Кольберг пожал плечами.
— Он чем-то напомнил мне Стенстрёма, — добавил Гунвальд Ларссон.
Меландер вынул изо рта трубку, открыл конверт и вытащил оттуда зеленую, толщиной в один сантиметр брошюру, полистал ее.
— Что это? — поинтересовался Мартин Бек.
— Заключение психологов, — объяснил Меландер. — Я попросил переплести его.
— Ага, — сказал Гунвальд Ларссон. — У них тоже имеются гениальные версии? О том, что наш несчастный преступник, совершивший массовое убийство, якобы однажды, в переходном возрасте, вынужден был отказаться от поездки в автобусе, так как у него не оказалось денег на билет, и это событие оставило такой глубокий след в его впечатлительной душе…
— В этом нет ничего смешного, Гунвальд, — резко прервал его Мартин Бек.
Кольберг бросил на него быстрый удивленный взгляд и обратился к Меландеру:
— Ну и что там у тебя в этом заключении?
Меландер вытряхнул на лист бумаги пепел из трубки, сложил его и выбросил в корзину.
— В Швеции прецедентов не было, — сказал он. — Разве что, если углубиться в прошлое, вплоть до времен Нордлунда и бойни на пароходе «Принц Карл».
Психологам пришлось опираться исключительно на американские исследования за последние несколько десятков лет. — Он продул трубку и, начав набивать ее, продолжил: — У американских психологов, в отличие от наших, нет недостатка в материале для подобного рода исследований. Здесь среди прочих упомянуты душитель из Бостона, Спэк, убивший в Чикаго восемь медсестер, Уитмен, расстрелявший с вышки шестнадцать человек и ранивший еще больше, Унру, который вышел на улицу в Нью-Джерси и за двенадцать минут застрелил тринадцать человек, и множество других случаев, о которых вам наверняка известно из газет. — Он перелистал зеленую брошюру.
— Выходит, массовые убийства — это по части американцев, — заметил Гунвальд Ларссон.
— Да, — согласился Меландер, — в этом труде изложено несколько довольно правдоподобных теорий, обобщающих это явление.
— Восхваление насилия, — сказал Кольберг. — Общество карьеристов. Продажа оружия по почте. Грязная война во Вьетнаме.
Меландер затянулся и кивнул.
— Среди всего прочего, — поправил он.
— Я где-то читал, — сказал Кольберг, — что на одну тысячу американцев приходится один-два потенциальных преступника, способных совершить массовые убийства. Интересно, каким образом им удалось это установить.
— Анкетный опрос, — объяснил Гунвальд Ларссон. — Это тоже американское изобретение. Обходят дома и расспрашивают людей, как им кажется, способны ли они совершить массовое убийство. Двое из тысячи отвечают: «Да, мне кажется это приятным».
Мартин Бек высморкался и покрасневшими глазами с раздражением посмотрел на Гунвальда Ларссона.
Меландер откинулся на спинку стула и вытянул ноги.
— А что твои психологи говорят об особенностях такого типа убийц?
Меландер отыскал соответствующую страницу и начал читать:
— «Человеку, склонному к массовому убийству, чаще всего меньше тридцати лет, он застенчивый и недоразвитый, хотя окружающие считают его хорошо воспитанным и сообразительным. Иногда он пьющий, но чаще является абстинентом. Предполагается, что он небольшого роста, с каким-нибудь физическим дефектом, который выделяет его из общей массы. В обществе он играет незначительную роль. Рос в нищете. Часто это ребенок разведенных родителей или сирота, и в детстве ему не хватало ласки. Как правило, он не совершал до этого никаких серьезных правонарушений». — Меландер оторвался от чтения и пояснил: — Это предположение основано на сопоставлении фактов, которые устанавливались в ходе допросов, тестовых исследований американских преступников, совершивших массовые убийства.
— Но ведь такой убийца должен быть сумасшедшим, — сказал Гунвальд Ларссон. — Но этого нельзя увидеть до тех пор, пока он не выскочит на улицу и не убьет толпу народу.
— Психопат может производить впечатление абсолютно нормального человека до тех пор, пока не произойдет нечто, что даст толчок высвобождению скрытой в нем болезни. Психопатия состоит в том, что какая-то черта или несколько черт характера данного человека сформированы ненормально. В остальном же он совершенно нормален в том, что касается одаренности, способности к работе и так далее. Людей, которые внезапно совершают массовые убийства, бессмысленные и вроде бы беспричинные, их друзья и родственники, как правило, считают рассудительными, хорошо воспитанными, и никто не ожидает, что они способны на такое. Большинство преступников, которых описали американцы, утверждают, что уже давно знали о своей болезни и пытались подавить в себе разрушительные тенденции, однако в конце концов поддавались им. Такой убийца может страдать манией преследования или манией величия, а также болезненным чувством вины. Нередко такой преступник объясняет свой поступок тем, что хотел добиться признания, или тем, что ему хотелось, чтобы о нем написали в газетах. Чаще всего за таким поступком скрывается жажда мести или желание чем-то выделиться. Преступник считает, что к нему плохо относятся, и он чувствует себя униженным и непонятым. В большинстве случаев у них наблюдаются серьезные сексуальные отклонения.
После этого монолога Меландера воцарилась тишина. Мартин Бек смотрел в окно. Он был бледен, с тенями под глазами и заметнее, чем обычно, ссутулился.
Кольберг сидел за письменным столом Гунвальда Ларссона и соединял его скрепки в длинную цепочку. Гунвальд раздраженно отобрал у него коробочку со скрепками.
— Я читал вчера книжку об Уитмене, — сказал он, — ну, о том, который застрелил с вышки в Остине несколько человек. Какой-то австрийский психолог, профессор, доказывает в ней, что сексуальное отклонение Уитмена состояло в том, что он был одержим страстью переспать с собственной матерью. Вместо того чтобы ввести в нее фаллос, пишет этот профессор, он воткнул в нее нож. Не могу похвалиться такой памятью, как у Фредрика, но запомнил последнюю фразу этой книги, которая звучит следующим образом: «Потом он поднялся на вышку, которая была для него символом фаллоса, и излил свое смертоносное семя, словно любовные залпы, в Землю-Мать».
В кабинет вошел Монссон с неизменной зубочисткой во рту.
— О боже, что это вы такое говорите!
— Автобус тоже может быть своего рода сексуальным символом, — задумчиво произнес Гунвальд Ларссон. — Но только в горизонтальном положении.
Монссон вытаращил на него глаза.
Мартин Бек подошел к Меландеру и взял зеленую брошюру.
— Я хочу почитать это в спокойной обстановке, — заявил он. — Без остроумных комментариев.
Он направился к двери, однако Монссон, который вытащил изо рта зубочистку, спросил:
— Что я должен делать?
— Не знаю. Спроси у Кольберга, — коротко ответил Мартин Бек и вышел.
— Можешь сходить побеседовать с домохозяйкой, у которой жил тот араб.
