М.: Она разделась и легла.
К.: Легла на постель?
М.: Нет, в постель и прикрылась.
К.: Она полностью разделась?
М.: Да.
К.: Создалось ли у вас впечатление, что она стесняется?
М.: Вовсе нет.
К.: Она погасила свет?
М.: Нет.
К.: А вы? Что делали вы?
М.: Ну, а как по-вашему?
К.: Вы вступили друг с другом в половую связь?
М.: Черт возьми, а чем же мы еще занимались? Щелкали орешки? Извините, но…
К.: Вы долго там оставались?
М.: Точно не помню, примерно до одного-двух часов ночи. Потом пошел домой.
К.: В тот раз вы впервые увидели мисс Макгроу?
М.: Да, впервые.
К.: Что вы о ней думали, когда оттуда уходили? И на следующий день? (Молчание.)
М.: Я думал… сначала я думал, что она обычная шлюха, хотя она не производила такого впечатления. Позже решил, что она нимфоманка. И то и другое было неправдой. Теперь… теперь, когда ее уже нет в живых, я понимаю, было чистейшим безумием, что нечто подобное могло прийти мне в голову. (Молчание.)
К.: Послушайте. Я хотел бы вас заверить, что мне так же неловко задавать вам такие вопросы, как и вам на них отвечать. Я бы никогда не позволил себе ничего подобного, если бы при этом не преследовал определенной цели. И, к сожалению, это только начало.
М.: Не злитесь, что я только что вышел из себя. Я просто не привык к такой обстановке. Я сам себе кажусь сумасшедшим, сидящим в этой стеклянной клетке и рассказывающим о Розанне такие вещи, каких никогда никому не рассказывал, и при этом снаружи бегают полицейские, крутится магнитофон, а в углу сидит сержант и не сводит с меня взгляда. К сожалению, я недостаточно циничен, особенно, когда речь идет о…
К.: Джек, пожалуйста, опусти шторы на этой стеклянной стене. И подожди снаружи.
(Молчание.)
Ромни: До свидания.
М.: Пожалуйста, извините меня.
К.: Вам не за что извиняться. Так что же произошло между вами и мисс Макгроу? После вашей первой встречи?
М.: Через два дня я позвонил ей. На этот раз ей не хотелось со мной встречаться, она прямо мне об этом сказала, но если у меня возникнет желание, я должен ей позвонить. Когда я позвонил вторично, примерно через неделю, она сказала, чтобы я пришел.
К.: И вы…
М.: Да, я пришел. Так мы начали встречаться. Иногда раз в неделю, иногда два раза. Мы всегда встречались в квартире Розанны. Часто в субботу, в таких случаях, я оставался у нее и на воскресенье, когда ни мне, ни ей нечего было делать.
К.: Как долго продолжалась ваша связь?
М.: Восемь месяцев.
К.: Почему она закончилась?
М.: Потому что я в нее влюбился.
К.: Сожалею, но я вас совершенно не понимаю.
М.: Все очень просто. По правде говоря, я уже давно был в нее влюблен. Она мне очень нравилась. Но мы никогда не говорили о любви, и я не хотел ей в этом признаваться.
К.: Почему же?
М.: Потому, что не хотел ее потерять. А когда однажды я сказал ей об этом… ну, все сразу было кончено.
К.: Как это произошло?
М.: Вы должны понять, что Розанна была самой рациональной женщиной из всех, кого я когда-либо знал. Я нравился ей, а главное, она с удовольствием со мной спала. Но жить со мной она не хотела и никогда этого не скрывала. Мы оба очень хорошо знали, почему встречаемся друг с другом.
К.: Как она отреагировала, когда вы сказали, что любите ее?
М.: Ей это не понравилось, потом она сказала: „Сегодня напоследок побудем вместе, завтра уйдешь и все. Мы больше не будем встречаться“.
К.: И вы согласились без всякого сопротивления?
М.: Да. Если бы вы знали ее так же хорошо, как я, то поняли бы, что ничего другого не остается делать.
К.: Когда это было?
М.: Третьего июля прошлого года.
К.: И всякие контакты между вами прекратились?
М.: Да.
К.: У нее были какие-нибудь мужчины, кроме вас, в тот период, когда вы встречались?
М.: И да, и нет.
К.: Другими словами, у вас создалось впечатление, что иногда у нее что-то было и с другими?
М.: Дело не в том, какое у меня создалось впечатление. Я это знал. В марте я был в четырехнедельной технической школе в Филадельфии. Еще до моего отъезда она сказала, что мне не следует рассчитывать на то, что она сможет… может так долго сохранять мне верность. Вернувшись, я спросил ее об этом. Она ответила, что сделала это один раз – через три недели.
К.: Она вступила в интимную связь с другим?
М.: Да. Это отвратительное выражение. А я оказался таким болваном, что спросил, кто это был.
К.: Что же она вам ответила?
М.: Что это не мое дело. Что ж, возможно, это и правда, с её точки зрения.
К.: В течение этих восьми месяцев у вас были регулярные интим… вы регулярно спали вместе, если я вас правильно понял?
М.: Да.
К.: А в те вечера, когда вы не встречались, чем она занималась?
М.: Сидела одна. Ей очень нравилось быть одной. Она читала невероятное количество книг. Кроме того, по вечерам она работала. Все время что-то писала, не знаю что. Никогда мне об этом не рассказывала. У Розанны был ужасно самостоятельный характер. Кроме того, у нас не было никаких общих увлечений. Разве что одно. Но нам было хорошо вдвоем. Правда.
К.: Откуда у вас такая уверенность, что она сидела одна, если вас там не было?
М.: Я… иногда меня охватывала ревность и несколько раз, когда она не хотела меня видеть, я шел к ней и ходил возле ее дома. Два раза я стоял там с той минуты, когда она пришла домой, и до тех пор, когда она утром ушла.
К.: Вы давали ей деньги?
М.: Никогда.
К.: Почему?
М.: Ей не нужны были мои деньги, она сказала это в самом начале. Когда мы иногда куда-нибудь ходили вдвоем, она всегда за себя платила.
К.: Что она делала потом, когда вы перестали встречаться?
М.: Не знаю. Я больше никогда ее не видел. Вскоре я нашел другое место и переехал в Омаху.
