Я, Людвиг Збигнев, решил покончить со своей жизнью. И чтобы облегчить свою участь в загробном мире, сейчас на пороге смерти вынужден признаться во всех преступлениях, что я совершил, идя по жизни. Много лет назад я убил собственного брата с его молодой женой. И это страшное преступление мучило меня и терзало душу все это время. Я бы никогда не решился на подобное деяние, если бы не настойчивость моей жены Ядвиги. Она завидовала брату и невестке, их доходам и возможностям. Хотела заполучить все это для себя. Ядвига просила, умоляла и угрожала уйти, пока не склонила-таки меня к действию. Она придумала план, а я согласился и все исполнил. Угнал грузовик на стройке и поехал навстречу семье брата, когда они возвращались из поездки на природу. Я врезался в машину с братом, его женой и маленьким сыном внутри. Но брату удалось избежать лобового столкновения, и удар пришелся по касательной. И их машину лишь прокрутило по дороге. Она не слетела в кювет, не перевернулась, и все остались живы. У мальчика вообще не было травм, у взрослых, насколько могу судить, травмы были незначительные. Тогда мы с Ядвигой вытащили Марека из автомобиля, потом заблокировали двери и подожгли. А Марека я ударил по голове обрезком трубы. Что делать с племянником, мы тогда еще не решили. Но Ядвига требовала, чтобы, на всякий случай, мальчишка был жив. Чтобы он мог наследовать состояние и недвижимость отца. Я виноват перед парнем. Мы оставили его в живых, но обобрали до нитки. Объявили невменяемым и забирали себе его доходы. Даже когда мальчик подрос и стал прилично зарабатывать сам. Ядвиге всего было мало. Она придумала держать мальчика все время рядом, чтобы контролировать постоянно. Но как почти все на свете, это закончилось. Все эти годы амнезия странным образом и защищала Марека, и вредила ему одновременно. Потому как делала мальчика уязвимым и зависимым от нас. Но необходимость в устранении мальчика отпала сама собой. Не знаю, как ему удалось все вспомнить. Как удалось найти столько знакомых себе в помощь, но Марек в достаточно кроткий срок успел сделать многое. И провести целую кампанию против нас с женой. Включая его попытки завести уголовное дело. Стоит сказать, что это было неожиданно и пугающе.
Еще я должен признаться в убийстве своей жены Ядвиги. Я не хотел идти на крайние меры, но она не оставила мне выбора. Просто загнала в тупик! Сначала, как только Марек исчез неожиданно во время гастролей, Ядвига требовала найти его и вернуть домой. Она нервничала так сильно, словно предвидела дальнейшее развитие событий. Но долгое время мы оба полагали, что все еще можно исправить. А потом я обнаружил эту запись. Ядвига все просчитала! Она предвидела не только, что Марек пожелает обрести самостоятельность. А также, что парень вспомнит все и решит мстить за своих родителей. И моя жена предприняла некоторые шаги, чтобы обеспечить себе свободу и безбедную жизнь. Она приготовила запись для полиции, в которой рассказывала о нашем преступлении. Но Ядвига значительно подкорректировала факты. Вернее, совершенно изменила их. В своей записи она называла меня инициатором убийства, разработчиком плана и непосредственным его исполнителем. А себя невинной жертвой садиста-мужа, который побоями и угрозами убедил ее помогать. То есть присутствовать во время преступления и обеспечивать алиби. И все эти годы она вынуждена была провести в страхе. Еще Ядвига говорила, что я с самого начала планировал избавиться от Марека. И только ее вмешательство, настойчивые уговоры и горькие слезы сохранили мальчику жизнь. И позволили сохранять ее долгие годы. Но теперь, говорила Ядвига, она больше не в силах молчать. Муки совести терзали ее все эти годы, и, наконец, она решила во всем признаться. Но чтобы обезопасить себя и уберечь от мести сатрапа-мужа, она вынуждена бежать за границу, а эту запись отправить в полицию почтой.
Я сначала ничего не сказал Ядвиге о своем открытии, но держался настороже. А еще, когда она отправилась в свой обычный поход по магазинам и косметологам, тщательно обыскал все ее вещи. И выяснил, что она давно планировала если не сбежать, сдав меня в полицию, то обрести некую самостоятельность. Я всегда замечал за Ядвигой странную тягу к драгоценным металлам и камушкам. И она все эти годы лихорадочно вкладывала средства в дорогие, эксклюзивные изделия. Но я не подозревал, что их у нее уже так много. И, кроме того, втайне от меня жена копила собственные наличные деньги. И даже тогда я не решился действовать и просто выжидал.
Возвращение Марека, вооруженного законным постановлением, в компании адвоката и приставов было для нас с Ядвигой полной неожиданностью. Он умудрился выставить нас из дому, заморозить счета и отобрать большее количество ценностей. Но, вопреки ожиданиям, Ядвига успела спрятать коробку с драгоценностями, что она покупала все эти годы. Деньги же она держала наличными на этой квартире и в арендованном банковском сейфе…
Здесь мне понадобилось перевернуть страницу.
— Ничего себе опус, — пробормотала я, осторожно касаясь листка бумаги пальцами, обмотанными носовым платком. А затем продолжила читать.
…Сначала Ядвига требовала что-то предпринять, приструнить парня. И устраивала мне нескончаемые истерики. А потом, когда поняла, что Марек решительно настроен нас уничтожить, собралась действовать. То есть решила бежать с деньгами и драгоценностями, а меня сдать в полицию. Но поскольку я был настороже, то просто не позволил ей этого сделать. Тем вечером мы решили предпринять еще одну попытку и поговорить с Мареком и поехали в поместье. По дороге я задал несколько вопросов жене на тему ее дальнейших планов, и мы поссорились. А еще, полагаю, она поняла, что я все знаю. Ядвига остановила машину и начала орать на меня, а потом велела выйти вон. Сказала, что мне уже все равно. Ибо она уезжает немедленно, а диск с записью отправит в полицию. Так что меня в любом случае ожидают годы в тюрьме. А она проведет остаток своих дней где-нибудь в другой стране в уютном домике у теплого моря.
Но я был настороже уже некоторое время. Поэтому оказался готов действовать. И резко резанул ножом по горлу жены. Она не сопротивлялась и ничего не успела понять. Нож я все это время носил с собой. А во время ссоры тихонько достал из кармана пальто. Этот нож я не стал выбрасывать. И оставляю на столе рядом со своим телом. Хоть я и вымыл его, ручаюсь, что эксперты обнаружат остатки крови на лезвии, как и отпечатки моих пальцев на рукоятке.
После того как я покинул автомобиль, некоторое время пешком двигался по лесополосе в восточном направлении, пока не вышел на соседнюю трассу. А уже там поймал попутку и вернулся в город.
Диск, оставленный женой, я уничтожил. А деньги и драгоценности оставил себе. Кроме того, я предпринял попытку обвинить Марека в этом убийстве. Что было подлостью, разумеется. Но я видел в том единственный шанс вернуть все на круги своя. То есть вернуть себе счета, поместье и предприятия. Но Марек снова умудрился обыграть меня. И вышел из заключения, доказав свою невиновность. Более того, он добился возобновления расследования смерти своих родителей. И думаю, не за горами тот день, когда он преуспеет и в этом деле. Так что я решил не ждать, когда на моих руках сомкнутся стальные браслеты. Я не хочу в тюрьму. Думаю, что не вынесу унижений и лишений заключения, поэтому принимаю решение уйти из жизни сейчас. Когда еще я сам волен распоряжаться собственной судьбой.
