– Интересно, как вы заговорите, когда узнаете, что я не работаю на Шона Салливана и действительно являюсь дочерью Чарлза Митчелла?
– Я бы предпочел, чтобы вы признались во лжи и дали мне повод застрелить Салливана.
– Похоже, местным мужчинам не нужен особый повод, чтобы открыть стрельбу, – заметила Вайолет, вспомнив кровавый поединок, свидетелем которого она стала в Бьютте. – Скажите, вы – вор? Вы разрабатывали рудник моего отца все это время после его смерти? Поэтому вы водите меня за нос?
– Если вы хотите разозлить меня, то действуете в правильном направлении.
Похоже, он не злился, а потешался над ней, находя эту перепалку забавной.
– Скажите, деньги Чарлза у вас? – без обиняков спросила Вайолет.
– Нет.
Это был прямой ответ, но не тот, на который рассчитывала Вайолет.
– Если вы не вор, то почему молчите о моем отце и его руднике? У меня есть право…
– У вас нет никаких прав, – перебил ее Морган. – Думаете, я не знаю, что вы передадите все мои слова Салливану? Так что лучше молчите. Я устал повторять, что не ваше дело, где находится участок Чарли.
Вайолет тяжело вздохнула. У нее заурчало в животе. Но прежде чем заговорить о еде, она хотела принять ванну.
– Где я могу помыться? Где ванна, о которой вы говорили? Вы упоминали, что здесь есть ключ.
Морган рассмеялся.
– Ключ – это источник воды для питья и приготовления пищи на случай, если ручей пересохнет. В русле ручья есть небольшая заводь, именно там я принимаю ванну, когда мне хочется помыться.
«Значит, моется он не часто», – сделала вывод Вайолет и поморщилась.
Осторожно встав, она почувствовала, что ноги все еще болят, но была надежда, что холодная вода облегчит неприятные ощущения в мышцах. Вайолет потянулась к саквояжу, который Морган поставил рядом с кроватью, и вытащила чистую одежду. Она была сильно измята. Вайолет хотела спросить, есть ли у хозяина дома утюг, но передумала, подозревая, что Морган снова будет над ней смеяться.
– Вы решили идти к заводи? – спросил он, наблюдая за ней.
– Конечно.
– Она находится за забором, поэтому прогулка туда будет небезопасна, если вы пойдете одна.
– Меня это не пугает.
– Я бы не советовал вам идти туда без оружия. Впрочем, вы вряд ли умеете им пользоваться, – сказал Морган и, увидев, что Вайолет нахмурилась, добавил со вздохом: – Я отведу вас к заводи, если вы пообещаете быстро помыться. И не волнуйтесь, я повернусь к вам спиной. Пойдемте, солнце скоро сядет.
– В таком случае возьмите фонарь.
– Я сказал, что вы должны быстро помыться, или можете вовсе не ходить. Выбирайте сами, есть только эти два варианта.
В этом человеке дух противоречия был силен.
– У вас есть мыло? – спросила Вайолет.
Подойдя к полкам, Морган порылся в одной из корзин и достал очень большой кусок дешевого мыла, которое годилось разве что для стирки белья из грубой ткани. Вайолет решила, что сотрет им кожу рук.
– А губка?
– Леди, вы, похоже, приняли мой дом за отель!
Тем не менее он бросил ей сначала маленькое полотенце, а затем, спохватившись, снял с плеча большое. Вайолет хотела попросить чистое, но Морган как будто прочел ее мысли.
– Это единственное банное полотенце, – сказал он. – Берите или идите без него.
Закрыв на мгновение глаза, Вайолет представила, что сказала бы Софи, увидев ее сейчас. Кузина бы либо упала в обморок, либо рассмеялась. Она любила повторять, что, когда ситуация становится абсурдной, Вайолет выглядит комичной. Но Вайолет, оказавшейся в гуще абсурдных событий, было почему-то не до смеха.
Она последовала за хозяином дома на улицу. Он ждал на верхней ступеньке, чтобы помочь ей спуститься. Вдруг Вайолет заметила тачку с камнями, которой раньше во дворе не было.
– Вы добывали руду? – удивленно спросила она.
– Почему бы и нет? В отличие от некоторых я использую дневной свет для работы.
Морган прозрачно намекал на то, что Вайолет проспала бо́льшую часть дня. В его голосе сквозила ирония.
– Я думала, что вы до вечера будете распаковывать припасы.
– Я ничего не распаковываю, а беру прямо из корзин или ящиков то, что мне нужно, – заявил Морган и спустился с веранды на землю.
Вайолет была разочарована: он так и не помог ей одолеть высокие ступеньки. Но внезапно он бросил через плечо:
– Пришлось потратить две крепкие доски.
«О чем это он?» – озадаченно подумала Вайолет и только тут заметила, что Морган соорудил перила у ступенек, пока она спала. Ему самому они были не нужны, иначе уже давно стояли бы здесь, значит, он сделал поручни для нее и теперь сетовал по этому поводу.
Вайолет была поражена его поступком.
– Спасибо, – промолвила она, не в силах сдержать улыбку.
Морган остановился, чтобы подождать ее, и, увидев, что она положила руку на перила, кивнул. Сейчас Вайолет заметила, что мулы пасутся по обе стороны от ручья. Забор пересекал его и терялся за деревьями.
– На этом участке забора тоже есть колокольчики? – спросила она.
Морган кивнул, и Вайолет стала размышлять вслух:
– Мне кажется, колокольчики можно аккуратно срезать и спокойно, без шума, перелезть через забор. Собака была бы здесь намного полезней, она залаяла бы сразу же при приближении злоумышленника.
В ответ Морган громко свистнул, как будто подзывал собаку. Вайолет решила, что это шутка. Они спустились по склону к воротам, через которые въехали недавно на территорию участка. Здесь стояла лошадь Моргана.
– Почему ваш мерин не пасется с мулами? – поинтересовалась Вайолет. – Или это жеребец?
– Нет, если бы Цезарь был жеребцом, он натворил бы много бед. Почему он здесь? Я не хочу рисковать единственным средством передвижения. Мне приходится запирать его на ночь в руднике. Я вырубил там небольшую пещеру для него. Конечно, это не благоустроенное стойло, но оно спасает Цезаря от зимних холодов.
Теперь Вайолет поняла, зачем он привез тюки сена из Бьютта, когда вокруг было столько сочной травы. И тут она услышала далекий лай.
– Так у вас действительно есть собака? – удивилась она.
Пес еще не появился в поле зрения, а губы Моргана уже расплылись в широкой улыбке. Он был явно рад, что скоро увидит своего четвероного друга.
– После охоты я как-то готовил кролика на костре в лесу, и тут в мой лагерь забежал Бо. Он рычал и скалил зубы, а сам был худой, кожа да кости. Не знаю, как он оказался в такой глуши, но одичавшее изголодавшееся животное, казалось, было готово напасть на меня. Я не стал в него стрелять и бросил ему остатки мяса. И он вмиг проглотил их! Это было чертовски смешно. А потом пес, выжидательно глядя на меня, стал вилять хвостом. Так я расположил его к себе. Я позволил ему следовать за собой до дома, и он мне пригодился. Бо съедал объедки, сторожил дом. Но когда меня нет, он убегает довольно далеко от дома.
