– Я не знаю, как это может работать, – взволнованно пробормотал он. – Не понимаю, что ты сейчас чувствуешь, и… ты ли это или уже…
Он не договорил, просто не смог, отгоняя все мысли и предположения.
Гарпий медленно сел, коснулся собственного лба, затем носа, губ, словно проверял, кто он есть, а потом посмотрел на артефактолога:
– Где мы? – спросил он, осознав, что отключился прямо возле водопада.
– В замке Эндер-Ви. Тебя принес Гиден. Что вообще случилось?
– Ничего, – уверенно ответил Гарпий, мотнув головой, пытаясь отогнать последние проблески наваждения, и встал на ноги.
Тело, как ни странно, слушалось. Пройдя по комнате и убедившись, что он действительно в норме, Гарпий выглянул в окно и, увидев компанию под белым деревом, спросил:
– Почему ты не там?
И сам поразился тому, как легко это прозвучало, даже коснулся собственной шеи, пропустив мимо ушей ответ артефактолога.
Когда-то давно рабу-мальчишке приказали молчать, если его не спрашивали, наказывали за нарушение этого правила, и в горле постепенно рос незримый камень. Гарпию казалось, что он стоит поперек горла, мешая звуку превращаться в слова. Он понимал, что имя этому камню «страх», но не решался с ним бороться, чтобы не выдать самого себя. Теперь говорить ничего не мешало, кроме легкой неловкости от звука собственного голоса.
– Гарпий, – окликнул его Маркус, приблизившись. – Ты меня слышишь?
– Извини, – коротко ответил полудемон и посмотрел на мужчину, пытаясь понять, что ему делать.
– Ты точно в порядке? – уточнил артефоктолог, вглядываясь в черные глаза. – Я волнуюсь.
Гарпий глупо кивнул, плохо понимая, что надо делать, если о нем волнуются. Ран всегда свои тревоги выражал совсем иначе, и в его глазах не было столько отчаянного волнения.
– Идем, нам надо быть там, а не здесь, – сказал полудемон, кивая в сторону сада, чтобы сменить тему.
Маркус кивнул, но, подумав немного, спросил:
– Ты действительно хочешь стать мужем Альберы?
Гарпий, готовый уйти, внезапно обернулся и в его глазах мелькнуло что-то такое, чего артефактолог успел испугаться. Ему почудилось, что он оказался в чужой власти, не телом, а всем своим естеством.
– Извини, я просто хочу понять, можешь не отвечать, если не хочешь, – поспешно стал оправдываться Маркус, понимая, что ему явно лишь почудилось.
– Хочу, – ответил Гарпий, – но это невозможно, да?
Маркус растерянно пожал плечами. Он считал, что это действительно невозможно, но сказать это не смог. Только его взгляда, жалостливого и болезненного, полудемону было достаточно, чтобы поправить рубашку и выйти.
Хмурой тенью, с молчаливым Маркусом рядом, он вышел в сад, спугнув кого-то из слуг. Он этого даже не заметил, быстро приближаясь к дереву. Его осыпающиеся листья падали прямо на светлые волосы Альберы. Он смотрел на это и понимал, что сломанная ветка была бы красивой диадемой для невесты. Он сам мог бы вплести ее в мягкие волосы, если бы только от этого Альбера не заплакала, да и ему самому было бы нестерпимо больно, но разум все равно рисовал эту картину, словно упиваясь собственным отчаянием.
– Гарпий, Маркус, вы как раз вовремя! – воскликнула Альбера, внезапно обернувшись, и обворожительно улыбнулась, демонстрируя монетку, переливающуюся ее энергией. – Я хочу дать дереву шанс, вы ведь мне поможете?
– А мы? – с надеждой спросил Мил.
Гитара была у него. До появления полудемона он наигрывал модные веселые мелодии, а пел Лир, порой коверкая слова. От того развлекательные песенки становились совсем комичными, но это спасало настроение магессы.
– Маркус подарил мне этот талисман, а Гарпий семечко, так что у них больше прав.
– Я, пожалуй, откажусь, – пожимая плечами, ответил Маркус и тут же подмигнул Альбере: – Главное в дружбе – умение вовремя отстраниться.
Он подтолкнул Гарпия к Альбере, а сам шагнул к другим кандидатам.
Растерянный полудемон в полной тишине опустился на колени возле Альбы. Он смотрел ей в глаза и ему казалось, что больше ничего ему и не надо, но стоило ее пальцам коснуться его руки, и стало нужно сразу все. Запрещая себе прижимать ее к себе, он просто сел рядом.
– Я вложила в нее свою силу, – сказала Альбера, передавая ему монету. – Давай вместе отдадим ее дереву и позволим ему выбрать: остаться с нами или исчезнуть, ведь если ему плохо здесь, разве это не похоже на рабство?
Гарпий вздрогнул. Приступ безумной нежности мгновенно угас, сменяясь холодным пониманием.
Он кивнул, без слов принимая ее желание, и поднес маленькую монету к корням дерева. Земля расступилась. Одна из веточек буквально схватила ее и утянула куда-то вниз, не оставляя никаких следов, а Гарпий посмотрел на рыхлую почву и попросил, не зная, к кому обратить свои молитвы:
– Если я действительно люблю ее, пусть это дерево выживет.
Он даже не заметил, как сказал это вслух.
Присутствующие сделали вид, что ничего не услышали, только Альбера смущенно зарделась, невольно прикасаясь к губам. Воспоминание о жаре поцелуя ее успокаивало.
К концу вечера она совсем расслабилась. Сидеть между Гарпием и Раном ей было особенно комфортно. Сначала она осторожно отламывала кусочки рыбы, потом под шутки Лира начала ее грызть и смеяться от облегченных вздохов простых парней.
– Вот теперь осталось квас заменить на пиво! – все еще смеялся Лир.
– А есть? – оживившись, спросила Альба, мгновенно краснея, но не поддаваясь смущению. – Я бы попробовала совсем немножко.
Вильям, собравшийся выдать Лиру подзатыльник, тут же передумал. Он был хмурым и молчаливым почти весь вечер, а тут даже усмехнулся:
– Будет, – заявил он уверенно.
– Я против! – тут же возразил Мил. – Господин Эдерью будет недоволен, зачем нам такие проблемы?
– Мы ничего ему не скажем, – пожал плечами Тед, – а общие секреты сближают.
– Поздно, – с улыбкой сообщил Бернард, кивая в сторону магессы.
Альбера уронила голову на плечо Гарпия и, закрыв глаза, дремала. Дни, полные волнений, сменились спокойствием доброжелательной компании и теплом куртки Рана, бережно наброшенной на ее плечи при первых признаках вечерней прохлады. Для удобства не хватало только подушки, но сильное плечо бывшего раба оказалось ничуть не хуже.
Она даже не заметила, как прильнула к нему и задремала.
– Да, уже пора расходиться, – согласился Девил, – надо только отнести ее к себе.
– Подождите, она не выбрала того, с кем пойдет на свидание завтра, – с надеждой напомнил Мил. – Она ведь должна выбрать сегодня.
– Она выбрала, еще до встречи, – спокойно сообщил Ран. – Это будет Маркус.
