— Вы его не любите?
— Сгораю от любви.
— А ведь он вас любит. В конце концов, вы же вышли за него замуж.
Линда лениво посмотрела на меня:
— Послушайте, мистер, неужели вы думаете, что я не заплатила за эту ошибку? — Она опять закурила. — Девушка ведь должна как-то жить. И это совсем не всегда так просто, как кажется. Вот она и ошибается, неудачно выходит замуж, надеется, что брак даст ей положение и все прочее, а ничего не выходит.
— Надеется, а сама не любит.
— Не сочтите меня циничной, Марло. Но знали бы вы, сколько девушек выходит замуж, только чтобы иметь свой дом, особенно если нет больше сил отбиваться от самоуверенных бездельников, которые шатаются по притонам вроде «Веселой долины»!
— У вас же был свой дом, вы сами от него отказались.
— Он мне слишком дорого обходился. С этой старой проспиртованной аферисткой трудно иметь дело. Как она вам?
— Бывали и хуже.
Линда стряхнула с губы крошку табака:
— Вы обратили внимание, как она обращается с этой девушкой?
— С Мерл? Проходу ей не дает.
— Мало того. Играет с ней, как с куклой. У девушки было какое-то тяжелое нервное потрясение, вот старая ведьма этим и воспользовалась. Полностью ее себе подчинила. На людях кричит на нее, а наедине, бывает, гладит по голове и шепчет что-то на ухо. Девчонка прямо вся трясется от ужаса.
— Этого я не заметил.
— Она влюблена в Лесли и сама об этом не подозревает. Мерл еще совсем ребенок. Мне кажется, в их семье на днях что-то произойдет. Слава богу, меня там не будет.
— Вы неглупая девушка, Линда. Волевая, предусмотрительная. Наверно, выходя замуж, вы рассчитывали разбогатеть.
Она скривила губы.
— Какое там — хотя бы перевести дух. И того не получилось. Она хитрая, жестокая женщина, Марло. Говорит одно, а делает совсем другое. Темная личность. Будьте с ней поосторожней.
— Может убить пару человек?
Она засмеялась.
— Я не шучу. Уже убито двое, и по крайней мере один из них имел дело с редкими монетами.
— Не поняла. — Линда внимательно посмотрела на меня. — Правда убиты?
Я кивнул.
— Вы сказали он этом Морни?
— Только об одном из убитых.
— А полиции?
— Об одном. Том же самом.
Она внимательно смотрела на меня, а я — на нее. Лицо немного бледное или просто усталое. По-моему, теперь еще бледнее, чем раньше.
— Все выдумали, — сказала она сквозь зубы. Я хмыкнул и кивнул. Она вроде бы успокоилась.
— Стало быть, дублон Брешера вы не брали. Допустим. А с разводом?
— Не ваше дело.
— Согласен. Что ж, спасибо. Кстати, знаете человека по имени Венниер?
— Да. — Ее лицо застыло. — Видела пару раз. Он знакомый Лоис.
— Причем — очень близкий.
— Ему тоже на днях не поздоровится?
— Очень может быть, если судить по некоторым намекам в его адрес. Что-то в нем есть. Всякий раз, когда упоминаешь его имя, собеседник почему-то теряется.
Линда смотрела на меня и молчала. Мне показалось, что у нее в глазах мелькнула какая-то мысль, но какая — я так и не понял.
— Морни его точно убьет, если он не отвяжется от Лоис.
— Будет вам. Ваша Лоис виснет на первом встречном. Слепому ясно.
— Может, Алексу-то как раз и неясно.
— Неважно. Венниер к моему делу отношения не имеет. С Мердоками он никак не связан.
Она криво усмехнулась:
— Правда? Давайте я вам кое-что расскажу. Просто так. По простоте душевной. Венниер знает Элизабет Брайт Мердок. Хорошо знает. Когда я еще жила у них, он заходил всего раз, зато звонил довольно часто. Иногда трубку брала я. Он всегда просил к телефону Мерл.
— Гм, забавно. Мерл, говорите?
Линда наклонилась погасить сигарету, опять проткнула окурок и бросила его в мусорную корзину.
— Я ужасно устала, — неожиданно сказала она. — Пожалуйста, уходите.
Задумавшись и глядя на нее, я постоял с минуту, а потом сказал:
— Спокойной ночи, и спасибо. Желаю удачи.
Я вышел, а она осталась. Руки в карманах белой куртки, голова опущена, глаза устремлены в пол.
Когда я вернулся в Голливуд, поставил машину в гараж и поднялся к себе, было уже два часа ночи. Ветра не было, но в воздухе по-прежнему ощущалось сухое и легкое дыхание пустыни. В квартире нечем было дышать, разве что запахом сигары Бриза. Я открыл окно и проветрил комнату. Разделся и вывернул карманы пиджака.
В них среди прочего мне попался и счет компании по поставке стоматологического оборудования. Счет как счет, выписан какому-то X. Р. Тигеру на 30 фунтов кристобилина и 25 фунтов альбастона.
Я притащил на письменный стол в гостиной телефонную книгу и отыскал в ней Тигера. И тут все встало на свои места. Его адрес: Западная Девятая улица, 422. Белфонт-билдинг.
Из конторы Морнингстара я ретировался по черной лестнице и на одной из дверей шестого этажа увидел табличку: «Зубоврачебная лаборатория. X. Р. Тигер».
Но даже Пинкертонам нужен сон, а уж Марло — и подавно. Я отправился спать.
20
В Пасадене было так же жарко, как и накануне, большой мрачный дом из красного кирпича на Дрезден-авеню выглядел таким же неприветливым, а негритенок на тумбе — таким же грустным. На куст гортензии села та же бабочка — или ее родственница, утренний воздух был так же раскален, а дверь открыла та же самая грымза с грубым голосом американских первопроходцев.
Она повела меня по тем же коридорам в ту же мрачную комнату. Там в том же самом плетеном кресле сидела миссис Элизабет Брайт Мердок, и, когда я вошел, она наливала себе портвейн из вчерашней бутылки, а точнее, из ее внучки.
Служанка закрыла дверь, я сел, положив, как и вчера, шляпу на пол, и миссис Мердок смерила меня таким же суровым, пристальным взглядом:
— Итак?
— Дело плохо. За мной следит полиция.
Она испугалась не больше, чем говяжья грудинка.
— Вот как. А я считала вас более опытным.
Я пропустил ее слова мимо ушей:
— Когда вчера вечером я уехал от вас, за мной увязался какой-то тип в двухместной машине. Что он здесь делал и как сюда попал, я не знаю. Может быть, он выследил меня еще по пути сюда, но в этом я не уверен. Мне удалось уйти от него, но он возник опять, на этот раз у дверей моей конторы. Опять поехал за мной, и тогда я поинтересовался, что ему надо. Он ответил, что знает меня, что ему нужна помощь, и позвал меня к себе домой, в Банкер-Хилл. Побывав у мистера Морнингстара, я поехал туда и нашел его труп на полу в ванной.
