— Митчелл мертв, — сказала она тихим, сдавленным голосом. — Я не хотела тебя обидеть. Где?
— Его машина была найдена за городом, в двадцати милях отсюда, на проселочной дороге. Место под названием каньон Лос-Пенаскитос. Пустыня. В машине ничего не было, даже чемоданов. Просто пустой автомобиль стоит на обочине дороги.
Она заглянула в стакан и отхлебнула здоровый глоток.
— Ты сказал, что он мертв…
— Кажется, прошли годы, но на самом деле лишь несколько часов назад ты приходила ко мне и предлагала лучшую половину Рио, чтобы сбагрить его труп.
— Но ведь не было… я имею в виду, мне просто приснилось…
— Уважаемая, вы явились сюда около трех часов утра в почти шоковом состоянии. Вы описали мне, где он был и как он лежал в шезлонге на вашей веранде. Я поехал с вами в гостиницу и поднялся по служебной лестнице с профессиональной осторожностью. Что же я увидел? Митчелла нет, а вы спите в своей узкой девичьей постели в обнимку со снотворной таблеткой.
— Хватит валять дурака, — отрубила она. — Я знаю, как тебе это нравится. Почему ты не уснул со мной в обнимку? Мне бы тогда, может быть, не понадобилась таблеточка.
— Давай по порядку. Первое: ты говорила правду, когда прибегала сюда. Труп Митчелла лежал на твоем балконе. Но, пока ты здесь устраивала истерику, кто-то взял труп, отнес его в машину, упаковал его чемоданы и снес их вниз.
Все это требовало времени. И не только времени. Это требовало веских оснований. Кто сделал бы это, чтобы уберечь тебя от минутного конфуза в связи с найденным на балконе мертвецом?
— Ах, заткнись. Я… — Она допила виски и поставила стакан рядом. — Я устала. Не возражаешь, если я прилягу на твою постель?
— Нет. Если разденешься.
— Хорошо. Я разденусь. Значит, к этому ты и вел все время?
— Может, эта постель тебе не понравится. Только что на ней был избит до полусмерти Гобл — наемным убийцей по имени Ричард Харвест. Он был изувечен. Помнишь Гобла, а? Жирный человечек в темной машине. Он следил за нами в горах вчера вечером.
— Не знаю никакого Гобла. Не знаю никакого Ричарда Харвеста. Откуда ты все это знаешь? Почему они были тут — в твоем номере?
— Наемный убийца подкарауливал меня. Когда я услышал о машине Митчелла, у меня возникло предчувствие. Даже у генералов и прочих важных людей бывают предчувствия. Почему бы не у меня? Весь фокус — поверить в него. Мне повезло. Я верю в предчувствия. У него была пушка, но у меня была монтировка.
— Какой ты все-таки неукротимый тип, — сказала она желчно. — Я не возражаю против этой постели. Прямо сейчас раздеться?
Я подошел и поставил ее на ноги и встряхнул:
— Прекрати этот вздор, Бетти. Когда я захочу увидеть тебя в постели, ты перестанешь быть моим клиентом. Я хочу узнать, чего ты боишься. Как я могу помочь тебе, если я не знаю? Только ты можешь рассказать мне.
Она зарыдала в моих объятиях. У женщин мало средств защиты, но они совершают чудеса и теми, что есть.
Я крепко прижал ее к себе.
— Можешь плакать, сколько хочешь, Бетти. Давай, валяй, у меня есть время. Если бы не…
Тут я смолк. Она крепко прижалась ко мне, вся дрожа. Она подняла лицо, потянула мою голову вниз, и я поцеловал ее.
— У тебя есть другая? — спросила она тихо, не прерывая поцелуя.
— Была.
— Не такая, как все?
— Была, но очень недолго. И очень давно.
— Возьми меня. Я твоя. Возьми меня.
Глава 23
Меня разбудил стук в дверь. Я открыл глаза, ничего не соображая. Она прижалась ко мне так плотно, что я с трудом мог пошевелиться. Я осторожно высвободился из ее объятий.
Она по-прежнему крепко спала.
Я выбрался из постели, накинул себе на плечи халат и подошел к дверям.
Я спросил, не отворяя дверей:
— В чем дело? Я сплю.
— Капитан Алессандро вызывает вас немедленно в участок. Откройте дверь.
— Простите, не могу. Мне нужно побриться, умыться и так далее.
— Откройте дверь. Это сержант Грин.
— Прошу прощения, сержант, но это невозможно. Я приду, как только смогу.
— Что там — баба у тебя?
— Сержант, подобные вопросы неуместны. Я скоро приду.
Я услышал его шаги на лестнице. Я услышал, как кто-то рассмеялся. Я услышал, как кто-то сказал: «Этот парень времени зря не теряет. Интересно, что он делает по выходным?»
Я услышал звук удаляющейся полицейской машины. Я пошел в ванную, принял душ, побрился, оделся. Бетти по-прежнему была приклеена к подушке. Я написал записку и положил ее на свою подушку; «Меня вызвали в участок. Пришлось пойти. Ты знаешь, где стоит машина. Вот ключи».
Я осторожно вышел, запер дверь и сел в машину рыжего бандита. Я не сомневался, что в машине найдутся ключи — гангстерам вроде Ричарда Харвеста ключи ни к чему. Они носят связки ключей для всех машин.
Капитан Алессандро выглядел так же, как и вчера: он, видимо, никогда не менялся. С ним был пожилой, хмурый человек со злобным взглядом. Капитан Алессандро кивком предложил мне сесть. Один из полицейских принес мне чашку кофе. Он улыбнулся мне исподтишка и вышел.
— Это мистер Генри Кинсолвинг из Уэстфилда, штат Каролина, Северная Каролина. Я не знаю, как он попал в наши края, но факт остается фактом: он здесь. Он говорит, что Бетти Мэйфилд убила его сына.
Я ничего не сказал. Мне было нечего сказать. Я отпил глоток кофе, слишком горячего, но вполне сносного.
— Хотите рассказать нам подробности, мистер Кинсолвинг?
— Кто это? — У него был резкий голос, под стать злобному выражению лица.
— Частный детектив по имени Филип Марло. Контора в Лос-Анджелесе. Он пришел потому, что Бетти Мэйфилд — его клиент. Видимо, у вас более мрачное представление о мисс Мэйфилд, чем у него.
— Нет у меня никакого представления, капитан, — сказал я, — я просто люблю ее гладить по головке — время от времени. Это меня успокаивает.
— Вас успокаивают ласки убийцы! — рявкнул на меня Кинсолвинг.
— Ну, я ж не знал, что она убийца, мистер Кинсолвинг. Для меня это внове. Будьте любезны, поподробнее.
— Женщина, которая называет себя Бетти Мэйфилд — это ее девичье имя, была замужем за моим сыном Ли Кинсолвингом. Я никогда не одобрял этого брака. Он женился на ней сдуру, во время войны. У моего сына были сломаны шейные позвонки на войне, и ему пришлось носить шейный протез. Однажды ночью она спрятала протез и стала дразнить его, пока он не кинулся на нее. К сожалению, он слишком много пил с тех пор, как вернулся с фронта. Они часто ссорились. Он поскользнулся и упал поперек кровати. Когда я вошел, она пыталась нацепить ему протез на шею. Он был уже мертв.
