже натворил, а теперь молчи!
Альбера вздрогнула, но тут же виновато опустила глаза, как только старший родственник снова посмотрел на нее. Он не злился. Магесса ощущала это по ровному тону, но все равно робела.
– Ты не хочешь, чтобы его убивали? – уточнил Адерел, касаясь ее подбородка, чтобы заглянуть в глаза.
– Да, не хочу. Он не заслужил подобного.
– Иногда для блага мира нужно жертвовать невиновными, но я обещаю тебе, что его не убьют, – сказал пожилой мужчина и тут же вновь обернулся: – Реоран де-Веран.
– Да, господин Адерел, – с готовностью ответил демоноборец.
– Сейчас займись безопасностью Альберы, а в полночь я жду тебя и этого демона в Черном зале Верхнего дома. Опозданий не потерплю.
Он стукнул тростью по полу, грозно сверкая голубыми глазами, и тут же обернулся, мягко улыбаясь Альбере:
– Ступай и ни о чем не беспокойся. Тебе сейчас положено наслаждаться обществом своих кавалеров. Они, между прочим, уже начали собираться в саду, прямо под белым деревом. Ступай и развлекайся, завтра я тебе сообщу свое решение по данному вопросу.
Жестом он дал понять, что она может идти, и Альбера едва не выбежала из комнаты, мечтая вырваться из этого страшного напряжения. Ран, поклонившись, последовал за ней.
В кабинете стало тихо. Адерел дошел до стола, положил бумаги, неспешно обернулся, но говорить не спешил. Его молчание сводило Эдерью с ума. Он знал, что его отец был страшен в гневе, и то, что он мягко обошелся с Альберой, совсем ничего не значило.
– Отец, я…
– Объясни мне только одно, – перебил его Адерел, быстро приближаясь. – Зачем ты отдал его Альбере?
На последних словах он почти кричал, и, несмотря на невысокий рост, глядя на сына снизу вверх, он все равно умудрялся его подавлять и решительностью, и энергией.
– Она не стала бы развивать в нем демонический дар, – тихо прошептал Эдерью, отступая.
– А ты бы стал?!
Маг Жизни неловко улыбнулся, едва не дрожа от ужаса.
– Он полудемон, настоящий, – прошептал он взволнованно. – Существо по определению немыслимое, еще и с такой силой, я…
Он не договорил, внезапно падая на колени и задыхаясь.
Один из перстней на руке Адерела засиял ровным красным светом, потом почернел и потух. Только тогда Эдерью смог сделать вдох, но не посмел ни поднимать головы, ни говорить.
– За какие грехи у меня такой дурень в наследниках, – задумчиво прошептал Адерел, жалея, что он не контролировал все действия сына.
***
Покинув кабинет отца, Альба быстро зашагала вперед, не дожидаясь стража. Обещание деда ее не успокоило. Своему сердцу она верила больше, чем бумагам, и была просто убеждена, что Гарпий не может быть опасен. Вся эта история ее сильно злила, хотелось просто поговорить с полудемоном и убедить его, что все будет хорошо, что нет никакого смысла прятаться и убегать.
– Альба, не спеши так, а то еще упадешь, – мягко попросил Ран, следующий за ней.
Магесса в ответ только фыркнула и побежала вниз по лестнице.
Невнятно шипя сквозь зубы страшные проклятия, маг побежал за ней, чтобы уже у двери обогнать и попытаться образумить:
– Альба, прошу тебя, сейчас не время на меня обижаться. Да, я виноват. Кругом виноват, каюсь! Но давай мы сейчас позаботимся о твоей безопасности?
