Газет не покупает и не выписывает. Впрочем, покупает два еженедельника – «Рекорд» и какой-то журнал для рыболовов, забыл его название. С моей стороны преступная небрежность. В подвале дома, где он живет, нет синего мопеда марки «Монарк», зато есть красный мопед марки «Свален». Принадлежит ему. Почту получает редко. С соседями отношений не поддерживает, но вежливо здоровается при встрече.
– Какой он?
– Откуда, черт возьми, мне это знать? Стенстрём утверждает, что он болеет за «Юргорден».
– Нет, я серьезно.
– Производит впечатление здорового, энергичного, спокойного, сильного и скучного человека. Спит с открытым окном. Ходит легко, одевается нормально, не нервничает. Никогда не спешит, но и не лодырничает. Ему бы следовало курить трубку, но он не курит.
– Он знает о вас?
– Думаю, нет. По крайней мере, обо мне нет.
Они несколько секунд сидели и молча наблюдали, как кружатся большие влажные снежинки.
– Понимаешь, – снова начал Колльберг, – у меня такое предчувствие, что в подобном духе мы будем продолжать до лета, когда он пойдет в отпуск. Это весьма занимательный театр, но его жертвой могут стать две работоспособных единицы… – Он замолчал. – Да, между прочим, работоспособных, а сегодня ночью на меня разорался какой-то пьяница, когда я там спал стоя. Со мной чуть инфаркт не случился.
– Так это он?
– На того, из кинофильма, он похож как две капли воды.
Мартин Бек покачался на стуле.
– Ладно, доставим его сюда.
– Сейчас?
– Да.
– Кто?
– Ты. Когда он закончит работу. Чтобы у него не получился прогул. Возьми его к себе наверх и запиши личные данные. Когда закончишь, позови меня.
– Так, чтобы его не спугнуть?
– Естественно.
Уже четырнадцатое декабря. Вчера был день Святой Люции, и Мартину Беку пришлось вынести полицейский вариант традиционного праздника: девушки из управления в белых одеждах, жирные пончики и два стаканчика абсолютно безалкогольного грога.
Он позвонил окружному начальнику в Линчёпинг, Ольбергу в Муталу и был немного удивлен, когда оба тут же заявили, что приедут.
Прибыли они около трех. Окружной начальник ехал через Муталу и захватил Ольберга с собой; он обменялся парой фраз с Мартином Беком и отправился к Хаммару.
Ольберг сидел в кресле для посетителей два часа, но за это время они обменялись лишь несколькими замечаниями. Ольберг сказал:
– Думаешь, это он?
– Не знаю.
– Это должен быть он.
– Гм.
Через пять минут кто-то постучал в дверь. Это были окружной начальник и Хаммар.
– Я убежден, что ты прав, – сказал начальник. – Можешь сам решить, как тебе действовать.
Мартин Бек кивнул.
Без двадцати шесть зазвонил телефон.
– Послушай, – сказал Колльберг, – ты не мог бы зайти на минутку ко мне? У меня тут господин Фольке Бенгтссон.
Мартин Бек положил трубку и встал. В дверях он обернулся и посмотрел на Ольберга. Они ничего не сказали друг другу.
Он медленно поднимался по лестнице. У него было какое-то необычное чувство пустоты в животе и левой стороне груди, хотя допросы он проводил уже тысячу раз.
Колльберг, без пиджака, облокотился на стол, он казался спокойным и доброжелательным. Меландер сидел к нему спиной и невозмутимо рылся в своих бумагах.
– Это тот самый господин Фольке Бенгтссон, – сказал Колльберг и встал.
– Бек.
– Бенгтссон.
Обычное рукопожатие. Колльберг надел пиджак.
– Ну, так я пойду. Пока.
– Пока.
Мартин Бек сел. В пишущую машинку Колльберга был вставлен лист бумаги. Он повернул валик и прочел: Фольке Леннарт Бенгтссон, служащий, родился 6.8.1926 в Стокгольме. Холост.
Он посмотрел на сидящего перед ним мужчину. Голубые глаза, обычное лицо. Кое-где седые пряди в волосах. Ни малейших следов нервозности. На первый взгляд все нормально.
– Вы знаете, почему мы попросили вас прийти к нам?
– Нет, этого я не знаю.
– Мне кажется, вы могли бы кое в чем нам помочь.
– В чем же?
Мартин Бек посмотрел в окно и сказал:
– Ну и метет, да?
– Да.
– Где вы были летом в первую неделю июля? Можете вспомнить?
– Могу, потому что у меня был отпуск. Фирма предоставляет нам ежегодный отпуск в последнюю неделю июня и три первых недели июля.
– Да, слушаю вас…
– Во время отпуска я был в нескольких местах, почти четырнадцать дней провел на западном побережье. Во время отпуска я езжу ловить рыбу. Зимой тоже, хотя бы раз в неделю.
– Как вы туда добирались? На автомобиле?
Мужчина улыбнулся.
– Нет, у меня нет автомобиля. И даже нет водительского удостоверения. Я ехал на мопеде.
Мартин Бек немного помолчал.
– Хорошее дело, у меня самого несколько лет назад был мопед. А какая у вас марка?
– Тогда у меня был «Монарк», но осенью я купил новый мопед.
– Вы помните, как провели отпуск?
– Да. Вначале я был неделю в Меме, это на восточном побережье, там, где начинается Гёта-канал. Потом поехал в Гётеборг и лен
Гётеборг-Бохус.
Мартин Бек встал и подошел к графину с водой, стоящему на картотечном ящике у двери. Посмотрел на Меландера. Вернулся. Открыл крышку магнитофона и подсоединил магнитофон. Меландер сунул трубку в карман и вышел. Мужчина посмотрел на магнитофон.
– Вы плыли на пароходе от Мема до Гётеборга?
– Нет, я плыл из Сёдерчёпинга.
– Как назывался пароход?
– «Диана».
– Когда вы сели на пароход?
– Точное число я не помню. В начале июля.
– По пути случилось что-нибудь необычное?
– Насколько я помню, нет.
– Вы точно это помните? Подумайте.
– Ах да, вспомнил. У парохода была какая-то авария в машинном отделении, но это произошло еще до того, как я сел. Пароход опоздал. В противном случае я бы на него не успел.
– А что вы делали, когда приехали в Гётеборг?
– Мы пристали рано утром. Я отправился в один маленький городок, он называется Хамбургсунд. У меня там был заказан ночлег.
– Как долго вы там были?
– Четырнадцать дней.
– Чем вы занимались эти четырнадцать дней?
