Девил выдохнул.
– Очевидно, что мне придется возглавить оставшихся, – заключил он. – Хорошо, наладим связь и пойдем, но сначала надо доставить Теда нашим целителям. Там и решим все.
Спорить с этим никто не стал. Врача осторожно переложили на носилки и вернулись назад. В доме по-прежнему было зловеще тихо, и это пугало. В подземелье же их встретили два ярких глаза, заставивших Рана выхватить меч и тут же выругаться.
– Гарпий, ты в своем уме? Зачем так пугать?! – спросил он, убирая оружие, но буквально отщепляя от него несколько голубых огней, чтобы те осветили коридор и лестницу, по которой спускались его спутники.
Только тогда он осмотрел полудемона по-настоящему и озадаченно моргнул, не понимая, как тот умудрился быть с крыльями в человеческом обличье. Спросить он ничего не смог, увидев Альберу.
– Мы говорили, – призналась она и метнулась к стражу, поймала его за руку, сжала ее и заглянула Рану в глаза: – Гарпий все мне рассказал. Прости, что наши судьбы встретились так. Мне очень стыдно за мою семью, честно.
Ее глаза наполнились слезами, а и без того хмурый маг скривился и зло посмотрел на полудемона:
– Забудь, ты здесь ни при чем, – сказал он Альбере, укоризненно оглядывая друга, которому доверил самую сокровенную тайну – причину вечно лживой улыбки. – Сейчас надо как можно быстрее вернуться в убежище.
Он шагнул первым, увлекая Альберу за собой, чтобы буквально втолкнуть ее в комнату, а потом пропустить остальных. Все же носилки проще было нести, когда кто-то держит потайную дверь.
– Ей это было нужно, – тихо сказал ему Гарпий и шагнул в убежище.
Его крылья исчезли так же внезапно, как и появились, глаза потухли, став черными, а главное, на его рубашке не было никаких следов перевоплощения, словно крылья были лишь миражом.
– Демоны способны на такую магию, какую нам даже понять сложно, – говорили когда-то Рану в академии, а он только теперь понял, что все это значит, но почему-то не боялся, только хмурился и обижался разве что на длинный язык полудемона, заранее зная, что ему полегчает, как только он сможет стукнуть кулаком по столу и сказать, что Гарпий предатель. Неожиданно стало легче от одной только мысли, а главное стало понятно, что полудемон на предателя не тянул даже с очень большой натяжкой.
– Мы не уверены, что рана не серьезнее, чем кажется, – признался Вильям, когда Альбера склонилась над Тедом.
– Альба, не надо, – тут же остановил ее Ран. – Гвен, посмотри на него. Если ты сможешь ему помочь, Альбере лучше поберечь силы.
– Почему? – удивилась магесса, – Я ведь точно могу ему помочь…
– Альба, ты можешь исцелить вещи и посерьезней, – строго сказал маг, – будет обидно, если потом тебе не хватит энергии, чтобы кого-то спасти. Береги ее.
Он отчеканил это командирским тоном, убедился, что бледная и какая-то очень подавленная Гвен шагнула к раненому, заставил себя об этом забыть и тут же сообщил:
– Нам нужно разделиться. Я, Гарпий и Альбера пойдем дальше в подземелье. Это будет опасно, скорее всего, очень, поэтому сначала подумайте, хотите ли вы с нами. Здесь нужна будет помощь Девилу…
Он замялся, не зная, как объяснить, но министр, поняв заминку, сам представился и дал понять, что он намерен начать расследование до появления королевской гвардии.
– Поэтому мне нужен будет секретарь или кто-то, кто с подобной работой справится, – заключил он. – Очень надеюсь на добровольца на эту роль.
– Я пойду с Альберой! – тут же выпалил Мил.
– Уверен? Демон тебя мгновенно из строя вывел, – напомнил ему Бернард без малейшего ехидства в голосе, скорее беспокоясь.
– У него была уязвимость, теперь ее нет, – ответил за секретаря академии Гарпий.
Лир вздохнул, повел плечом, где совсем недавно был ожог, а сейчас красовалось только красное пятно, а потом заявил:
– Я возьму бумаги на себя, только сейчас поговорю с Альберой, ладно?
– Я тоже хочу быть с Альберой, – взмолилась Гвен. – Я не могу…
– Ты однозначно остаешься, – перебил ее Ран строго и решительно. – Здесь может понадобится целитель.
– Я сейчас поставлю Теда на ноги, – затараторила целительница, но маг остановил ее резким жестом.
– Забудь, он врач, а не маг. Для страховки здесь нужно остаться тебе. Сейчас не время заниматься решением личных вопросов. Совсем!
Его холодный тон и совершенно беспристрастное лицо, почти незнакомое целительнице, заставили ее опустить голову и умолкнуть, сосредоточившись на голубом сиянии, окутавшем Теда. Кроме разбитой головы у него было несколько ушибов, но все это для Гвен труда не составляло. В том, что врач скоро придет в себя, она даже не сомневалась.
– Я пойду с Альберой, – сказал Гиден, все так же сидевший в кресле с самым недовольным видом.
Ран хотел уточнить, с чего это вдруг, но Гарпий остановил его коротким прикосновением.
– Он пойдет с нами.
– Ладно, под твою ответственность.
– Я тоже с вами, – сказал Вильям, осмотрев меч, выданный ему магом. – С этой штукой от меня будет польза.
– Ну, а я сделаю как скажете, – развел руками Маркус. – Буду ли я вам полезен, Реоран? Мешаться под ногами будет глупо.
– Мне пригодятся твои знания, – признался Девил. – Так что я буду рад, если ты останешься.
Маркус согласно кивнул.
– Тед пусть остается, вряд ли он будет в состоянии идти с нами, – сказал Бернард. – А я с вами. Я кое-что помню из того, чему меня учили, меч в руках держать умею. Думаю, толк от меня какой-то будет.
– Шуар тоже останется, – настоял Девил, все еще не совсем доверяя мужчине.
Ран осмотрел тех, кто должен был идти с ним, скептически окинул взглядом Мила, но секретарь гордо дернул головой и прошипел:
– Я умею драться. Меня учили.
– Да я и не сомневаюсь, – вздохнул Ран, понимая, что совершенно не знает, что их ждет впереди.
Лир, тем временем, отвел Альберу в сторону и осторожно вложил в ее ладошку серебряный медальон в виде изогнутого пера.
– Возьмите это от меня, прошу, – сказал он очень тихо. – Я сюда попал совершенно случайно, много глупостей совершил, но вы… Вы – удивительная, госпожа Альбера, и я почти влюблен в вас, просто знайте, что я не достоин вас, и все тут.
– Лир, что вы такое…
– Не перебивайте, – шикнул парень, мотнув головой, и сильнее сжал ее пальцы, чтобы она не могла вернуть его подарок. – Благодаря вам я понял очень многое, осознал и… Я боялся оказаться без работы и дома, а теперь я куда больше боюсь оказаться подлецом, потому что рядом с вами хочется быть лучше. Поэтому умоляю, просто примите этот медальон. Когда-то мой отец подарил его моей маме. Это самое ценное, что у меня есть, но я хочу, чтобы вы знали, что я теперь понял, что такое любовь и что такое быть достойным человеком. Только вы достойны кого-то умнее, сильнее и разумнее меня.
