– Его жена, кто же еще? Где она?
– Если вас это интересует, она в Вентуорте.
– Так, значит, хозяйство на тебе?
– Выходит, так.
Рикс наклонился и почесал собаку за ухом. Собака сжалась, как бы ожидая удара.
– А куда уехал мистер Йенсен?
– Он уехал по делам.
Неожиданно он пнул собаку ногой и спросил:
– По каким делам?
– Спросите его самого.
Рикс подошел поближе.
– А когда он вернется?
– Не знаю. Может, через пару месяцев, а может, и раньше.
– Через пару месяцев? – Его гнусное лицо выразило удивление. – Ну и дела! И не взял с собой жену?
– Послушайте, я занят, – резко сказал я. – Мистера Йенсена не будет два месяца. Что вам нужно?
– Мне надо повидаться с ним. Это важно. Где он?
– Где-то в Аризоне. Он покупает еще одну бензоколонку, если уж вам так надо знать.
– В самом деле? – Он склонил голову набок. – Еще одну станцию? Видно, денег у него больше, чем мозгов. И ты говоришь, что жену с собой он не взял?
– Нет.
– И она – здесь, пока он – там?
– Да.
Я видел, как его грязный ум заработал на полных оборотах.
– Черт меня побери! Я всегда думал, что он старый болван, но никогда не предполагал, что настолько.
– Кого волнует то, что вы думаете?
Он уставился на меня, и его узкое злое лицо расплылось в хамской ухмылке.
– Ну, тебя-то я не считаю болваном. Ты, похоже, знаешь, что для тебя хорошо, и мимо не пройдешь.
– Мистер Йенсен говорил мне о вас, – сказал я, не скрывая своей неприязни, – что вы самый большой вымогатель в округе, и если вы еще раз появитесь здесь, чтобы что-нибудь взять, я должен вас вышвырнуть вон. Уберетесь сами или помочь?
– Он так сказал? – Ухмылка сползла с его лица. – Он так сказал о своем шурине? Не волнуйся, парень: если Карл настолько глуп, чтобы оставить тебя наедине со своей женой, то мне от этого ни холодно ни жарко. Пусть пеняет на себя, вот мое мнение. Мне надо с ним связаться. Дай его адрес.
– Я его не знаю.
Рикс снял соломенную шляпу и поскреб свой грязный скальп, его маленькие глазки продолжали сверлить меня.
– Мне надо с ним связаться. Я хочу, чтобы он подписал мои пенсионные бумаги. Он всегда подписывает их. Ты должен знать адрес!
– Я не знаю. Он где-то в Аризоне и не сидит на одном месте. Он предупредил, что его трудно будет найти.
Прежде чем водрузить шляпу на голову, Рикс опять неожиданно пнул собаку. На его лице были написаны подозрительность и недоверие.
– Она должна знать, как связаться с ним.
– Я же говорю, что никто из нас адреса не знает.
– А как же мне быть с пенсионными бумагами? Если я их не подпишу, то не получу пенсии.
– Пусть еще кто-нибудь подпишет.
Он покачал головой:
– Я не могу. Бумаги всегда подписывал Карл. Если вместо него подпишет кто-то другой, то у этих бюрократов возникнет вопрос – почему? Они могут задержать выплату пенсии, и на что тогда мне жить?
– Ничем не могу помочь. У меня нет его адреса. Если бы был, я бы его дал. Придется подождать, пока он вернется.
Рикс продолжал смотреть на меня, склонив голову набок. Собака тоже смотрела на меня.
– Ты говоришь – два месяца? А на что я буду жить эти два месяца?
– Не знаю, мне наплевать! – Я понял, что уже кричу на него, и сбавил тон. – Почему бы вам для разнообразия не поработать?
Это ему не понравилось. Его лицо опять стало злобным.
– Не говори со мной в таком тоне, молодой человек. Я болен, и мой врач не разрешает мне работать. У меня больное сердце. Так ты уверен, что не знаешь, где он?
– Сколько раз можно повторять одно и то же: ни я, ни она этого не знаем.
Наступила пауза, и Рикс опять начал ласкать собаку. Затем он спросил:
– А если что-нибудь случится? Вдруг она заболеет? Вдруг здесь будет пожар? Вам же придется сообщить ему, разве не так? Как вы его разыщете, если что?
– Она не заболеет, и никакого пожара не будет. А теперь – уходите! У меня много работы.
– Если он не подпишет мои бумаги, я не получу денег.
В его голосе появились просительные нотки. У меня было желание дать ему несколько долларов, чтобы выпроводить его, но я понимал, как это опасно. Стоит ему уступить один раз, и он вцепится мертвой хваткой.
– Убирайтесь! – закричал я. – Мне некогда!
Я подошел к фургону и начал прилаживать генератор.
– А когда она вернется? – спросил Рикс.
– Я не знаю…
Он помолчал, а потом спросил с той же просительной интонацией:
– Ты не мог бы одолжить мне двадцать долларов?
– Я не могу давать взаймы чужие деньги.
Я уже работал, повернувшись к нему спиной. Когда я с силой нажал на ключ, чтобы затянуть болт, он сказал:
– Придется, видно, обратиться в полицию в Аризоне, чтобы его поскорее нашли.
Он сказал это самым обычным тоном, но для меня это был удар ниже пояса. Ключ сорвался, и я содрал кожу на руке. Я старался убедить себя, что полиция штата и не подумает этим заниматься, но риск все-таки был. Если Рикс сумеет все преподнести так, как ему надо, и вызвать подозрение, то аризонские полицейские могут на всякий случай связаться с полицией в Вентуорте и какой-нибудь дотошный блюститель порядка может заявиться и начать задавать вопросы. Он может даже меня узнать.
– Мистер Йенсен будет в восторге, если его начнет разыскивать полиция, – сказал я, стараясь не выдавать своей тревоги. Я поднес кровоточащий палец к губам. – Думайте, что говорите! Он будет так зол, что никогда не подпишет эти бумаги!
– Но мне нужно его найти! – Рикс перешел в наступление. – Если вы не можете мне сказать, где он, то полицейские смогут! Поговори с ней. Я не удивлюсь, если он сказал ей, как с ним связаться, а она тебе об этом не говорит. Я вернусь завтра. Передай ей это! Если она тоже не знает – я обращаюсь в аризонскую полицию!
Я уже справился с собой и повернулся:
– Ладно, я передам. Я уверен, что она не знает, но я ей скажу.
Это была уступка, а в глазах человека, подобного Риксу, – признак слабости, но сама мысль о том, что сюда может явиться полицейский с расспросами, казалась ужасной.
Он кивнул, наглая ухмылка вернулась на место.
– Передай, что я приеду завтра вечером. Ну ладно, мне пора. Да, кстати, у меня почти не осталось бензина. Раз уж я здесь, то, пожалуй, заправлюсь в долг. Карл бы не возражал.
