Я взглянул на часы:
— Ладно, если что надумаю, то сообщу вам. А когда придет фотография, опознаю ее. После того, как вы угостите меня обедом.
Мы обменялись рукопожатием, я прошел по грязному коридору и спустился по ступеням к своей машине.
С тех пор как Лось Мэллой покинул «Флориан» с армейским кольтом в руке, прошло два часа. Я пообедал в аптеке-закусочной, купил пинту бурбона, поехал на восток к Сентрал-авеню, а там свернул на север. Догадки мои были зыбкими, как марево над тротуаром.
Взялся я за это дело лишь из любопытства. Но честно говоря, у меня вот уже месяц не было никакой работы. Даже бесплатная работа — хоть какое-то разнообразие.
4
Кафе «Флориан», разумеется, было закрыто. Перед ним сидел в машине явный шпик и вполглаза читал газету. Я не мог понять, зачем это нужно. Лося Мэллоя там никто не знал. Вышибалу и бармена не нашли. Жители квартала утверждали, что знать их не знают.
Я медленно проехал мимо, остановил машину за углом, и перед моим взором оказался негритянский отель, стоящий наискось от «Флориана» на другой стороне улицы. Назывался он «Сан-Суси». Я вылез из машины, пересек улицу и вошел туда. Ковровая дорожка, по сторонам ее — два ряда пустых жестких стульев. В тусклой глубине виднелась конторка, за ней, прикрыв глаза и сложив перед собой пухлые коричневые руки, сидел лысый мужчина. Он дремал или притворялся дремлющим. На нем был галстук с широким концом, завязанный, по всей видимости, где-то в конце прошлого века. Булавку украшал зеленый камень чуть поменьше яблока. Большой отвислый подбородок спадал на галстук мягкими складками, холеные руки были спокойно сложены, на красном маникюре проступали сероватые полумесяцы.
Штампованная металлическая табличка у его локтя гласила: «Отель находится под охраной Международного объединения агентств».
Когда спокойный коричневый человек вопросительно глянул на меня одним глазом, я указал на табличку:
— Из ООО, с проверкой. Есть какие-нибудь неприятности?
ООО — это отдел охраны отелей, занимается он теми, кто подделывает чеки и удирает по черным лестницам, оставляя неоплаченные счета и набитые кирпичами чемоданы.
— Неприятности, братец, — ответил портье высоким, звучным голосом, — у нас только-только прекратились. — И, понизив голос на пять или шесть тонов, спросил: — Как, вы сказали, ваше имя?
— Марло. Филип Марло.
— Хорошее имя, братец. Ясное и веселое. Выглядите вы сегодня недурно. — Он снова понизил голос: — Только вы не из ООО. Я не видел никого оттуда уже много лет. — И, разведя руками, лениво указал на табличку: — Куплена с рук, братец. Просто для виду.
— Ладно, — сказал я, облокотился на стойку и стал вертеть полудолларовую монету на голой исцарапанной поверхности. — Слышал, что произошло во «Флориане» сегодня утром?
— Не помню, братец, может, и слышал. — Но теперь он открыл оба глаза и неотрывно смотрел на блики вертящейся монеты.
— Прикончили хозяина, — сказал я. — Некоего Монтгомери. Сломали шею.
— Да упокоит Господь его душу, братец. — Голос понизился снова. — Вы полицейский?
— Частный сыщик по секретному делу. И я сразу же вижу, может ли человек хранить секреты.
Портье изучающе посмотрел на меня, потом опять прикрыл глаза и задумался. Снова неторопливо открыл их и уставился на вертящуюся монету. Оторвать взгляд от нее было выше его сил.
— Кто же это? — негромко спросил он. — Кто прикончил Сэма?
— Один бандит, только что из тюрьмы. Он разозлился, что кафе не для белых, как, видимо, было раньше. Может, ты помнишь?
Портье не ответил. Монета с легким звоном упала, подскочила и замерла.
— В долгу не останусь, — сказал я. — Могу прочесть тебе главу из Библии или поднести стаканчик. На выбор.
— Библию, братец, я читаю в кругу семьи. — Взгляд его был ясным, льстивым, неотрывным.
— Может, ты недавно пообедал, — сказал я.
— Обед, — сказал портье, — такая штука, без которой человек моей комплекции и характера старается обходиться. — Голос понизился. — Зайдите сюда.
Я зашел за стол, достал из кармана плоскую бутылку бурбона и поставил на полку. Затем вернулся на прежнее место. Портье нагнулся и стал пристально ее разглядывать. Вид у него был довольный.
— Братец, этим вы ничего не добьетесь, — сказал он. — Но я буду рад пропустить глоток за компанию с вами.
Открыв бутылку, портье поставил на стол два стаканчика и осторожно наполнил их до краев. Поднял один, старательно понюхал и, оттопырив мизинец, опрокинул в рот.
Распробовав виски, он подумал, кивнул и сказал:
— Эта штука из нужной бутылки, братец. Чем могу быть полезен? В этой округе нет ни единой трещинки на тротуаре, которой бы я не знал. Да, сэр, у хорошего человека и виски хороший.
И снова наполнил свой стаканчик.
— У Сэма приличное, тихое заведение, — сказал он. — Там за целый месяц никого не пырнули ножом.
— Как оно называлось лет шесть-восемь назад, когда было заведением для белых?
— Световые надписи стали дорого стоить, братец.
Я кивнул:
— Так и думал, что название осталось прежним. Если б оно изменилось, Мэллой, наверное, сказал бы об этом. А кто был владельцем кафе?
— Удивляете вы меня, братец. Этого несчастного грешника звали Флориан. Майк Флориан.
— И что же случилось с Майком Флорианом?
Негр учтиво развел своими коричневыми руками. Голос его был печальным и звучным.
— Умер он, братец. Господь прибрал его. Лет пять или шесть назад. Точно не помню. Беспорядочная жизнь, братец, и, как я слышал, испорченные пьянством почки. Нечестивый человек умирает как безрогий бык, братец, однако на небесах его ожидает милосердие. — И добавил обычным голосом: — Будь я проклят, если знаю почему.
— У него остался кто-нибудь из родных? Налей себе еще.
Портье заткнул бутылку пробкой и отодвинул.
— Двух мне хватит, братец, — до вечера. Спасибо. Ваша манера разговаривать льстит достоинству человека… Осталась вдова. По имени Джесси.
— Что сталось с ней?
— Искать знания — значит много спрашивать. Про вдову я не слышал. Загляните в телефонный справочник.
В темном углу вестибюля стояла переговорная кабина. Я вошел в нее и прикрыл дверь, чтобы зажечь свет. Заглянул в потрепанную книгу, прикрепленную цепочкой к полке. Фамилии Флориан там не оказалось. Я вернулся к столу:
— Не нашел.
Негр с сожалением наклонился, выложил на стол адресный справочник, придвинул ко мне и сомкнул глаза. Ему стало скучно. В адресной книге значилась Джесси Флориан. Жила она на Пятьдесят четвертой Западной улице, дом 1644. Мне стало любопытно, чем же я пользовался всю жизнь вместо мозгов.
